«Четверо погибших, — думал Мокрист, глядя на крышу, — интересно, захочет ли Стража побеседовать со мной? Они вообще знают обо мне? Или они думают, что я мертв? А я хочу с ними побеседовать? Нет! Проклятье! Единственный способ выбраться из всего этого — двигаться вперед, а не назад. Проклятый, проклятый Витинари!»
Но был и путь к победе.
Он может делать деньги!
Он же стал частью правительства, так? Правительство всегда отбирает деньги у народа. Это как раз то, для чего оно создано.
А у него отличные навыки общения, так? Он может убедить кого угодно, что медь — это золото, просто слегка потускневшее, что стекло — это бриллиант, и что завтра будет бесплатное пиво.
Он перехитрит их всех! Он не должен пытаться убежать, не сейчас! Если голем может купить свою свободу, то и Мокрист тоже может! Он возьмется за дело засучив рукава, будет страшно занят и деловит, и будет отправлять все счета Витинари, потому что это государственная служба! Что Витинари возразит на это?
И если он, Мокрист фон Губвиг, не сможет снять со всего этого немно… много навара, и не только сверху, но и со дна кастрюльки, да и со стенок кое-что отскрести, тогда он действительно не заслуживает лучшей участи! И вот тогда, когда все пойдет как надо и деньги польются рекой… ну, вот тогда-то и настанет время запланировать кое-что серьезное. Когда хватает денег, можно нанять много людей с кувалдами.
Рабочие закончили дела и по своим веревкам взобрались обратно на плоскую крышу. Из толпы снова раздались нестройные одобрительные выкрики — люди решили, что развлечение вышло неплохое, хотя никто и не сорвался вниз.
— Что думаете, мистер Грош? — спросил Мокрист.
— Выглядит отлично, сэр, просто отлично, — сказал Грош, когда они шли сквозь редеющую толпу обратно в Почтамт.
— Ничего не растревожили, а? — спросил Мокрист.
Грош похлопал удивленного Мокриста по руке.
— Я не знаю, почему его светлость направил вас сюда, сэр, правда, не знаю, — прошептал он, — и у вас добрые намерения, как я вижу. Но послушайте моего совета, сэр, бегите отсюда.
Мокрист бросил взгляд на двери Почтамта. Рядом с ними стоял мистер Помпа. Просто стоял, опустив руки вдоль тела. В его глазах сиял огонь.
— Я не могу, — сказал он.
— Приятно слышать, сэр, но здесь неподходящее место для перспективного молодого человека, — сказал Грош, — одно дело Стэнли, он счастлив, пока возится с булавками, но вы, сэр, вы могли бы далеко пойти.
— Нееет, не думаю, — протянул Мокрист, — честно. Мое место здесь, мистер Грош.
— Благослови вас Бог за эти слова, сэр, благослови вас Бог, — сказал Грош. По его лицу покатились слезы, — мы ведь были героями. Люди ждали нас. Все высматривали нас издалека. Все знали нас. Когда-то Почтамт был знаменит. Когда-то мы были почтальонами!
— Эй, мистер!
Мокрист обернулся. К нему спешили три человека и он с трудом подавил рефлекторное желание развернуться и убежать, особенно когда один из них воскликнул: «Да, это он!»
Он узнал зеленщика, которого встретил сегодня утром. За ним по пятам шла пожилая пара. Старик с целеустремленным лицом и прямой осанкой человека, который ежедневно возится с капустой, встал прямо перед Мокристом и проревел:
— Ты п'чтальон, молодой человек?
— Да, сэр, полагаю, что так, — сказал Мокрист, — чем могу…
— Ты принес мне это письмо от Чели! Я — Сурик Паркер! — прокричал старик, — ну что же, кое-кто сказал бы, что оно маленько запоздало!
— О, — сказал Мокрист, — ну, я…
— Это мне стоило нервов, молодой человек!
— Я сожалею… — начал Мокрист.
Против мистера Паркера его навыки общения были бесполезны. Он был из тех маловосприимчивых людей, чья способность контролировать свой голос была ничуть не лучше, чем понимание концепции личного пространства.
— С'жалеешь? — проорал Паркер, — да о чем это ты с'жалеешь? Не твоя вина, парень. Ты тогда не родился еще! Это я был дураком, когда решил, что ей все равно, э? Ха, я был в печали, парень, такой печали, что пошел и записался в… — он сморщил лоб, вспоминая, — ну, ты знаешь… верблюды, смешные шляпы, песок, ну куда ты идешь чтобы забыть…
— Клатчианский Иностранный Легион? — предположил Мокрист.
