к Авалу.
— Слушайте, — обратился Бозон к жрецам, — вы же Три ИИИ, я вас знаю, в цифре вы были личными роботами архитектора Плато-мамы, как вы стали здесь жрецами?
— Не понимаю, о чем вы говорите? — растерялась от неожиданного вопроса Синяя, она и сама не понимала, как стала жрицей.
— Возможно, в цифре вы знали нас, но это были не мы, — пришел ей на помощь Желтый. — Цифра лишь тень аналога.
— А аналог тень реальности, — добавил Красный.
— Аналог статичен, та форма, какая у вас есть — это изначальная форма. Ее вам дал бог Улава, — сказал Желтый.
— Вы пока только сознание, у сознания должна быть форма, — вышла из ступора Синяя.
— Но форма ограничивает, — дискутировал Бозон.
— Наши формы совершенны.
— В чем же их совершенство?
— В самоотождествлении.
— А если я хочу быть королем?
— У нас есть королева. король ей не нужен…двоих не прокормить, вселенная не резиновая, — желтый подбирал слова.
— В цифре, я был инженером по маякам Мета, — сказал Бозон.
— Да, да, — подтвердила Синяя. — В личном деле записано, что именно вы послали луч из кристалла Инь ОгО на луч маяка Мета, тем самым спровоцировали взрыв такой силы, что все цифровые сознания людей вывернулись в аналог.
— Ваши навыки инженера нам известны, но не интересны, — категорично заявил Красный. — У нас нет маяков Мета.
— Что же вам интересно? — настроение Бозона испортилось.
— В цифре вы также были курьером в фирме «Парень хоть куда» и доставляли пиццу хоть куда, по всей цифровой вселенной, в аналоге вы будите почтальоном, — как приговор объявила Синяя.
— Это письмо, — Желтый показал запечатанный белый конверт, — вам нужно отнести безобразной Эльзе.
— Переход из цифры в аналог займет три дня, в течении которых ваше сознание пройдет через кофемолку впечатлений, — красный покрутил воображаемую ручку механической кофемолки.
— Для чего? — удивился Бозон.
— Мы должны извлечь из вас алгоритм Плато-Мамы, чтобы она не могла проявиться здесь ни в каком виде.
— А если алгоритм Плато-Мамы извлечь не удастся? — Бозон спародировал кофемолку.
— Тогда мы вас перепрошьем, — улыбнулся манекенной улыбкой Желтый.
— Как перепрошьете?
— Иголкой, но надеюсь до этого дело не дойдет, — сказала Синяя. — Вам дадут тело, в котором вы сможете совершенствоваться.
— А я буду свободен? — спросил Бозон.
— Да, — хором подтвердили Три ИИИ.
— Хорошо, — согласился Бозон Четкий.
— Тогда подпишите, там, где галочка. — Синяя протянула листок.
Бозон посмотрел на договор, неглядя расписался, а потом все же поглядел под чем он расписался, — а что такое про. 56?
— Вам дадут тело, но вы ничего не будите знать про себя, пояснила Синяя. — Вы забудете себя. В течении трех дней должна произойти адаптация вашего цифрового сознания к аналогу, так сказать, синхронизация с белковым телом.
В это подробно-синее объяснение вмешался Красный, которому общаться с Бозоном, уже надоело. — Если по истечению трех дней, ты не вспомнишь, кто ты, то твое сознание утилизируется. Понял?
— Э-э, мы так не договаривались, — протестовал Бозон.
— Следующий, — Синяя нажала кнопку под столом и Бозон Четкий провалился.
* * *
В синей новенькой форме, фуражка на голове, с почтовой сумкой на ремне, шел по улице старинного города почтальон.
— Где живет Безобразная Эльза? — спросил почтальон странного прохожего. Он был седой, лохматый, бородатый, долговязый, в круглых очках, штаны в клетку, одет в серую жилетку. Странный прохожий начал странничать: кривляться, улыбаться и сморкаться, так что почтальон решил от него отойти, тем более, что был указатель — палец впереди. Указательный палец показывал повернуть направо. Почтальон прошел мимо песочницы, где играли маленькие дети, осторожно заглянул за угол дома и снова увидел палец, только он был завернут в фигу.
— Так тебе тут не разобраться, — услышал почтальон голос за спиной и повернулся. Там в шляпе с широкими полями и плаще стоял человек со шрамом и шрам говорил хриплым баритоном:
— Кажется, мы с вами встречались, у вас тогда не было этой синей формы.
— Не помню, хотя этот шрам, я где-то видел, — сказал почтальон.
— Может быть, проблема в вашей форме? — человек со шрамом указал на синий костюм почтальона, — сознание частенько забывает себя. Меня зовут Гогоотун Хурба, я галактикмен.
— А я почтальон, мне нужно доставить письмо Безобразной Эльзе.
— Она живет в башне замка Аца, — сказал шрам. — Его кто-то видит во сне, а кто-то не видит.
— Как мне увидеть замок? У меня есть три дня, потом письмо сгорит.
— Могу предложить золото Улавы — это такая виртуальная игра, она составлена из снов Улавы, проходя от простого уровня к сложному, вы приобретаете знание и обменяете его на золото.
— Как золото поможет мне отыскать Эльзу?
— Золото всем помогает, — сказал шрам.
— Первый уровень — это как раз замок Аца, а в нем башня, а в башне, — Хурба выдержал паузу, — попробуй, догадайся, кто живет?
— Безобразная Эльза.
— Да.
— Могу я зайти в игру?
— Зайти не трудно, вот окуляры, бери и одевай, — зевнул шрам на лице Хурбы.
Почтальону показалось, что в шраме, кто-то шевелиться, со странным чувством отвращения он взял окулярчик на резиночке и уж собрался натянуть ее на голову, а окулярчики на глаза, как Хурба его предупредил:
— Многие заходили в игру, но мало кто выходил.
— Вход там, где и выход, — ответил почтальон и смело одел окулярчики.
— Ну-ну, — Гогоотун Хурба подключил окулярчики к кубу ботороб БИО 2h2. Пространство Улавы было реальней самой реальности: яркое. Красочное с запахами и качественным звуком, оно проникло в сознание почтальона и погасило в нем память о реале.
Почтальон стоял перед воротами замка Аца, самая высокая его башня пряталась за облаком. Он сделал шаг.
— Стой, кто такой? — остановили его два механических охранника.
— Почтальон.
— Куда идешь, почтальон? — спросил другой охранник.
— В замок, несу письмо Безобразной Эльзе, — он показал письмо.
— Давай его нам, мы его передадим.
— Я должен отдать письмо лично.
— Это невозможно, все письма проходят через наши руки, — и руки охранников, как перископы вытянулись к почтальону.
Он отошел, но руки тянулись дальше, он побежал, но руки не отставали. Погоня по узким улицам старинного города вымотала почтальона, чтобы спрятаться от рук, он забежал в таверну " Трех Худяков".
* * *
В таверне был полумрак, единственный шар-светильник еле-еле тлел в центре маленького зала с тремя пустыми столиками.
Когда глаза почтальона адаптировались к мрачному ландшафту бара, почтальон заметил за борной стойкой Синего манекена в розовом платьице. Почтальон вскарабкался на высокий стул у стойки.
— Что будите пить? — спросила Синяя барменша.
— Налейте мне стакан томатного сока с соломинкой, — попросил почтальон.
— У нас только грязный эль, — Синяя барменша показала на витрину грязных бутылок с
