Сергей Панарин - Харри Проглоттер и Ордер Феликса

Мрак сгустился, приняв синюшный оттенок. Магу казалось, что вокруг жужжат комары, каркают вороны, падают самолеты, взрываются ТЭЦ и переворачиваются грузовики. Потом вакханалия разрушения резко исчезла, уступив место хлипкому домику на берегу моря. Сознание ректора успело зафиксировать присутствие двух пожилых людей на завалинке, а затем Мастдай каким-то непостижимым образом просочился в трещину старого разбитого корыта, чтобы утонуть в вихре абсолютных абстракций не вообразимые смешения цветов и звуков закручивались в исполинскую воронку. Погружение в нее продолжалось почти вечность, однако звуки стихли, краски поблекли, вновь сгустился мрак и…

— …осталось, — закончил Глюкообильный. Он стоял на чем-то твердом. Это радовало. Было абсолютно темно. Это печалило.

Достав из кармана волшебную палочку, маг произнес стандартное заклинание «Земля-в-иллюминариум». Как ни странно, на кончике палочки вспыхнул огонек.

Мастдай стоял в пещере. Напротив массивной дубовой двери с ручкой-кольцом.

На двери висела табличка

Посторонним вход СТРОГО запрещен!

Глава Хоботаста был дисциплинированным гражданином, но не для того он бороздил просторы астрала, чтобы упереться в запрещающий плакатик и вернуться домой. Глюкообильный протянул руку, коснулся кольца. Взялся. Дернул. Без результата. Толкнул дверь плечом. Заперто. Велкамус. не подействовал. Заклятия разрушения, огня, уменьшения тоже не сработали.

— Бог в помощь! — раздался за спиной Мастдая знакомый голос.

Ректор молниеносно присел, разворачиваясь и выхватывая меч.

Большой Брат стоял метрах в трех, привалившись к стене, и с интересом смотрел на старинного врага.

Четырьмя руками Лорд Тьмы сжимал китайские сабли, еще в двух горели керосиновые лампы.

— Мне тоже не открыли, — пожаловался он.

И представь себе, стены защищены так же отлично, как и калитка. Я прогулялся по коридору. Потащился отсюда туда, — мультиног махнул за спину, — а приперся снова к этой проклятой двери. Кольцо, блин… Теперь оцени еще фишку вернуться нельзя. Как ни пыжься — не вынырнешь. А ведь мне, в отличие от тебя, помогает Око. Помогало. Но как только я сюда попал, связь прервалась…

Мастдай попробовал выйти из астрала. Стандартная волшебная формулировка «Как-выскочус-как-выпрыгнус» не помогла. Подвел и заветный «Контрлальт-делитиум». «Вот так влип, даже высшая магия не рулит!» — отчаялся Глюкообильный.

— И вот стоим мы тут с тобой, как три тополя на Плющихе, если один спилить, — продолжил между тем темный император. — У тебя меч и палочка. У меня четыре гибких клинка и возможность колдовать без всяких деревянных приспособлений. Ты в тупике. Я голодный. Мы враги. Здорово получается, да?

— Угу, — кивнул Мастдай. — Разум подсказывает, лучше бы мы объединились. Я искренне полагал, что перебои магии — твоя работа. Теперь ясно — не твоя. Тогда чья?

— Время тянешь. Боишься, стало быть.

— Отнюдь. Раз никто из нас не может вернуться, победителя не будет. Подумай своим мозгожелудком. Большой Брат отошел от стены.

— Мне натощак не думается.

— Ну, я тебя предупреждал, — улыбнулся Глюкообильный, закрывая глаза рукавом. — Сейчасвылетумптичкус!

Волшебная палочка породила ярчайшую фотовспышку, ослепив повелителя Зла.

— Бубльгумус! — взревел тот.

Ректор Хоботаста, сделавший широкий шаг к противнику, ощутил, что подошвы ботинок намертво прилипли к полу пещеры.

Бросив меч, Мастдай выхватил пистолеты. Щелкнули предохранители.

Незрячий Лорд мгновенно проревел защитное заклинание

— Братва-не-стреляриум-друг-в-другус!

Глюкообильный несколько раз нажал на курки.

Осечки.

Выкинув пистолеты, он навел на Большого Брата волшебную палочку.

Император приближался, вращая всеми четырьмя саблями и шепча специальное депалочкизирующее заклятие. Оружие Мастдая вспыхнуло, он избавился от палочки, присел, поднимая меч.

Зрение Лорда Тьмы немного восстановилось. Противники угрожающе заорали и нанесли друг другу по мощнейшему удару. Время поплелось, словно только что финишировавший марафонец.