— Ага, он! А когда я вернулся, я встретил Сэди, а Чели встретила своего Фредерика, и мы оба остепенились и позабыли о существовании друг друга, как вдруг, провалится мне на этом месте, пришло письмо от Чели! Мы с сыном все утро потратили, разыскивая ее! Ну и, короче говоря, парень, мы с ней в субботу поженимся! 'Лагодаря тебе, мальчик!
Мистер Паркер был из тех людей, что с возрастом становятся только крепче, как тиковое дерево. Когда он хлопнул Мокриста по спине, тому показалось, что его ударили стулом.
— А Фредерик и Сэди не будут возражать… — выдавил он из себя.
— Сомневаюсь! Фредерик п'мер десять лет назад, а Сэди уже пять лет как на кладбище М'лых Богов, — радостно проревел мистер Паркер, — и нам к'нонечно очень жаль, что они покинули нас, но, как говорит Чели, все случилось так, как д'лжно было, тебя нам послала высшая сила! А я скажу, что надо быть парнем с крепким характером, чтобы пойти и доставить письмо после всех этих лет. Многие другие просто 'тшвырнули бы его прочь, как безделицу! И ты окажешь мне и будущей второй миссис Паркер б'льшую честь, если согласишься быть почетным гостем на нашей свадьбе, и ответ «нет» не принимается, имей в виду! А еще я в 'том году Великий Ма'тер Гильдии Торговцев! Мы может и не такие шикарные, как Гильдия Убийц или Алхимики, зато нас много и я всем замолвлю словечко за тебя, даже не с'мневайся! Мой сын Джордж попозже принесет вам приглашения для рассылки, раз уж вы снова в д'ле! Ты окажешь мне честь, мальчик, если пожмешь мне руку…
Он протянул широкую, как лопата, ладонь. Мокрист пожал ее, и тут сработали старые привычки. Твердое пожатие, прямой взгляд…
— А, ты честный человек, уж я-то вижу! — сказал Паркер, — я никогда не 'шибаюсь!
Он так хлопнул Мокриста по плечу, что у того хрустнули колени.
— Как тебя зовут, парень?
— Губвиг, сэр. Мокрист фон Губвиг, — сказал Мокрист.
Он начал опасаться, что уже оглох на одно ухо.
— А, «фон», э, — сказал Паркер, — ну, для иностранца ты чертовски неплохо справился, я так каждому скажу! Теперь надо идти. Чели хочет прикупить всяких безделушек!
Женщина подошла к Мокристу, поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— И я сразу узнаю хорошего человека, когда вижу его, — сказала она, — у вас есть девушка?
— Что? Нет! Вообще! Э… нет! — сказал Мокрист.
— Я уверена, будет, — сказала она, ласково улыбаясь, — и поскольку мы очень благодарны вам, я дам вам совет: предлагайте руку и сердце лично. Мы так надеемся увидеть вас в субботу!
Мокрист смотрел, как она торопится прочь вслед за своим вновь обретенным поклонником.
— Вы доставили письмо? — в ужасе спросил Грош.
— Да, мистер Грош. Вообще-то я не собирался, но так уж вышло…
— Вы взяли одно из старых писем и доставили его? — переспросил Грош, как будто это не укладывалось у него в голове.
Его мозги были размазаны по всей стене…
Мокрист мигнул.
— Вообще-то, мы и должны доставлять почту! Это наша работа! Помнишь?
— Вы доставили письмо… — выдохнул Грош, — какая на нем была дата?
— Я не помню! Больше сорока лет назад.
— Как оно выглядело? Письмо было в хорошем состоянии? — настаивал Грош.
Мокрист зло уставился на маленького почтальона. Вокруг них, как это заведено в Анк-Морпорке, уже начала собираться толпа любопытных.
— Письмо сорокалетней давности в дешевом конверте, — прорычал он, — именно так оно и выглядело! Его не доставили, и это сломало жизнь двум людям. Я доставил его, и двое людей стали счастливы. В чем проблема, мистер Грош… Да, что вам?
Последние слова были обращены к женщине, которая робко дернула его за рукав.
— Я слышала, вы снова открываете Почтамт? — повторила она, — мой дедушка там работал!
— Ну и молодец, — только и нашелся что сказать Мокрист.
— Он говорил, на здание наложено проклятье! — сказала женщина таким тоном, как будто эта идея была ей по душе.
— Правда? Я могу обеспечить вас отличным проклятьем прямо сейчас!
— Оно живет под полом и сводит вас с умааа! — похоже, она так наслаждалась этим звуком, что не хотела его отпускать, — сводит с умааа!
— Да ну? А мы не верим, что от почтовой службы можно свихнуться, правда ведь, мистер Гро… — он остановился на полуслове.
Судя по выражению на лице Гроша, он-то вполне в это верил.
— Ты глупая старая курица! — Закричал Грош, — ты зачем ему это сказала?
