Машина тем временем срывается с места и вливается в плотный поток транспорта. Идеальная звукоизоляция не допускает в салон шума. Я смотрю за окна, по привычке уже думая о том, как там мой мальчик, как вдруг Милсс сам прерывает молчание:
– Нас обоих сочли предателями, если ты это хотела знать, – говорит он.
Я отрываюсь от своего занятия и перевожу вопросительный взгляд на него.
– Что?
– Я целый оборот просидел в изоляторе.
– За что? – поначалу мне даже не удается осознать то, о чем пытается сказать мне Миллс.
– Потому что отказывался признать Раду и требовал, чтобы меня послали обратно. Они решили, что я попал под воздействие валорианцев, они ведь ставили над пленниками особенные опыты.
Невольно вздрагиваю, ведь это правда. Имперцы действительно пытались сломать тех, кто попадал к ним в застенки, но это не дало результата и в итоге они завели себе штат шпионов.
– Но мне пришлось смириться в конце концов, – произносит он совсем другим тоном. – Ведь только так я мог узнать о твоей судьбе.
– Узнал? – холодно переспрашиваю я, хотя в глубине моей души рождается новое чувство к Миллсу. Кажется, я ему сопереживаю.
– Судя по всему, твой хозяин неплохо заметал следы, – скалится он. – Зепп убедил нас обоих в том, что тебя больше нет.
Обоих это кого? – не успеваю понять я, потому что наш гравикар снижается, но перед остановкой Миллс успевает сказать:
– Веди себя благоразумно, Рея, надеюсь, теперь ты понимаешь, что я готов на многое пойти ради тебя.
Мы оказываемся перед очень красивым шикарно освещенным зданием, где нас встречает разодетый персонал и я понимаю, что даже не спросила, в честь чего прием.
– Мы чествуем долголетие дома Эветт, – как будто уловив эти мои мысли сообщает Миллс. Перевожу взгляд на него и мой спутник тут же добавляет, – как же я ненавижу его.
– А Доракс? – вставляю я.
– Просто обязан будет явиться, – чеканит Миллс. – Он не может быть не приглашен. Но разговаривать с ним ты будешь строго в моем присутствии, – при этом спутник крепко сжимает мою ладонь. – И когда вы поговорите я буду ждать заявления, которое ты мне обещала.
Я проглатываю слюну. Все это отдает чем-то нехорошим, чем-то, на что я совсем не рассчитывала.
Зал украшен так пышно, что у меня разбегаются глаза. Разнообразные вежливые гости то и дело подходят к нам кто с чем. Кто-то хочет выразить сочувствие по поводу Ивлина, кому-то хочется поприветствовать Миллса, а кому-то лично меня, прочем, Доракса не видно и тут я замечаю Раду, окруженную шикарной свитой и мне тут же становится не по себе. Я не хочу встречаться с этой надменной альтерранкой, особенно учитывая то, что ее муж, хоть и обиняками, кажется, признался мне в своей симпатии. Мне просто будет тошно говорить с ней и если Рада задаст мне какой-то вопрос, я не уверена в том, что сумею и дальше быть спокойной серой мышкой. Кажется, что что-то во мне надломилось и треснуло. Я больше не я.
Отпрашиваюсь у Миллса в туалет. На мое счастье, за мной никто не следует. Видимо, мой спутник считает, что отсюда я уж точно не сбегу.
Останавливаюсь там у зеркала и плещу себе в лицо водой. Мне нужно просто остудиться и тут позади меня звучит голос:
– Миллс задумал что-то нехорошее, я верно понял?
Поднимаю голову, не веря своим ушам. Позади меня стоит Доракс.
Глава 20
– Что ты делаешь в туалете?! – взвизгиваю.
– Жду, – Доракс выглядит совершенно спокойным.
– Ч-чего? – оборачиваюсь к нему лицом и, соответственно, встаю спиной к раковине.
– Неужели неочевидно? – он делает неопределенный жест.
Меня бесит то, насколько этот мерзавец спокоен. Так, словно у нас тут задумана деловая встреча и ничего из того, что было восемь оборотов назад не имело между нами места. Стоит только мне подумать эту мысль, как Доракс вздыхает, прикрывает веки и делает шаг ко мне.
Я же отступаю, но быстро упираюсь ягодицами в раковину.
