Причём я настолько старался не ляпнуть лишнего и почувствовать эльфийку, что совершенно прозевал момент, когда мы вышли из пещеры и оказались под самым настоящим солнцем, да ещё и на краю города. Задумчиво разглядывая совершенно обычное небо с облаками и находившееся в зените светило, я лишь цокнул языком, но этим и ограничился. Местная королева, с предвкушением ожидавшая охов, ахов, вдохов, выдохов, обломалась по всем статьям, я даже спрашивать у неё ничего не стал, но уже через минуту она сама начала мне рассказывать. Видимо, заготовленные слова так и просились наружу:
— Это магия ваттарсов, большинство людей даже не испытывают неудобства от жизни в этом месте. Здесь воздух как на поверхности, есть солнце, идёт дождь, нормальное давление, несмотря на глубину, но отсюда нельзя выбраться. Ещё никому это не удалось, и тебе не удастся, — добавила она пакостливо. — Ваттарсы лишь однажды, когда принесли сюда первых людей, сказали, что это плата за смерть их детей. Больше они ни с кем не говорили.
— Ясненько, — нарочито незаинтересованно произнёс я.
Девчонка опять пыталась дождаться от меня самостоятельных вопросов (щаз-з!), но я хранил гордое молчание (лучше поиздеваюсь, вопросы можно задать и потом). Пока же занимался тем, что разглядывал город и ничего необычного в нём не видел. Город как город, обычные дома, такие же, как и в Хогарте, а безоблачное небо над головой и светившее солнце лишь дополняли вполне привычную картину. Казалось, что это просто ещё одна из улиц Хогарта, только улица, по которой я не ходил, и выглядит она намного чище по сравнению с остальными. По виду людей нельзя было сказать, что жизнь им не нравится. Бегали дети, смеялись взрослые, из трактира прямо к нам под ноги выкатился какой-то пьяница, пробежала чья-то кошка. Не было ни единого намёка, что люди чувствуют себя взаперти и очень переживают из-за своего вынужденного заточения.
— Большинство жителей никогда и не были на поверхности, — окончательно сдалась голубоглазая и принялась обстоятельно про всё рассказывать. — В последнее столетие с поверхности прибывает меньше ста человек в год, хотя в первое время народ прибывал тысячами. У нас в гавани стоят сотни различных кораблей. Ваттарсы не дают им гнить, и поэтому выглядят они в точности, как выглядели сотни лет назад. Здесь собственный мир, который почти ничем не отличается от мира на поверхности. Пещеры тянутся на многие лиги во все стороны, и мы ещё за все три столетия не достигли их конца. Сейчас ты идёшь по столице, но, помимо неё, есть ещё четыре города почти такого же размера. У нас есть свои поля, леса и даже моря. Прибывшие с поверхности люди довольно быстро привыкают к местной жизни и почти не чувствуют разницы. Со временем и ты привыкнешь.
— Я же говорю, я тут проездом, — беззаботно произнёс я, разглядывая местную церковь. — Ты меня лучше к ваттарсам проводи.
— Ко мне обращаются «ваше величество»! — прошипела она.
Внимательная до одури, я ей «тыкаю» уже с час, а она только заметила.
— Как скажешь, большая ВВ, — всё с той же беззаботностью произнёс я.
— Сейчас как прикажу своим людям…
— Приказывай!
— …пойти во дворец, так и будешь искать сам своих ваттарсов.
Уела. Нет, правда уела! Хотя…
— Так можешь приказывать, а сама проводи, проводи…
Уел! Нет, правда уел!
Больше она со мной препираться не рискнула, в результате чего дальнейший наш путь прошёл во взаимном молчании. Королева — обиделась, а вот почему не болтал я, не знал даже сам. Трудно себе представить, но мне просто не хотелось.
— Мы пришли, — сухо бросила моя проводница, когда мы подошли к… хм…
— Классно сделано, — протянул я.
Сначала мне показалось, что передо мной очередное ответвление, которое просто слабо освещено, но, приглядевшись, я понял, что это стена воды. В полтора человеческих роста и шириной метра в два. Причём она была настолько прозрачной и так неподвижна, что действительно создавалось впечатление, будто это всего лишь ещё одна пещера, даже падающий на воду свет не отражался бликами. Шагнув к самой границе, я уж собирался потрогать пальцем, когда мою руку перехватили маленькие пальчики королевы.
— Не надо, — произнесла она. — Сначала посмотри сюда.
Один из воинов, отреагировав на лёгкий кивок головы, подобрал камень и, подойдя к нам, осторожно сунул его в воду. Сунул и высунул, но половины камня как не бывало.
— Очень высокое давление, — пояснила Королева, причём произнесла это таким тоном, будто говорила с душевнобольным.
