Грибальский вскинул руку и указал на привлекательного молодого мужчину за столом обвиняемых.
— Отныне вы каждый день резали себя, вешались на шеи его гостям и друзьям, бились об стены, угрожали, что покончите с собой, если он с вами порвёт. Вы терзали его ультиматумами! Когда он наконец решился и велел вам убираться, вы что-то с собой сделали и принялись крайне достоверно изображать умирающую. Конечно, он не мог выгнать вас в таком состоянии, хотя вы этого и заслуживали! О нет! Он старался, увещевал, но вы, видимо, решили женить его на себе любой ценой. А когда начался обыск, то вы воспользовались случаем и грамотно сыграли невинную жертву обстоятельств, чтобы отомстить ему за то, что он предпочёл другую!
— Всё было не так, — коротко ответила Мирина, глядя строго перед собой, а не на расхаживающего перед ней Грибальского.
— Да, вот только показания Аривальда могут подтвердить Ольга Дорохова и Аравия Колдунчева! А кто может подтвердить ваши?
— Никто, — глухо отозвалась девушка.
— Вопросов больше не имею!
Допросы трёх других ведьм не сильно отличались. И даже аргументы Грибальского повторялись из раза в раз. Наговор, месть, желание обратить на себя внимание — по его словам, ведьмами двигали только эти мотивы. Ни слёзы, ни слова девушек, ни нестыковки — защитника обвиняемых не трогало ничего. Он то говорил шёпотом, то кричал. Кидался обвинениями и тут же переходил на ласковые уговоры. Вторая допрашиваемая ведьма плакала, утирая лицо рукой без трёх пальцев. Последняя — нервно дрожала, поминутно сжимая и разжимая кулаки. У них у всех общим было одно — никто из них не принадлежал к знатному или заметному роду. Одна и вовсе родилась в человеческой семье. Эта девушка смотрела на обвиняемых с такой ненавистью, что ею пропиталось пространство. Пожалуй, её единственную не сломали, но и провела в жутком поместье она всего лишь два дня.
Заседание закончилось в восьмом часу, и я шла к машине на нетвёрдых ногах. Если бы не поддержка Артура — распласталась бы на скользком тротуаре.
Сочувствие к пяти убитым ведьмакам так и не проснулось в моей душе.
Глава 13
О волчьей радости
Мы ехали до дома молча, я держала Артура за руку и думала.
Я ведь не успела испугаться и пострадать по-настоящему. Девочки всё время были рядом. Браслет, Элейский кинжал — Артур позаботился о защите. Возможно, не будь артефакта, меня бы не похитили… Хотя, если подумать, девочки-то этой участи не избежали, а у них ничего подобного нет. Следовательно, Десница Жизни — не единственная причина. Началось-то всё с моей строптивости. Они старались меня унизить, я дерзила в ответ, а это не принято. И задело их за живое. Как я посмела не хотеть пресмыкаться и играть по чужим правилам? Меня бы наказали в любом случае, вот только без защиты Артура я, скорее всего, сейчас мечтала бы о смерти в том поместье.
С нежностью посмотрела на его профиль. Он почувствовал взгляд и повернулся. Машина мчала нас сквозь зимнюю непогоду.
— Лейла, ты… ты теперь считаешь меня монстром? — он сжал руль одной рукой так, что тот протестующе заскрипел.
— Нет. Если ты о тех ведьмаках, то мне их не жаль. Но я никогда не видела смерть так близко и не могу сказать, что зрелище мне понравилось. Напротив, — я взяла его ладонь обеими руками. — Но, Артур, я благодарна тебе за защиту. За подарки. За любовь. Даже если бы ты растерзал их на куски, я бы как-то это приняла, нашла бы оправдание любой жестокости. Ты поглумился над ними вначале, чтобы унизить. Я это понимаю. Желание отыграться, наказать, раздавить силой. А потом ты просто сделал то, что тебе предписывает ваш кодекс. Убил за оскорбление пары. Можно ли убивать за оскорбление? Это тяжёлый вопрос. Но если ваши законы это позволяют, то ведьмакам стоило держать языки за зубами. А они этого не умеют. То, как они себя ведут… то, что они делают… В моих глазах в них больше нет ничего человеческого. И поэтому их больше не жалко. Наверное, это защитная реакция психики — полная дегуманизация противника, чтобы совесть не мучила.
Он ощутимо расслабился.
— Жаль, что это были сопляки.
— Почему вы дрались без колдовства?
