— Ты цела? — Светозар осторожно подхватил меня за плечи, перевернул, стараясь не причинить боли. — Голова не болит?
Я осторожно проверила себя на наличие всех частей тела: покачала головой, пошевелила руками и ногами. Вроде цела, пока, по крайней мере, а то я что-то не очень уверена, что останусь живой после того, как Свет увидит, какой погром я на его кухне устроила. А ведь меня всего-навсего попросили завтрак приготовить! Я тихонько застонала и закрыла глаза, страстно возмечтав провалиться сквозь землю. Знаете, почему наставники неустанно твердят, что нужно быть очень осторожными со своими желаниями? Да-да, именно потому, что эти желания имеют свойство исполняться, причём в самый неподходящий момент! Особенно если речь идёт о не завершившей обучение ведьме, чей магический потенциал ещё не стабилен, а душевное состояние далеко от гармонии! Моё стремление укрыться от позора, приправленное болью от ушибов и страхом перед неминуемой расплатой за содеянное привело к тому, что я действительно ухнула вниз, в тёмный и холодный погреб. Светозар, который держал меня в руках, естественно полетел вместе со мной.
— Что за… — рыкнул некромант, неожиданно ловко приземляясь в погребе. — Какого мрака нас сюда занесло?!
Я глубоко вздохнула, осторожненько слезла на пол, отошла подальше, чтобы меня в порыве благодарности сразу не придушили, и прошелестела:
— Я тебе завтрак готовила… Пыталась приготовить.
— И как это объясняет тот взрыв и наше падение в погреб?
Как-как, просто кому-то надо продуктами запастись, чтобы не пришлось их по всей кухне разыскивать!
Признаюсь честно, извиняться я не люблю, признавать ошибки тоже, у нас, ведьм, пакостничество и повышенная вредность даже поощряется, но сейчас мне было по-настоящему стыдно.
— Извини, — прошелестела я, низко опуская голову и смахивая выступившие на глаза слёзы, — это я виновата.
Я расплакалась окончательно, сетуя на собственную бытовую неприспособленность, гнилые петли, тяжёлые дверцы и общую несправедливость бытия. Светозар, в отличие от моих одногруппников, панически боящихся девичьих слёз, терпеливо дождался конца наводнения, после чего протянул мне платок и улыбнулся:
— Было бы о чём переживать. Сама цела осталась — и хвала свету.
Я недоверчиво шмыгнула носом:
— А как же кухня?
— Починим. Поверь мне, это далеко не самое страшное в жизни.
Ведьмы недаром считаются самыми любопытными среди всех, наделённых магией, нас прямо-таки тянет ко всему непознанному и загадочному. Потому я и не утерпела, спросила, пытливо глядя Светозару в глаза:
— А что самое страшное?
Некромант помрачнел, глаза его наполнились жуткой леденящей чернотой, вокруг тела завихрилась тьма, сплетаясь не то в защитный кокон, не то в ловчие сети. И как-то сразу стало неуютно, и пол показался излишне жёстким и холодным, совершенно не приспособленным к тому, чтобы на нём долго сидели. В самом деле, разболталась я тут, а у меня дел непочатый край, мне ещё кухню в порядок приводить, завтрак готовить, подопечного своего кормить, чтобы голодным не остался! Я осторожно, словно рядом со мной была ядовитая гадюка, готовая в любой момент атаковать, поднялась на ноги и двинулась к лесенке, смутно маячащей в царящих в погребе сумерках.
— Подожди, — некромант уже полностью овладел собой, окружавшая его тьма развеялась без следа, — там дверца тугая, тебе самой не открыть.
Да, что верно, то верно, к дверцам меня сегодня лучше не подпускать. Я скромно отошла в сторону, практически прижалась к стене, давая Светозару пройти.
— Да не съем я тебя, не бойся. Я ведьмами не питаюсь, уж больно они жгучие да горькие на вкус.
— Если никогда не пробовал, откуда знаешь?
На лице Света вспыхнула озорная мальчишеская улыбка, в единый миг сделавшая его если и не записным красавцем, то очень обаятельным парнем:
— Святогор рассказывал. Он же оборотень, вдобавок ко всему любопытен не в меру, потому много чего на своём веку повидал-попробовал.
