— О, курва! — не сумел удержаться Марло от ругани и раздраженно скрестил руки на груди. — И что тебе это дает? Социальные льготы?
— У мальчика стресс, — легла рука Азусы рыжему на плечо. — Да и, может, действие приворотного зелья еще не прошло.
— Нет, — взгляд Эмильена устремился не на брюнета, а куда-то сквозь него. Нежный румянец украсил щеки. — Это взаправду.
* * *
Раскинувшись на обитом дорогой кожей диване в знакомой уже опочивальне с камином, Анна-Мария выглядела так же потрясающе, как и всегда. Упругие волны длинных волос, пухловатые алые губы, платье цвета позднего заката. Богиня, сошедшая с небес и позволявшая смертным дышать одним с нею воздухом.
Наконец-то ему удалось заслужить ее доверие. Наконец-то он стал тем самым, кому дозволено больше. Положить голову на ее колени и жмуриться от удовольствия. Как кот. Как котенок, пригретый своей справедливой и строгой леди, не дающей поблажек, но щедро вознаграждающей за верность и сообразительность.
— Да, Эмильен, — приговаривала графиня, поглаживая мальчишку по кудрявой шевелюре и слыша в ответ лишь удовлетворенное мурлыканье. Пустословие она не любила. — Скоро мы захватим с тобою ведь этот мир. Весь этот мир, Эмильен.
— Это замур-р-рчательно…
— Это замур-р-рчательно, моя госпожа…
— Азуса, я так больше не могу! — вскочил Марло с подушки и с ненавистью уставился на валяющегося рядышком юного некроманта. — Ты слышал? Не, ну ты слышал? Он же мурлычет! Как тут уснуть?
— А ты представь, что рядом с тобой лежит большой кот, — предложил ему бастард, в темноте позволив себе улыбнуться.
— Вот! Сейчас слышал? Не, ну ты слышал?
Слышал. А еще видел, что произошло с печатью на спине Анны-Марии. Корона обзавелась вторым мерцающим камнем. Кое-какие предположения относительно этого события у Азусы были, но наверняка он сможет ответить только тогда, когда там же сверкнет камень третий.
Глава 9. Переполох на кухне
Замерев, Анна-Мария сидела в кресле, окруженном начертанным на полу белым кругом. Только изредка морщила нос, когда запах ведьмачьих благовоний становился совсем невыносимым. Терпела. Раз уж согласилась с условиями трех студентов факультета некромантии, то следовало держать свое слово, даже если экспериментальные ритуалы по возвращению памяти оказались столь неприятными. Хотя чего она еще ожидала от ведьмаков? Любое их искусство вызывает дрожь в кончиках пальцев и мурашки по телу.
Монотонное ворчание Азусы, читающего заклинания одно за другим, не дающих, видимо, должного эффекта, нагоняло тоску. Легкий ветерок, гуляющий по комнате от его пассов руками, трепал аккуратно уложенные локоны. Марло довешивал новые порции трав, сжигаемых пламенем нескольких свечей, а Эмильен внимательно следил за соблюдением правильности ритуалов, давал ребятам подсказки и доплетал колдовское кружево, когда то рвалось под напором бурной энергии брюнета.
Каждому из них была отведена особая роль в этом представлении. Представлении, которое воспринималось графиней скорее как пародией на колдовство настоящее. Она чувствовала себя подопытным кроликом, жертвой глупых шуток и от этого раздражалась еще сильнее.
Лишь когда пятый по счету ритуал подошел к концу и ничего, кроме головокружения, ей не принес, терпение графини лопнуло.
Девушка резко поднялась с кресла, свечи потухли, а каждого из некромантов одарили взглядом, полным ленивого презрения. Колдовство выкачивало из Анны-Марии силы. Они знали об этом, но пробовали снова и снова ради своего несчастного диплома. Изверги.
— На сегодня хватит, — безапелляционно заявила она, но долго на ногах не удержалась. Рухнула обратно в кресло. Черные пятна заплясали перед глазами, чередуясь с белыми в бешеном калейдоскопе.
