– Ну, а это кто у нас тут? – улыбнулся Иштван, в первый раз посмотрев на Квигли. – Мы встречались?
– Слушай, Иштван, – перебил его Ааз. – Ты не против, если я отведаю немного этого вина? Нет причин доходить в этом деле до варварства.
– Разумеется, Ааз, – приглашающе махнул ему Иштван. – Займись самообслуживанием.
Жутко было слушать весь этот разговор: внешне цивилизованный и дружеский, он нес в себе подспудную игру в коши-мышки, противоречившую его небрежному тону.
– Следи за ним! – прошипел Фрумпель, злобно глядя на Ааза.
– Ах, Фрумпель! Какой ты перестраховщик! – побранил его Иштван. – Да ведь именно ты и заверял меня, что он потерял свои способности.
– Ну, по-моему он говорит дело, – проворчал Брокхерст, поднимаясь и отходя прочь, когда Ааз приблизился к столу. – Если ты не против, Иштван, я буду следить отсюда.
Он сел на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на мезонин, где спрятались мы с Тандой. Говорил он непринужденным тоном, но было ясно, что он ждет только сигнала Иштвана, спускающего его на беспомощную пару.
– О, вы бесы, хуже, чем деволы! – нахмурился Иштван.
– Это само собой разумеется, – сухо заметил Фрумпель.
– Слушай, Фрумпель… – начал было сердито Хиггенс.
– А что касается того, кто эта фигура, – показал Фрумпель на Квигли, игнорируя бесов, – то это ученик Гаркина. Именно он-то и занимался магией за нашего извращенца с тех пор, как тот потерял свои способности.
– В самом деле? – с энтузиазмом спросил Иштван. – Ты умеешь делать фокус с чашкой и шариками?note 4 Я очень люблю фокусы с чашкой и шариками.
– Я не понимаю, – растерянно пробормотал Квингли, отступая от собравшихся.
Ну, если мы вообще собирались отвлекать внимание, то это надо было делать сейчас. Закрыв глаза, я изменил черты Квигли. Явным выбором для его личины был… я!.
– Видите, – гордо сказал Фрумпель. – Я же говорил вам!
– Трокводл! – воскликнули одновременно бесы.
– Что? – подозрительно сузил глаза Фрумпель.
Я был готов к их реакции. Когда начались восклицания, я опять изменил черты Квигли. На этот раз я придал ему черты Трокводла.
– Ух, да это и впрямь Трокводл! – воскликнул Иштван. – О, вот это забавно!
– Минуточку! – прошипел Брокхерст. – Как ты можешь быть Трокводлом, когда мы превратили тебя в статую, прежде чем догнали Трокводла?
Это выжало из Иштвана еще большие жемчужины смеха.
– Прекратите! – призвал он, задыхаясь. – Ох, прекратите, ох! У меня заболели ребра. На этот раз, Ааз, ты превзошел самого себя.
– Это еще цветочки, – скромно признал Ааз.
– Здесь что-то не так, – объявил Фрумпель.
Он сунул руку глубоко за пазуху халата, не отрывая глаз от Квигли. Почти слишком поздно я сообразил, что он делает. Он лез за своим кристаллом, тем, что позволяет ему засекать личины. Когда сверкающая погремушка появилась на свет, я резко вступил в действие.
Простая левитация, мелкий мысленный щелчок, и кристал вылетел из пальцев у Фрумпеля и шлепнулся в кувшин с вином.
– Фрамц! – выругался Фрумпель, принимаясь было выуживать свою собственность.
– Руки прочь от вина, Фрумпель! – осадил его Ааз, шлепнув его по запястью. – Ты получишь свою игрушку, когда мы прикончим кувшин!
Словно для иллюстрации этого довода, он поднял кувшин и начал вновь наполнять все графины на столе.
– Хватит этого безумства! – взорвался Квингли.
Я вздрогнул из-за употребления слова «безумство», но Иштван, казалось не возражал. Он лишь нагнулся вперед, наблюдая за Квигли.
– Я не Скив и не Трокводл, – продолжал Квингли. – Я – Квингли, обыкновенный охотник на демонов. Пусть оспорит это всякий, кто посмеет: хоть человек, хоть демон, и я покажу ему, кто я такой!
Это оказалось уж чересчур для Иштвана, и тот действительно рухнул от смеха.
– О, он забавен, Ааз, – выдохнул он. – Где ты нашел такого забавного человека?
– Его послал мне ты, помнишь!? – сказал Ааз.
– А, верно, так оно и есть, – припомнил Иштван. Даже этот факт он находил истерически смешным.
Других это не столь позабавило.
– Так значит, ты охотник на демонов, да? – зарычал Фрумпель. – А ты, собственно, чем недоволен?