Может, отчасти она была права, а может, и нет, но я тут же сунул палец в воду, чтобы спустя секунду прыгать рядом с девчонкой и, закатываясь от истерического хохота, трясти рукой.
— Вот это да! — остановившись и разглядев посиневший палец, произнёс я. — Ощущение — будто молотком приложил, причём со всей основательностью.
В это время стоящие рядом со мной люди оторопело смотрели на мою руку. Видимо, последствия должны были быть куда страшнее увиденного.
— Значит, ваттарсы говорили через эту стенку воды? — спросил я, кивая на проход.
— Д-да… — с некоторой заторможенностью ответила королева.
Интересно, почему она так реагирует? По мне, так давно уже должна была попытаться прибить наглеца. И ведь не всегда же она ходит в заурядные облавы стражи на обыкновенных разбойников? Да и когда мы шли по городу, ей учтиво кланялись. Причём некоторые — с нескрываемым уважением, а кто-то — просто как очень красивой женщине. Видимо, девчонка была в почёте у местных людей, и форма правления народом была более чем свободна. Просто нужен был кто-то, кто мог бы поставить окончательную точку в споре двух людей, и эту должность возложили на самую первую королеву или короля, а такое название дано больше по привычке. С тем же успехом девочку могли называть главным прокурором или следователем, а то и вовсе судьёй. Хотя, может, я и ошибаюсь, кто его знает…
— Ладно… удачи! — И, помахав рукой, я сделал два шага, полностью уйдя в воду.
Первые секунды показались мне адом, но с каждым новым ударом сердца становилось всё легче и легче. Наконец, я смог открыть глаза и вполне нормально разглядеть уходящий вглубь туннель. Оглянувшись, я расплывчатыми кляксами увидел сгрудившихся людей во главе с королевой. Два раза булькнув в знак прощания и отвернувшись, я медленно двинулся по проходу. Идти было тяжело, казалось, мне приходилось толкать перед собой нагруженный землёй самосвал, другого сравнения подобрать не могу. Причём, даже когда я стоял на месте, вода всё равно пыталась расплющить меня в лепёшку (закономерно, но очень больно), и это совсем не приносило мне радости. Тем не менее я медленно, но уверенно продвигался вперёд, при этом всеми силами пытаясь подавить в себе чувство неуверенности. Просто мои мысли отдавали скорее негативными эмоциями, чем положительными (как-то причин для радости я не находил). Жуть как не хотелось проходить среди такого давления пару часов и не найти этих долбаных ваттарсов, тем более я даже не имел ни малейшего представления, как они выглядят… мог бы хоть спросить. Впрочем, через полчаса я получил ответы на все свои вопросы… правда, только по водным жителям.
Сосредоточенный на передвижении, я совершенно пропустил тот момент, когда рядом со мной материализовался огромный осьминого-скат или скато-осьминог, кому как больше нравится. Злобно булькнув ему, чтобы отвалил, я с мазохистской настойчивостью упрямо двигался дальше, но, понаблюдав за моими потугами ещё некоторое время, он бесцеремонно обернул меня одним из своих щупальцев и, подняв на уровень глаз, придирчиво осмотрел. Когда ещё представится такой шанс? Освободив свою правую руку, я размахнул и приложил его меж глаз. Удар, конечно, вышел так себе (попробуй при таком давлении махать кулаками), но сам факт этого удара принёс мне желаемый заряд самодовольства и вызвал полную прострацию у осьминожки. Дальше я, освободив другую руку, показал пантомиму выколачивания мозгов и отрубания шеи, при этом сильно надеясь на его сообразительность, а то, не дай бог, принял бы это за просьбу. Но, видимо, он всё же разобрал в этих странных жестах скрытую для себя угрозу, и поэтому я услышал его воркование (которое вне стенок защитного пузыря воспринималось как бурление воды при кипячении), а потом моя «неведома зверушка» сорвалась с места и с умопомрачительной скоростью понеслась по переходам. Я даже не мог протестующее булькнуть, на грудь навалилась такая тяжесть, что у меня начали вылезать глаза из орбит, и сложилось впечатление, будто скоро вытекут мозги из ушей. Кажется, моё внутренне давление подстраивалось под внешнее, так как всё должно было быть наоборот… вроде бы. Внутреннее давление прямо пропорционально внешнему, и я сделал вывод, что мы постепенно, но верно поднимаемся вверх и мой организм просто не успевает подстраиваться под изменяющиеся условия. К счастью, поднимались мы так недолго, этот долбаный осьминог заключил меня в пузырь, из-за чего меня едва не порвало, как хомячка. Кровь ударила из носа с таким напором, что мне едва не оторвало этот самый нос. При кессонном эффекте вскипает сразу вся кровь, и человек мгновенно погибает, а у меня таким вот образом сработала «система безопасности организма». Хорошо хоть через нос, а не другие места!