Большой Брат совершил восхитительное рубящее движение, сабля медленно приблизилась к шее ректора Хоботаста и коснулась кожи…

Мастдай изящным выпадом направил свой клинок в живот врага. Острие меча вошло в головобрюхо императора Зла…

Кожа на шее Глюкообильного рассеклась, сабля начала впиваться в мышцы…

Меч упрямо стремился в утробу Лорда Тьмы, протыкая слой Жира, мускулатуру пресса…

Вдруг мир вокруг поединщиков взорвался, разлетелся в пыль. Оба врага почувствовали, как сами разрушаются, подобно песочным фигуркам, на которые наступили чьи-то тяжелые ноги.

«Неужели конец?!» — подумал Мастдай. А может, это была мысль Большого Брата.

Харри Проглоттер и его товарищ Спайдерман неторопливо шли из Дельф, обсуждая процажу Моллии беседу с высоколобстером.

Проницательный, но торопливый читатель скажет, зачем, дескать, двум магам утруждать ноженьки? Ученики Хоботаста были парнями неглупыми, но импульсивными. Наворожив по велосипеду, они весело крутили педали, радуясь встречному ветру, пока не наступил очередной период исчезновения магии. Пребольно плюхнувшись мягкими местами о твердый асфальт, друзья решили не пижонить, апройтись пешком.

К тому же было совершенно все равно — двигаться или сидеть добраться в Египет по-настоящему быстро без помощи джинна нельзя, а ему требовался отдых. В дороге время летит незаметнее, потому наши герои и топали.

Наступил вечер.

Спайдерман предложил разбить лагерь в стороне от дороги, за пышно цветущим кустарником мандрагоры — волшебного лекарственного растения, цветы которого врачуют любую болезнь, но вот стоит их сорвать, и мандрагора начинает истошно вопить, умерщвляя своим криком незадачливого «сорванца».

Развели костер, поели неиссякаемой тушенки, заварили чайку.

Устроились в спальных мешках.

— Слышь, Беня, — позвал Харри. — Что-то дрыхнуть пока не хочется… Ты знаешь какую-нибудь историю, ну, на сон грядущий?

Беня покумекал и ответил

— Есть историйка. Я ее не успел Необыкновениуму сказочнику наизусть прочитать на дополнительном занятии. Коротенькая небылина.

— Небылина? Что за жанр?

— Ну, Прогл, ты мочишь! — рассмеялся Спайдерман. — Ты же зачет получил по этой теме! Списал, поди?

— Мгм, — Харри не любил признаваться в грешках.

— Ладно. Небылина — история о совершенно невозможных подвигах, которая рассказывается древним слогом, причем с тaким видом, будто она действительно имела место. Я выучил одну. Называется. «Гробатырь Илья».

Сама небылина не сильно впечатлила Харри, но он проникся уважением к способностям Бен и запоминать тарабарщину

— Как это все в твою голову влезло?!

— Ерунда всегда легко привязывается, — Спайдерман зевнул. — Мой папаня «Сильмариллион» наизусть знает. А может, прикалывается второго такого эксперта нету, проверить некому… Спокойной ночи, Прогл.

— Приятных снов, Спайдер.

Харри не спалось. Он вдруг задумался о Молли Козазель надо же, есть человек, и вроде бы нормально, есть и есть… А вот исчезнет — и будто чего-то не хватает… Сперва Джеймс, потом Молли. Она такая… такая… Короче, настоящий друган, хоть и не пацан. А уж как с левой припечатает, Так хоть стой, хоть падай… по-любому..

Потом мысли Проглоттера переметнулись к событиям последних дней. В памяти всплыла встреча в инфернете с этим… Свами.

— Как же там звучала мантра?.. — прошептал Харри, морща лоб. — Харри Крыша… Харри рама! Точно! Харри Крыша, Харри рама.

От удовольствия (.Варит еще котелок-то!.) Проглоттер зажмурился, а когда открыл глаза, увидел отнюдь не звездное небо, на которое смотрел, борясь с бессонницей. Юный маг стоял у здания почты. Виртуальной. электронной. Где был его ящик.

— Ура!!! — подпрыгнул Проглоттер. — Я — мастдайвер!!!

Он живенько наворожил себе черные линзы на очки, чтобы круто, и стал похож на толстого хота Базилио, прикидывавшегося слепым. Не хватало лишь трости.

На почту идти не хотелось. Харри перепрыгнул в раздел школы Хоботаст. Здесь шли занятия.