– Я сейчас закричу, – угрожаю инопланетнику.
– Это неразумно, – пожимает плечами он. – Я только что ликвидировал двоих подручных Миллса, которые хотели меня скрутить. Из чего я делаю вывод, что он снова задумал какие-то интриги. Ты имеешь к ним отношение?
– П-ха! – вырывается у меня.
Может, взять и все рассказать как на духу? Но так долго копившаяся без выхода злость не отпускает.
– Я не имею отношения ни к чему, что касается тебя, – злобно говорю Дораксу.
Тот лишь отводит взгляд, сверяется с каким-то прибором, и снова смотрит на меня.
– Можно мне узнать, почему ты так обижена?
Проклятие, а он умеет вызывать эмоции. Неужели, и правда, не понимает? Или только прикидывается?
– Ты высадил меня на пограничной станции, – начинаю я, отдавая себе отчет в том, что наш разговор, скорее всего, ни к чему не приведет, но я просто не могу остановиться. – И сказал…
– Я ничего не говорил, – отмахивается он.
– Что все устроишь! – протестую.
Тогда Доракс опускает взгляд и несколько мгновений стоит молча.
– Я чуть не погиб тогда, – мужчина расстегивает молнию и приспускает одежду с плеча, демонстрируя мне татуировки, пересеченные уродливым шрамом. – Раде Эветт чудом удалось выменять меня и то, только потому, что у нас произошли трудности перевода. Нас с Миллсом… перепутали. Я взял его форму просто потому что моя была непригодна после высадки на гибнущей планете.
В это миг я вспоминаю то, что слышала о побеге со станции и то, что знаю из рассказов Миллса. Интересно, это ранение нанесли во время побега или уже после.
– Я был уверен, что ты умерла, – глаза Доракса приглушенно светятся. – Но чувствовал где-то тут, – с этими словами он касается области своего сердца, – что в космосе затеряна часть меня.
Я не замечаю того, как ладонь Доракса неожиданно ложится на мое плечо. При этом я не чувствую отвращения или раздражения. Все, что происходит между нами, кажется мне естественным. Как и в прошлый раз.
Поднимаю взгляд. Сердцебиение заметно ускоряется. То, о чем он говорит, может иметь отношение к нашему сыну? Уж не эту ли частичку Доракс все это время ощущал?
Мой собеседник мягко улыбается, как будто подтверждая этим самым мои мысли.
На миг в моей душе зарождается совершенно дурацкая идея: что если все ему рассказать? Я тут же избавляюсь от нее. Вот еще! Кто такой Доракс в сравнении с Зеппом, тем более Миллс уже выбрал его на роль козла отпущения?
– Я даже не мог найти себе девушку из-за этого, – признается мой собеседник.
И тут же получает пощечину. Вот же гад!
– Ау! – щурится Доракс. – Это уже вторая за два дня.
– Я тебя ненавижу, – признаюсь ему.
– А я… – Доракс как будто собирается что-то сказать, но тут же сбивается с мысли. – Я знаю, Рея, что ты влипла.
– Что?
– И тебя надо спасать, – заявляет мне этот гад, хватая меня за руку.
– От кого, интересно? – пытаюсь вырваться, когда Доракс тащит меня в сторону незнакомой мне двери.
– От самой себя.
– Я закри… – после этого я неожиданно оказываюсь в воздухе. Все, что мне остается это нелепо болтать конечностями. Доракс же преспокойно утаскивает меня в подсобку, где, как я уже вижу, лазером прорублен лаз.
Так вот как он забрался в туалет! И, при этом, выглядел совсем не празднично.
Восемь оборотов назад это Доракс на фоне Миллса казался благородным и рассудительным. Теперь же все выглядит совершенно иначе!
– Я знаю, кто хотел смерти Ивлину Флиту, – спокойно заявляет мой похититель. – И я, конечно, добрый парень, но я не позволю навешать мне лишнего. Мне очень жаль, Рея, что ты связалась с этими зелеными тварями… – произносит он, спускаясь по лестнице, оказавшейся за стеной.
А я закусываю губу. Ох, если бы ты знал, почему я с ними связалась!
– И что тебе помогает Миллс…
– Так отпусти меня! – произношу и эхо моего голоса гулко отражается от стен.
