Сидящие с краев судья встали и сбились в плотный кружок перед оставшейся сидеть ведьмой. Вскоре они кивнули друг другу и расселись по местам.
— Суд принимает решение продолжить процесс, — вынесла вердикт ведьма.
Победная ухмылка рассекла лицо хвостатого.
— При условии, что силами находящихся здесь ведьм будет поднят экранирующий щит, — добавила ведьма, и радости у Грибальского поубавилось.
— Позвольте, госпожа Шустова. Ведьмаков ведь присутствует больше, — возразил хвостатый. — Мы сами можем организовать щит.
— Не нужно спорить с судом. Суд постановил, что это сделают ведьмы. Женевьева, прошу, — кивнула она в сторону присутствующих на суде.
Обернувшись, чтобы разглядеть ведьму со столь редким именем, я с удивлением поняла, что это Виденеева. Неожиданно.
Мне впервые удалось наблюдать работу круга из двадцати ведьм. Зрелище заворожило. Теперь, когда я стала гораздо сильнее, потоки колдовства открывались взору, и можно было по достоинству оценить призрачный купол, накрывший ведьм, судей, оборотней и представителей Трибунала. Сидящих в правой части помещения ведьмаков он обогнул, расчертив зал практически пополам.
С меня будто сняли тучу. Я глубоко вздохнула и улыбнулась напряжённой Тимее.
— Господин Грибальский, надеюсь, что вы на нас не обидитесь. Силы всё-таки нужно экономить, а вы сами сказали, что Печать Тоски не ощущаете, и для вас это факт недоказанный, — Виденеева очаровательно оскалилась.
— Ну что вы, Женевьева, разве я могу на вас обижаться! Вы ведь были дружны ещё с моей почившей прабабкой. Кроме того, вы правы, защита слабых в приоритете, — вернул ей Грибальский пробирающую до дрожи улыбочку.
Судя по обмену любезностями, эти двое не первый день на ножах.
Оказалось, что у процесса есть ведущие. Вперёд вышли и представились два следователя. От ведьмаков Видо́р Зеле́н и Андрей Роров от оборотней. Оба выглядели сосредоточенно, и было видно, что им приходится много работать рядом. Роров — не такой высокий и массивный, как большинство перевёртышей — шатен среднего возраста, с расчерченным двумя глубокими морщинами лбом. Ведьмак хоть и пониже ростом, но приятной глазу комплекции, тёмно-рыжий, горбоносый, но при этом смешливый и даже задорный на вид. Внешне он походил на Злату Зелеваренко, скорее всего, они родственники. Интересно, Видо́р Зеле́н — что из этого имя, а что фамилия? Спустя несколько минут оказалось, что Видо́р — имя.
Суд совершался следующим образом: следствие представляло факты, а каждая из сторон — свою трактовку. В дальнейшем обе позиции подкреплялись показаниями, уликами, протоколами допросов и экспертизами. В конце следователи высказывали своё мнение касательно ситуации. На основе этих данных судьи выносили вердикт. Никакую часть процесса нельзя записывать или фотографировать. Все телефоны и другие устройства на входе в здание переставали работать.
Каждый эпизод разбирался отдельно, по хронологии начали с Евстигнея, его похищения и удержания. Позиция защиты состояла в том, что он проник на территорию самостоятельно, но доказательств с их стороны почти не было. Зато экспертиза показала, что оборотень действительно находился в указанной им камере «в течение некоторого времени, более трёх месяцев». Обе стороны, как защита, так и обвинение, желали допросить его в зале суда.
— Скажите, Евстигней Скоростин, как вы попали в дом, принадлежащий роду Ивсоревых? — задал вопрос Михаил Натанович, стоя вполоборота к судьям.
— Меня привезли туда против воли. Сам момент похищения я помню смутно, предполагаю, что меня опоили. Дело в том, что для оборотня мой возраст уже более чем преклонный. Сил остаётся всё меньше, сопротивляемость организма падает, и я становлюсь более подвержен болезням и воздействию зелий. Но я точно могу сказать, что оказался в том доме против воли. Первые дни в плену помню плохо, меня заковали в кандалы и оставили в просторном помещении с каменными стенами и толстыми решётками.
— С какой целью вас похитили?
