Вверху, в кабинете, раздались шаги и Артур Баруля, оставив шкатулку на окне, быстро поднялся вверх.
— Вас ждет Манк Крион, — сообщил Увин Партер, увидев поднимающегося по ступенькам Артура Барулю.
— Проси, — сказал Главный Марг, усаживаясь за стол. Молодой коротко стриженый человек, вошедший в кабинет Артура Барули, невысокий и широкоплечий, склонил голову и сообщил:
— Вам письмо от вашего сына.
Вытащив из сумки, висящей через плечо, письмо, он вручил его Артуру Барули, который с неожиданным трепетом взял его в руки, соображая, распечатать его тут же, или подождать, когда уйдёт дипкурьер.
— Я останусь на два дня в Магнуме и, если у вас будет ответ, я его передам, — сообщил понятливый юноша, склонив голову. Артур Баруля кивнул и Манк Крион вышел из приемной.
Распечатав письмо, Артур Баруля не смог сразу разобрать почерк Хенка и невольно выругался: «Кто его учил?» Почерк сына, который Артур Баруля видел впервые, напомнил ему, как мало он принимал участие во взрослении сына и как много о нём не знает.
«Отец», — писал Хенк в своём письме: «Я тебе благодарен за твоё решение отправить меня в Страну Фрей и устроить мою личную жизнь. Должен тебе признаться, что здесь, в Стране Фрей, я нашёл девушку, с которой прямо сейчас готов соединить свою жизнь», — Артур Крайзер Мирх Баруля облизнул сухие губа, внезапно почувствовав жажду, и, прямо из кувшина с ручкой, стоящего на столе, хлебнул холодного настоя кислой ягоды, но жажды не утолил. Баруля поднял глаза на письмо и продолжил чтение: «Некоторые обстоятельства, о которых я говорить не могу, не дают мне возможности сделать девушке предложение, но, в ближайшее время, я на это надеюсь.
С уважением, твой сын, Хенк Артур Крайзер Баруля».
Баруля ещё раз перечитал письмо, а потом бережно положил его в конверт и придавил его своими большими раскрытыми ладонями. Он снова схватил кувшин, но тот оказался пуст и Баруля нетерпеливо забарабанил по столу. Увин Партер, зашедший в кабинет, поднял на него глаза.
— У нас что, нет воды? — спросил его Баруля, показывая на кувшин.
— Артур, ты, когда заведёшь себе секретаря? — осуждающе спросил его Увин Партер, понимая, что Главный Марг такого никогда не сделает: он панически боялся незнакомых людей, в особенности женщин. Выходя, Увин Партер покачал головой и бросил от дверей: — Сейчас распоряжусь.
Пока Артур Баруля ждал воды и думал о своем сыне, солнце Глаурии, называемое Горне, своими тёплыми лучиками ласкало яичко, оставленное на окне этажом ниже, в котором просвечивалось какое-то движение. Но Артур Баруля забыл о шкатулке, придерживая ладонями самое дорогое для него — письмо Хенка.
* * *
Летний дом, а вернее дворец, выстроенный Артуром Сайросом, как оказалось, отцом Байли, имел главную особенность – был вместительным, и потому всем гостям нашлось место, а фруктовый сад, посаженный вокруг, кроме приятной прохлады дразнил изысканными запахами.
Хенк и Байли, приглашая с собой Элайни и Сергея, уходили на берег Вьюнки, откуда быстро смывались, оставляя Элайни и Сергея одних. Нельзя сказать, что им было скучно, так как их уже связывал совместно прожитый кусочек жизни, а взаимный интерес друг к другу находил темы для разговоров.
Если бы такое знакомство случилось на Земле, то у них, вероятно, взаимная симпатия давно бы переросла в нечто большее, но здесь, на Глаурии, Сергей чувствовал отстранённость от всего, как будто события происходили не с ним, а с героем художественного фильма. Что же касается Элайни, то странная отчуждённость Сергея вызывала в ней обратное желание – приблизиться к нему. Такая молчаливая, но внутренняя борьба, вызывала и в нем, и в Элайни страдания – явный признак начинающейся влюблённости.
Иногда они ходили к летнему домику отца Элайни, доктора Джозефа Фроста, который, чаще всего, был вместе со стратегом Питером Вейном, и там Сергею приходилось выслушивать кучу вопросов о Земле, подробно рассказывать об одном, цепляясь за другое, рассказывая о котором, объяснять третье, так что к концу разговора Сергей иногда забывал, о чём говорил в начале.
Сначала доктора Фроста привезли во дворец, где его лечила Маргина, и он потихоньку пошёл на поправку, но быстро понял – лучше бы он умер. Фрея Маргина каждый день, методично, ехидно, в иносказательной форме напоминала выздоравливающему доктору о грехах его молодости, пока, наконец, Элайни не возмутилась и сказала Маргине:
— Мама! Сколько можно?
