Егор посмотрел на часы. 9.12 утра. Ну что ж, хочется надеяться, что этот день принесет хоть какой-то результат.
— Выдвигаемся на исходные, — отдал он приказ по роте. Зашумели, запускаясь, остывшие за ночь двигатели танков, захлопали закрываемые люки, посыпались доклады о готовности. Небольшая рощица недалеко от дороги, ведущей в сторону Красного, оживала.
— Огонь открываем только при непосредственной атаке. КАЗ перевести в автоматический режим. Автоматический пуск ракет отключить, — напомнил Егор.
— Так точно! — ответил чем-то довольный Славка. Возможно тем, что намечается повод подраться.
— Дед, давай, — сказал по внутренней связи Егор своему мехводу. Дед дал. Танк, как застоявшийся в стойле жеребец резво двинулся вперед, докатился почти до опушки и замер. Их позиция была тут. Танк Лехи резво выскочил на дорогу и скатился в неглубокий овражек с другой стороны. Развернулся и замер. Семён и Славка ушли правее, оставаясь в глубине леса. Их задачей было отрезать патрулю путь к отступлению. Егор открыл люк и вытащил на башню небольшой квардокоптер. Включил и нырнул обратно в люк. Открыл командный интерфейс на тактическом компьютере. На экране появилась картинка с камеры. Повинуясь его командам, тот взлетел и повис над краем леса, обратив камеру на пустую дорогу.
— Птичку выпустил, — сказал Егор в ЛС.
Потекли долгие минуты ожидания. Двигатели танков, возможно недовольные тем, что их разбудили с утра пораньше, а поработать, как следует, не дали, тихо ворчали на холостых оборотах. В наушниках царила мертвая тишина. Все были напряжены и собраны.
Диана оторвала руку от прицела, стащила с головы шлем и вытерла вспотевший лоб. Её до сих пор, несмотря на ударную дозу таблеток и уколов, полученную от доброго доктора Тани, бросало то в жар, то в холод. Она попробовала пошевелить замотанной в кокон из тряпок и бинтов ногой, подвешенной на петле из бинта. Нога охотно отозвалась острой стреляющей болью. По-хорошему ей следовало согласиться и остаться на базе в посёлке, но, то ли из встроенного куда-то вглубь её головы упрямства, то ли еще из каких скрытых от сознания побуждений, она настояла, чтобы её взяли с собой. Диана вспомнила, как Леха и Ворчун загружали её в танк. Они затащили Диану на танк, усадили ногами в люк, просунули ей под попу верёвку и на ней спустили вниз. И вот сидит она тут и стиснув зубы терпит периодически накатывающую дурноту и ноющую боль в пострадавшей ноге. Но ничего, главное она не балласт, она работает за наводчика, пусть в планируемой операции стрельба не предусмотрена, но может случиться всякое. Она готова. Она не подведет.
Славка зевнул и принялся дальше осматриваться в командирский прицел. Правда, особого смысла в этом не было, они стояли в плотных зарослях березового молодняка, щедро разросшегося в роще. Рядом с ними стоял танк Семёна.
— Сема, давай я выхожу на ближнюю обочину, а ты чуть дальше прокатываешь и разворачиваешься, — предложил Славка скоординировать действия соседу.
— Давай, — согласился Сёма.
— Крис, поняла? — спросил он у своей танководительницы.
— Так точно, — бодро ответила Кристина: — Выезжаем и встаем на обочине. Надо было мне за наводчика садиться.
— Фиг тебе, — сказал ей Мохер, и нежно потрогал пульт управления огнем: — Да и вообще, ты сможешь по людям выстрелить, если заваруха начнется?
— Конечно…, - начала отвечать Кристина и внезапно замолчала.
— Блин, ну как так! Почему мы должны с людьми воевать? — возмутилась она. От бодрого веселья в её голосе не осталось и следа.
— Мы этого не хотим, — ответил ей Мохер: — Но, если придется — я выстрелю.
Вновь повисла тишина. Каждый пытался решить для себя тщательно изгоняемую из мыслей дилемму. Перспектива вступить в бой с патрулем из иллюзорно-планируемой когда-то в будущем, вдруг превратилась в уже стучащуюся в двери проблему.
— Блядь! — выругался Мохер: — Жопа какая-то. Стрелять по своим.