— Госпожа! — тут же подскочил к ней Эмильен. Встал на коленки, взял ледяную руку графини в свои и крепко сжал. — Простите, ради Создателя. Я никак не могу подобрать нужную комбинацию. Если бы сумел сделать всё с первого раза…
— Ты и так делаешь достаточно, — заметил Азуса, прикрыв глаза и разминая плечи. — Создать ритуал с нуля — это задача трудновыполнимая, если не невозможная. Не знаю, чем руководствовался профессор.
— Местью? — предположил Марло, распихивая высыпанные травы обратно по мешочкам и укладывая в сумку. — Его особая любовь к нашей компании чувствуется в каждом слове заголовка нашего диплома.
— Убирайте всё и подите прочь, — прикрыв глаза одной рукой, взмахнула графиня другой, высвободив ее из заботливой хватки Эмильена.
Сейчас спорить с ней не стал никто. Усталость Анны-Марии была видна невооруженным глазом. И невооруженным слухом тоже. Обычно властный и громкий голос стал тихим и расслабленным.
Однако ложиться спать девушка не спешила даже тогда, когда ведьмаки покинули ее покои. Поднялась, подошла к окну. Свет кровавого заката коснулся ее обнаженных плеч, а темный шелк заиграл на солнце всеми оттенками синего.
Она ведь так и не узнала, какая судьба ждет ее в стенах этого дворца. Ни король, ни отец не горели желанием пообщаться с бывшей любимицей, а на любую ее попытку получить аудиенцию находилась сотня отговорок. Девушка продолжала жить в покоях невесты принца, но как долго это продлится? С таким отношением со стороны власть имевших…
Когда к воротам дворца подъехала карета с родным гербом — гербом рода Понтилатов — Анна-Мария сжала кулачки. Когда же из кареты неспешно вылез Говард, девушка поняла, что это — ее шанс. И никакого разрешения на аудиенцию не нужно, если дочь лицом к лицу встретится со своим отцом и скажет всё, что думает по поводу игнорирования ее немаловажной персоны. Довольно с нее этих игр. Будь она хоть под тысячи проклятий, сегодня же поговорит с отцом и потребует ответы на все интересующие ее вопросы.
Стремительно покинув покои и семейную часть дворца, Анна-Мария пересекла внушительных размеров парадный зал, в котором совсем недавно кружилась в танце смерти с Его высочеством, и уверенно направилась к входным дверям.
Говард Понтилат встретил ее там же в черном дорожном плаще с дорогой брошью. Темные с проседью волосы зализаны назад, мешки тенью лежат под глазами работающего без устали графа, а потрескавшиеся губы при появлении дочери превратились в узкую полосочку.
— Теперь ты никак не сумеешь отвертеться, — с ходу заявила ему Анна-Мария, скрестив руки на груди и прищурившись.
Иной бы в страхе попятился от этой раздраконенной донельзя девушки, но только не граф Понтилат. Ответив дочери тяжелым взглядом и раздраженным вздохом, мужчина расстегнул брошь, медленно снял плащ, расправил плечи и просто прошел мимо нее. Так, будто Анны-Марии не существовало вовсе.
— Я с тобой разговариваю! — отчаянно крикнула она, обернувшись и похлопав себя кулачком по груди.
— С минуты на минуту к нам прибудут незапланированные гости, — остановился Говард, не поворачивая головы. — Посланники из другого королевства. Если не хочешь испытать мой гнев опять, не путайся под ногами. И без тебя забот хватает.
Мужчина скрылся за дверями парадного зала, оставив изумленную подобным поведением дочь. Дочь, которую всю жизнь тщательно оберегал под крылом своего имени. Дочь, что прежде никогда не могла бы вызвать его на негативные эмоции. Дочь, в одночасье ставшая для него пустым местом.
* * *
— Азуса!
Светлая голова принца заглянула в комнату, отданную в распоряжение трем некромантам.
Марло, как обычно, бездельничал, разглядывая красочные иллюстрации в книге о прославившихся своими благородными деяниями дамах в период Религиозной войны между пятью королевствами. Попадались довольно симпатичные девы, а потому рыжий некромант решил остановиться именно на этой книге.
Эмильен корпел над созданием идеального ритуального узора по избавлению воскресшего от предсмертной амнезии. Он не испытывал желания мучить любимую госпожу своими неудачами, а потому взялся за дело со всей серьезностью и тщательностью. Собственно, иначе он и не мог.