— В поединке без ограничений я бы смог принять боевую ипостась. В человеческой меня убить в разы легче. Нет шерсти, нет подшкурника, нет клыков и когтей. Если бы они хоть немного тренировались, то могли бы меня ранить. Я, конечно, сильнее, быстрее и выносливее, но не бессмертен. Именно поэтому они и выбрали холодное оружие.
— Ясно. Артур, я очень волновалась. Не знаю, как передать… Мне казалось, что половина меня — там, на той арене, и если она погибнет… то вторая тоже не справится. Не надо, пожалуйста, больше так рисковать. Ты мне слишком дорог.
— Лейла, я и не рисковал. Надо как-то взять тебя на тренировку, чтобы ты понимала, с чем я привык работать. Это тебе не ведьм по углам щемить. Взять того же Давида. Пропустишь от него удар в челюсть — голова будет два дня звенеть, будь ты хоть трижды оборотень. А Стас? Юркий, как мангуст. Даром, что волк. Ты пока его ловишь, он тебе сзади по шее надаёт так, что ходишь потом, точно палку проглотивший, пьёшь из трубочки, носишь тапки, потому что наклониться и завязать шнурки не можешь.
Я улыбнулась. Напряжение понемногу уходило.
— Артур, а что будет завтра?
— А завтра будет самое интересное. Допрос всех Арских и Ивсоревых, которых арестовали. Показания тех двух ведьм, что против нас выступили. Это если успеется. Однокурсников твоих ещё не всех вызывали, но после допроса этого, валерьяночного, Грибальский поумерил пыл. Боится, что они по тупости своей что-то лишнее сболтнут, наверное.
— Вряд ли. Ильяр среди них был самый обратно гениальный. Он и говорит-то с трудом. Кажется, даже читает по слогам.
— А всё туда же, на вершину мирового господства, — хмыкнул Артур. — Последнее поколение вообще не впечатляет. Что-то ведьмаки переборщили со своей чистотой крови. Раньше такого не было. Тот же Орвеев. Его хоть и не видно из-за гонора, но хотя бы не урод и не дурак. И что его найти не могут — лишнее тому подтверждение.
— А сколько их всего?
— Ведьмаков? Думаю, что в России около трёх тысяч. И ведьм тысяч пятнадцать, не меньше.
— А оборотней?
— Чуть меньше трёх тысяч в четырёх стаях.
— А остальные?
— Канада, США, Скандинавия, Исландия, Англия, север Европы. На юге Чили живут две огромные стаи, остальные по миру раскиданы. Если много лесов и не слишком жаркий климат, то нам подходит. Но большими стаями жить тяжело, нужны леса и расстояния. Мы не можем селиться слишком близко к людям или слишком плотно. А просторы мало где остались. Но и совсем уж отдаляться тоже не вариант. Были тут разговоры, что это наши похитили портальный камень, Слезу Младенца, чтобы в другой, менее населённый мир уйти. Но это бред. Куда нам идти без самок? Они у нас не рождаются. Да и переход в другой мир мы открыть не сможем, будь у нас хоть три камня. Так что это всё ведьмачий трёп.
— Нам Таверий Равич про этот камень рассказывал.
— Ага, такой переполох был четыре года назад. В каждую задницу заглянули, но не нашли.
Убаюканная мерным ходом машины, я задремала. Артур вёл молча, по салону разливалась плавная мелодия. Я проснулась, когда мы остановились.
— Хочешь, отнесу тебя?
— Нет, я не настолько устала… есть хочу ужасно. Игорь с девочками уже тут?
— Вон они, подъезжают.
— Будешь суп грибной? — я потерла ладонями лицо, чтобы поскорее проснуться.
— Хочешь, я приготовлю? Ты, наверное, очень утомилась.
— А ты не утомился?
— Я выносливее.
— Хорошо, уговорил, — я сонно улыбнулась.
Артур открыл пассажирскую дверцу и подал руку.
— Тогда иди переодевайся, а я пока поставлю вариться курицу и быстренько искупаюсь. Идея грибного супа мне нравится, особенно сливочного, особенно с белыми грибами, особенно если заедать им стейк.
Мы вошли в дом. Приятно окутала тишина. Разуваясь, я расслабленно привалилась к стене. Помыла руки, умылась и пошлёпала по тёплому полу в гостиную. У входа уже толпились ребята. Игорь помог снять куртки Мадине и Эльвире. Я включила телефон, пиликнули уведомления.