— Проводили эксперименты по воздействию разных эликсиров, амулетов, артефактов и зелий на организм оборотня.
— Вас пытали?
— Меня не пытали намеренно, но многие опыты были крайне болезненны и унизительны. Я также знаю, что из шкур и костей оборотней Эрлен Орвеев и Аркель Арский разрабатывали и изготавливали артефакты. Из одного короткого разговора я понял, что меня планируют убить в боевой ипостаси, чтобы использовать шкуру. Однако до того момента они пичкали меня зельями, лишающими возможности обернуться.
— У вас была возможность освободиться самостоятельно?
— Нет, в еде или питье содержались вещества, ослабляющие меня, кроме того, я был закован в кандалы, разорвать которые не под силу в человеческой ипостаси, — Евстигней отвечал угрюмо. Признание в слабости давалось ему тяжело.
— Вы можете указать на ваших похитителей?
— Я могу указать на тех, кого регулярно видел во время заточения. Кто именно был исполнителем моего похищения, мне неизвестно.
Далее Евстигнею предоставили фотографии ведьмаков, среди которых он выбрал более десятка и передал следователям. Настала очередь вопросов защиты.
— Евстигней, скажите, как вы относитесь к ведьмакам? — встал с места Грибальский.
— С ненавистью.
— Вполне естественная позиция для оборотня. Как и желание создать провокацию. К примеру, проникнуть в дом ничего не подозревавших Ивсоревых, пока они отдыхают вместе с гостями, наследить в одной из камер, похитить ведьм, а затем вызвать Трибунал и бросить обвинения в пленении. Крайне изощрённый план, бросающий тень на всех ведьмаков. Разве не это ваша цель? Очернить репутацию сильной половины нашего вида.
— Нет, моя цель — призвать к ответу конкретных представителей вашего вида, действуя в рамках закона. Кроме того, в ваших выкладках есть существенная ошибка: ведьм я не похищал, это они помогли мне спастись. И они могут сами это подтвердить.
— Не нужно забегать вперёд, эти ведьмы ещё дадут свои показания. Хотя насколько они надёжны, если учесть, что три из них в открытую демонстрируют свою связь с оборотнями… Мы не можем не назвать их предвзятыми. Они скрываются в стае оборотней от своих же родственников и соплеменников, ставя под сомнение свою благонадёжность. Но об этом позже! — Грибальский рассёк воздух картинным жестом. — Лучше расскажите нам, как мы должны поверить в то, что оборотня можно держать в кандалах? Всем присутствующим известна ваша сила, и само по себе это утверждение абсурдно. Во время следственного эксперимента господин Роров легко освободился от данных кандалов, перейдя в боевую ипостась. При этом, насколько мне известно, он далеко не самый сильный представитель вашего… вида, — последнее слово защитник произнёс с таким смачным презрением, что во мне поднялось возмущение.
Евстигней злился. Он бросил короткий, уничтожающий взгляд на Артура, но заговорил спокойным, сдержанным голосом.
— Я стар. Последние несколько лет перед смертью оборотни существенно слабеют физически. Задача, посильная молодому оборотню, невыполнима для старика.
— Это противоречит известной всем информации, что у вашего вида, наоборот, сила увеличивается с возрастом. Наиболее мощными оборотнями считаются как минимум зрелые особи старше семидесяти лет.
— Это так, зрелость наполнена силой. Но последние несколько лет перед смертью каждого из нас ждёт угасание.
— Вы хотите сказать, что вы при смерти?
— Это так.
— Какое удобное время, чтобы реализовать свои коварные планы и как по нотам разыграть представление о пленении! Естественно, предварительно заручившись поддержкой подконтрольных ведьм.
— Это ваши предположения. Факты же говорят, что я находился в камере длительное время.
— Улики можно и подбросить, никто же не отрицает, что вы умны и на дело шли не с голыми руками. Кроме того, дверь в вашу камеру была вскрыта снаружи, это очевидно для всех присутствующих и подтверждается экспертизой. При этом вскрыта она с помощью Элейской стали, которая, как известно, изготавливается только оборотнями. Вы проникли в помещение, вскрыли двери, ведущие в комнаты с решётками, налили своей крови, раскидали волосы и частицы кожи по помещению с целью провокации.
