– Ты лишился своих способностей потому, что Гаркин подбросил в свой котел спецэффектов тот порошок для розыгрышей и погиб прежде, чем смог дать тебе противоядие, – указал я.
– Поосторожней в выражениях, когда говоришь о своем прежнем учителе, – предупредил Ааз. – Верно, этот старый болван иной раз чересчур увлекался розыгрышами. Но он был мастером-магом… и моим другом. Не будь он им, я бы не взвалил себе на шею его языкастого ученика, – закончил он, многозначительно поглядев на меня.
– Прости, Ааз, – извинился я. – Просто я…
– Слушай, малыш, – устало перебил он. – Будь при мне мои способности – чего обо мне не скажешь – и будь ты готов научиться прыгать по измерениям – чего не скажешь о тебе – мы могли бы попробовать заняться этим. Тогда, если б ты ошибся в расчетах и свалил нас не в то измерение, я смог бы вытащить нас оттуда, прежде чем случится что-то плохое. А при теперешнем положении дел пытаться научить тебя прыгать по измерениям будет поопасней, чем играть в русскую рулетку.
– А что такое русская рулетка? – спросил я. Трактир содрогнулся, когда Глип снова не вписался в поворот за угол.
– Когда ты научишь своего глупого дракона играть на другой стороне дороги? – зарычал Ааз, вытягивая шею и зло глядя в окно.
– Я работаю над этим, Ааз, – успокаивающе настаивал я. – Вспомни, мне потребовалось почти целый год одомашнивать его.
– Не напоминай мне, – пробурчал Ааз. – Будь моя воля, мы б…
Внезапно он оборвал фразу и чуть склонил голову набок.
– Тебе лучше замаскировать этого дракона, малыш, – объявил он вдруг, – и приготовиться сыграть свою роль «сомнительного типа». У нас скоро будет гость.
– Я не стал спорить. Мы давным-давно установили, что слух у Ааза намного острее, чем у меня.
– Верно, Ааз, – признал я и поспешил заняться своей задачей.
Если используешь в качестве опорного пункта трактир, то трудность в том, что каким бы ни был он заброшенным или обветшалым, сюда время от времени будут заходить в поисках пищи и крова. Магия в этих краях все еще считалась вне закона, и свидетели нам требовались в последнюю очередь.
Первые впечатления – важней всего, так как они – самые стойкие.
Дж-Картер
Трактир мы с Аазом приобрели при довольно сомнительных обстоятельствах. А конкретней, завладели им как законной военной добычей после того, как наша пара (с помощью двух союзников, ныне отсутствующих) наголову разгромила Иштвана, мага-маньяка, и выгнала его взашей в далекое измерение вместе со всеми его уцелевшими сообщниками. Трактир был опорным пунктом Иштвана. Но теперь он стал нашим. У кого и как приобрел его Иштван, я и знать не хотел. Несмотря на постоянные заверения Ааза, я жил в страхе перед встречей с законным владельцем трактира.
Я не мог не вспомнить все это, дожидаясь перед трактиром нашего гостя. Как я сказал, у Ааза очень хороший слух. Говоря мне, что он слышит что-то «неподалеку», он часто забывает упомянуть, что это «неподалеку» может быть больше чем в миле от нас.
Я также заметил в ходе нашей дружбы, что слух у него до странности непостоянен. Он может за полмили услышать, как чешется ящеро-птица, но иной раз, кажется, не в состоянии расслышать самых вежливых просьб, как бы громко я их не выкрикивал.
Нигде по-прежнему не наблюдалось никаких признаков нашего услышанного гостя. Я подумывал, не убраться ли с раннеполуденного солнца обратно в трактир, но решил, что не стоит. Я тщательно приготовил сцену к прибытию нашего визитера и очень не хотел расстраивать ее из-за такой мелочи, как личные неудобства.
Я щедро применил чары личины, маскируя Лютика, Глипа и себя. Глип теперь выглядел, словно единорог, и Лютика такая перемена, кажется, ничуточки не взволновала. Очевидно, единороги менее привередливы в выборе товарищей по играм, чем драконы. Я сделал их обоих куда более растрепанными и неухоженными на вид, чем они были на самом деле. Это требовалось для подкрепления образа, вызываемого моим собственным видом.
Еще в самом начале своего проживания в трактире мы с Аазом решили, что наилучший способ обращения с незваными гостями не угрожать им и не пугать их, а скорее предстать такими отталкивающими, что они сами уберутся подобру-поздорову. Для этой цели я постепенно изобрел личину, предназначенную убедить посторонних, что они не хотят быть в одном трактире со мной, как ни велик трактир и сколько б там ни было других людей. В этой личине мне полагалось приветствовать заблудших путешественников под видом владельца трактира.