Я вспомнила яркого, словно пламя костра, оборотня и невольно улыбнулась. Да, что и говорить, хорош молодец, на его счету, поди, много сердец девичьих разбитых. Дивно, что никто из поклонниц приворожить не попытался. На оборотней, конечно, привороты плохо действуют, результат ворожбы предсказать сложно, но когда это страстно влюблённых девиц останавливало?
— Ты, наверное, каждый день со Святогора привороты снимаешь?
Светозар ответил не сразу, занят был, дверь массивную, из погреба ведущую, отворял. И зачем, спрашивается, такую тяжесть навешивать, можно подумать, тут в погребке чудище какое невиданное содержится и каждую ночь на свободу рвётся!
— Привороты? Так ведь нет у нас тут ведьм, — Светозар мельком посмотрел на меня и поправился, — не было до тебя. Я сам пару раз особо ретивым вместо любовного зелья слабительного сварил, больше никто с глупостями не пристаёт, а ближайшая ворожея живёт в Камелоте, сутки пути отсюда. Берёт она за свои труды немало, результат не гарантирует, потому особым спросом у девиц наших не пользуется.
— Так, значит, на ведьму у вас спрос будет немалый? — я охотно ухватилась за протянутую мне руку, уж больно мало доверия мне внушали истёртые, скособоченные ступеньки крутенькой лестницы, ведущей наверх.
— Ну, да, — Свет ловко, точно морковку из земли, выдернул меня из погреба. — Только где же её взять? Ведьма — не пыль, сама собой в доме не появится, в окошко с ветром не влетит и в дверь ясным днём не постучится.
Ну, это как сказать. Я аккуратно заправила выбившиеся пряди волос за уши, отряхнула одежду и негромко заметила:
— Вообще-то я ведьма.
Свет удивлённо вскинул брови, глядя на меня с насмешливым интересом.
— Да ладно! Ты же говорила, что ты моя домоправительница! Или я тебя неправильно понял?
Ох, чует моё сердце, разговор у нас будет долгий. Я осторожно покосилась в сторону того, что совсем недавно было очень даже милой кухней, и поняла, что спешить мне, собственно говоря, не стоит. Чем позже Светозар увидит результат моего домоправления, тем будет лучше для всех. Удача, до этих пор относящаяся ко мне наплевательски и частенько поворачивающаяся спиной, в этот раз милостиво улыбнулась мне. Я только-только начала рассказывать, почему меня, потомственную ведьму, сделали домоправительницей, как входная дверь едва ли не парусом выгнулась от мощного стука. Светозар нахмурился, бросил быстрый взгляд на дверь, потом звучно хлопнул себя ладонью по лбу и выпалил:
— Заболтались мы, а мне на службу пора. Вечером всё расскажешь.
Я только кивнуть и успела, а некромант уж подхватил видавшую виды сумку и выскочил за дверь, только я его и видела. Эх я, домоправительница липовая, мало того, что всю кухню разгромила, так ещё и подопечного своего без завтрака оставила! Впрочем, долго терзать себя угрызениями совести мне не дали. В дом с видом любимейшего домашнего питомца, которому всегда рады и ни за что за дверь не выставят, вошёл Святогор. На пороге оборотень остановился, небрежно стукнул костяшками по косяку и не спросил, нет, скорее, констатировал факт:
— Я зайду?
Во мне зашевелилась природная вредность, приправленная неожиданно пробудившимся желанием пококетничать.
— А если я скажу нет, это что-то изменит?
Святогор сверкнул белоснежной улыбкой, одним плавным звериным движением приблизился ко мне, шепнул с негромким порыкиванием, заставившим моё сердце встрепенуться попавшей в силки птичкой:
— Это сильно огор-р-рчит меня. Но ты же будешь хор-р-рошей девочкой, вер-р-рно?
В глазах оборотня вспыхнули звериные хищные огоньки, рука мягко и ненавязчиво скользнула мне на талию. Ох, что-то мне подсказывает, что влюблённые в Святогора девицы озолотили не один десяток травниц, ведьм и ворожей, потому поблизости никого и не осталось. Я ловко вывернулась из загребущей руки оборотня, независимо тряхнула головой и насмешливо улыбнулась:
— Ведьмы хорошими девочками не бывают. И да, обаяние оборотней на нас не действует, хотя попытку я оценила.