— Угу, — грустно подтвердил Славка. Его утренний веселый оптимистичный настрой куда-то пропал. Резко, до чертиков захотелось пива.
— Внимание. Вижу патруль. Дальность 1200. Всем готовность, — раздался голос Егора.
— Ну всё, собрали булки. Крис, не забудь, выезжаем на ближнюю. И только по команде, — сказал Славка.
— Приняла, — деловито ответила Кристина. Мохер посмотрел на Славку и коротко кивнул, подтверждая готовность.
* * *
Лейтенант Охлопков сидел на броне, наслаждаясь приятной утренней прохладой. Солнышко мягко грело затылок под каской. Ещё бы чирикающих птичек добавить, да зайчиков, шныряющих по обочине, и была бы полная идиллия. За то он и любил службу в патруле. Свой маршрут, не меняющийся уже два года, он знал досконально. Но в этот раз их задача несколько отличалась. Через час с небольшим они прибудут в Красное. Там, они должны проверить пост в посёлке. Если они выжили при недавнем проходе армады Чужих, то необходимо будет забрать у них отчеты за последние две с лишним недели и двигаться дальше по маршруту. Сам лейтенант недоумевал, почему после новостей о разгроме Чужих под Новосибирском они так долго не возобновляли патрулирование. Впрочем, его бойцы только рады были валяться в казарме, наслаждаясь бездействием. И вот вчера, наконец, он получил приказ о выходе на маршрут. Дополнительного головняка добавил выпущенный штабом циркуляр о нахождении в районе города дезертировавшей танковой роты. Согласно штабной писульке в дезертиры записалась рота каких-то конченых головорезов, питающихся исключительно молочными младенцами. При их обнаружении предписывалось их попытаться задержать, а при невозможности уничтожить. Командирам подразделений даже выдали разрешение использовать радиосвязь для вызова артподдержки. Хотя ходили слухи, что в ситуации с дезертирами не все так просто. Многие в курилке прямо заявляли, что это всё херня. Другие, наоборот, до хрипоты доказывали, что съехавшие с катушек танкисты — явление хоть и необычное, но встречающееся. Сам Охлопков не спешил присоединяться к партии войны или мира и предпочитал проблемы решать по мере их поступления. И они долго ждать не стали.
В ста метрах перед ними, проломив густую поросль молодняка, растущего на обочине, на дорогу, перегородив ее почти полностью, вывалился танк. Остановился, на башне отрылся люк, и показалась голова танкиста.
— Командир, по ЛС вызывают, — высунулся в открытый люк БТРа командир отделения сержант Мельник.
— Что там? — не спуская глаз с медленно приближающегося танка, спросил лейтенант.
— Просят остановиться поговорить, — ответил сержант.
— Уши дай, — потребовал лейтенант. Сержант протянул ему наушники.
— На связи лейтенант Охлопков, 4-й взвод патруля. Назовите себя, — произнес лейтенант в микрофон.
— Здесь первая рота 38-го гвардейского танкового полка, исполняющий обязанности командира подполковник Чугун. Предлагаю вам остановиться и побеседовать, — послышался в ответ спокойный и доброжелательный голос.
Еб твою мать, дезертиры, будь они неладны. И что делать?
— Коля, стоп, танк в прицел, отделение к машине. Продублируй, — резко скомандовал лейтенант. БТРы взвода замедлились и остановились, взяв на прицел пушек по-прежнему неподвижно стоящий на дороге танк, захлопали открываемые десантные люки, бойцы шустро вывалились из машин, рассредоточиваясь вдоль дороги. — Молодцы ребята, трубы не забыли, — мысленно похвалил выучку бойцов, прихвативших пару РПГ, лейтенант.
— Лейтенант, мы не воевать собрались, а разговаривать, — раздалось в наушниках.
— Да хрен вас знает, ребята, — прямо ответил лейтенант: — Говорите, что хотели, и давайте разойдемся краями.
— Слезай с брони, лейтенант, встречаемся у поваленного дерева, — предложил голос.
— Ну, нахрен, так говори, — уперся Охлопков.
— Лейтенант, у меня желания уговаривать нет. Нам нужно поговорить. Мне от вас больше ничего не нужно.
— Нам есть о чем разговаривать? Я тебя не знаю подполковник, ты меня не знаешь.