Фрея Маргина взглянула на неё и, вздёрнув нос, сказала:
— Вся в папочку! Обманщики! — и гордо ушла. Элайни, брызнув слезами, не удержалась и засмеялась. Она не понимала, почему до этого времени её мать не обращала никакого внимания на Фроста, а тут вспомнила. Если такая ревность, то может она его любит? Кто их разберет?!
С тех пор доктор Фрост перебрался в свой домик и от услуг Маргины отказался, предпочитая лечить себя сам.
О своём товарище, Перчике, Хенк полностью забыл, так как влюблённые люди – эгоисты и абсолютно не думают о других. Что же касается Перчика, то он особо не расстраивался, так как успел познакомиться с Розарией Дюмон, семья которой отдыхала в своём доме недалеко от дворца. Странным было то, что мечтательность Перчика каким-то образом сочеталась с деловой практичностью Розарии. Вероятно, молодость требовала выхода нежных чувств, чтобы погасить гормональный взрыв, но в любом случае им вдвоём было не скучно.
Маргина и на отдыхе не оставляла дела, так как у её дочерей желание заняться государственностью не было, что её глубоко печалило, и она уже думала о том, что груз управления страной, ей придётся нести всю жизнь. Она сидела в кабинете и перекладывала бумажки из одной огромной кипы на другую, поменьше, правда, между этими действиями ей нужно было данную бумажку прочитать, наложить резолюцию, а в особо важных случаях отложить в сторону, чтобы вечером заставить Элайни их подписать.
В то раннее что утро к летнему дворцу направлялись три странные фигуры, никем не замеченные, что было не удивительно, так как королева не держала никаких служб безопасности, и в мирной стране не существовало даже полиции или чего-либо подобного — всем занимались гражданские советы городов и деревень и главы советов, уполномоченные народом и Советом Фрей.
Было ещё рано, все ещё дрыхли в постелях, и только Маргина уже трудилась в своём кабинете. Потому-то троица подошла к летнему дворцу совсем спокойно, где сразу же разделилась: один человек двинулся туда, где находилась кухня и столовая, второй поднялся на второй этаж, направляясь в комнату Элайни, а третий на цыпочках взлетел ещё выше, на третий этаж, в кабинет Маргины. Такое точное направление движения говорило о том, что эти люди знали дворец досконально и у них были конкретные цели.
Человек, направлявшийся в комнату Элайни, увидел крадущегося под стенкой кота Глюка и наподдал его ногой к лестнице, откуда кот, громко мяукнув, понёсся на улицу, скользя по полу на поворотах. Человек прислушался к дверям, мимо которых он проходил, но расслышать мог разве что сопение, что его совсем успокоило. Открыв дверь комнаты Элайни, он увидел её, спящую на кровати, с головой укрытую одной простыней – ночи были тёплыми. Человек, оскалившись, вытянул из одежды нож, сверкнувший под солнцем и пустивший по комнате зайчик, и неспешно подошёл к пологу кровати.
Его внимание отвлекла прикроватная тумбочка, и он выдвинул ящик, который оказался совсем пустой, если не считать единственного перстня с голубовато-зелёным амазонитом. Человек хищно улыбнулся и натянул перстень себе на палец. Повернувшись к кровати, он злорадно подумал: «Сдохни, зараза», — и замахнулся ножом, но, неожиданно для себя, был отброшен к двери ударом ноги Элайни.
А человек, направлявшийся к Маргине, зайдя в кабинет, был встречен её ироничным взглядом и вопросом:
— Что тебе нужно, Шерг?
— Маргина, может нам стоит забыть всё, что было и начать сначала.
Маргина подперла рукой подбородок, задумавшись, и промолвила:
— Эсли честно, Шерг, ты мне сейчас нужен, как никогда, и, несмотря на твой противный характер, — Шерг не сдержался и ухмыльнулся, — несмотря на него, — продолжила Маргина, — я тебя взяла бы обратно, но…
Маргина остановилась, снова задумавшись и потом неохотно сообщила:
— Приходи после двух декад.
— Спасибо, Маргина, — сказал Шерг, — я пойду.
И тут на нижнем этаже раздался какой-то крик, и Маргина поднялась из-за стола:
— Что там случилось?
Она вместе с Шергом спустилась вниз, на второй этаж, где Шерг ей кивнул и пошёл по ступенькам вниз, а Маргина отправилась туда, где раздавались возбуждённые голоса.
В широком коридоре собрались Элайни, Байли, Сергей, Хенк и Перчик, о чем-то взволнованно говоря и жестикулируя руками.