Должен скромно признать, что личина эта имела шумный успех. Фактически, многие гости реагировали на нее именно шумно. Некоторые вопили, некоторым, похоже, делалось дурно, а иные чертили в воздухе между собой и мной различные религиозные символы. Никто из них не решился переночевать.
Когда я экспериментировал с различными физическими недостатками, Ааз правильно указал, что многие не находят отталкивающим любой единственный недостаток, фактически, в таком измерении, как Пент, большинство сочтет это нормой. Для гарантирования желаемого эффектах я набрал их побольше.
Нося личину, я ходил, болезненно хромая, с горбом и деформированной рукой, явно пораженной какой-то болезнью. Оставшиеся во рту зубы были кривыми и желтыми, а фокус одного глаза имея склонность перемещаться независимо от другого. Мой нос – а фактически, все лицо – не отличался симметричностью, и
– шедевр моих способностей по части личин – по грязным волосам и рваной одежде у меня, казалось, ползали злобные на вид жуки.
Общий эффект был ужасающий. Даже Ааз признавался, что ему при виде меня делалось не по себе, а если учесть, чего он повидал в путешествиях по измерениям, это было и впрямь высокой похвалой.
Мои размышления прервало появление в поле зрения нашего гостя. Он сидел прямой, как палка, верхом на огромной нелетающей ездовой птице. Он не носил ни заметного глазу оружия, ни мундира, но выправка выдавала в нем солдата гораздо красноречивее, чем смогли бы любые внешние причиндалы. Его настороженные глаза постоянно с подозрением зыркали по сторонам, когда он подвел птицу к трактиру медленным осторожным шагом. Достаточно удивительно, его взгляд несколько раз прошелся по мне, так и не зарегистрировав моего присутствия. Наверно, он и не понял, что я живой.
Мне это не понравилось. Этот человек походил скорее на охотника, чем на случайного путника. И все же он оказался здесь, и им требовалось заняться. Я приступил к разыгрыванию своей роли.
– Благородному господину надобна комната? Говоря это, я двинулся вперед своей хорошо отрепетированной покачивающейся походкой. На тот случай, если до него не дошли тонкости моей личины, я дал большому сгустку слюны просочиться из уголка рта, откуда она беспрепятственно стекла мне на подбородок.
На миг все внимание всадника ушло на укрощение его одра. Нелетающая она или нет, эта птица попыталась подняться в воздух.
Очевидно, моя личина задела какую-то первозданную струну в мозгу птицы, восходящую к временам, предшествующим ее нелетающим предкам.
Я ждал с любопытством, чуть склонив голову набок, пока всадник не вынудил птицу стоять хоть и не спокойно, но не двигаясь. Наконец он на миг переключил внимание на меня. А затем отвел взгляд и внимательно уставился на небо.
– Я разыскиваю некоего человека, известного как Скив-маг, – сообщил он мне.
Теперь настала моя очередь подпрыгнуть. Насколько мне известно, кроме Ааза и меня никто не знал, кто я и что я, не говоря уж о том, где я.
– Это моя!.. – выпалил я, забывшись и заговорив своим настоящим голосом.
Всадник обратил полный ужаса взор ко мне, и я вспомнил про свою внешность.
– Это моя хозяин! – поспешно поправился я. – Подожди… счас приведу.
Я повернулся и поспешно шмыгнул обратно в трактир. Ааз поджидал за дверью.
– Что такое? – потребовал он ответа.
– Он… он хочет поговорить со Скивом… со мной! – нервно затарахтел я.
– Вот как? – указующе спросил он. – Что же ты делаешь здесь? Выйди и поговори с ним.
– В таком виде?
Ааз раздраженно закатил глаза к потолку.
– Кого волнует твой вид? – рявкнул он. – Брось, малыш. Это же совершенно посторонний человек!
– Меня волнует! – заявил я, высокомерно вытянувшись.
– Этот человек спрашивал Скива-мага, и мне думается…
– Он что? – перебил Ааз.
– Он спрашивал Скива-мага, – повторил я, незаметно изучая поджидающую за дверью фигуру. – По-моему, он выглядит похожим на солдата, -добавил я.
– А по-моему, он выглядит напуганным, – резко отозвался Ааз. – Может быть, тебе следует в другой раз чуточку сбавить тон в своей личине.
– Ты думаешь, он охотник на демонов? – нервно спросил я.