– Причиненные мне демонами обиды слишком многочисленны, чтобы все их перечислять, – высокомерно отпарировал Квигли.
– Мы покуда никуда не торопимся, – в разговор вмешался Брокхерст с лестницы. – Ты тоже. Перечисли нам некоторые из этих обид.
– Ну… – начал Квингли, – вы украли мой магический амулет и мой магический меч…
– Мы ничего не знаем о магическом амулете, – ощетинился Хиггенс. – А твой так называемый магический меч мы отдали…
– Что еще сделали демоны? – перебил Фрумпель, явно не слишком стремясь сворачивать беседу на мечи.
– Ну…вы заколдовали моего боевого единорога, и теперь он думает, что он дракон! – вызывающе бросил Квингли.
– Твой боевой единорог привязан в настоящее время на конюшне, – решительно заявил Хиггенс. – Его привел Фрумпель.
– Мой единорог привязан за дверью! – стоял на своем Квингли. – И он считает себя драконом!
– Твой единорог привязан на конюшне! – рявкнул в ответ Хиггенс. – И мы считаем, что ты псих!
– Господа, господа, – сумел, несмотря на свой смех, поднять руки Иштван. – Все это крайне забавно, но…ну, посмотрите-ка на это!
Последнее было сказано таким удивленным тоном, что внимание всех присутствующих обратилось к точке, на которую он смотрел .
В воздухе завис, не дальше чем в двух ладонях от головы Иштвана, маленький красный дротик с черно-золотым оперением.
– Дротик убийцы! – дивясь, определил Иштван, осторожно вытягивая снаряд оттуда где он парил. – Ну, кто здесь такой озорной, чтобы пытаться отравить меня сзади?
Брокхерст вдруг сообразил, что он стал объектом внимания всех. Глаза его в страхе расширились.
– Нет! Я… Подождите! Иштван! – он полуподнялся, вскидывая руку, словно защищаясь от удара. – Я не… Нет! Не надо. Нее…
Это последнее было произнесено, когда его руки вдруг взлетели к его же горлу и приняли с силой душить его.
– Иээх…ууу… эээ….
Он упал спиной на лестницу и принялся неистово кататься туда-сюда.
– Иштван, – начал колеблясь, Хиггенс, – обыкновенно я не стал бы вмешиваться, но тебе не кажется, что сперва надо выслушать, что он хочет сказать?
– Но я ничего не делаю, – моргнул Иштван с видом оскорбленной невинности.
Глаза мои метнули взгляд в другой конец мезонина. Танда пригнулась там, закрыв глаза. Она, казалось душила невидимую личность на полу перед собой. С запаздалым пониманием я начал все больше и больше ценить тонкости работы тренированного убийцы.
– Ты ничего не делаешь? – завизжал Хиггенс. – Ну так сделай что-нибудь! Он же умирает!
С миг я думал, что это нелепое заявление снова ввергнет Иштвана в приступ смеха, но на сей раз этого не случилось.
– Ах, – вздохнул он. – Все это так запутанно. Да, я полагаю, ты прав.
Он щелкнул пальцами, и Брокхерст перестал метаться и опять начал дышать, делая длинные неровные вздохи.
– Вот, старик, – предложил Ааз. – Хлебни малость вина.
Он предложил Брокхерсту наполненный до краев графин и бес принялся с благодарностью пить большими глотками.
– Ааз, – строго сказал Иштван, – я думаю, что ты с нами не честен.
– Я? – невиннно переспросил Ааз.
– Даже ты не мог бы вызвать без помощи столько безобразий. Так откуда же они происходят?
Он закрыл глаза и на мгновение обратил лицо к потолку.
– А-а! – вдруг провозгласил он. – Вот оно.
С другого конца мезонина раздался крик, и невидимые руки подняли Танду в поле зрения.
– Хиггенс! – воскликнул Иштван. – Еще один! Ну и ну, день полон сюрпризов.
Танда хранила молчание, когда ее левитировали к стулу на одном уровне с другими.
– Посмотрим теперь, – пробормотал про себя Иштван. – Не упустили ли мы еще кого.
Я почувствовал внезапное давление невидимых сил и понял, что следующим буду я. Я отчаянно попытался придумать личину, но единственное, что пришло мне в голову, это Глип…поэтому его-то я и попробовал.
– Дракон! – воскликнул Брокхерст, когда я появился в поле зрения.
– Глип! – заявил я, отчаянно вращая глазами.
– О, ну это уже чересчур, – надулся Иштван. – Я хочу видеть с кем имею дело.
Он рассеянно взмахнул рукой и личины исчезли…все до одной. Я стал собой, Квингли стал Квингли, Танда стала Тандой, бесы стали бесами, а девол – деволом. Ааз, конечно, остался Аазом. На личины явно объявили мораторий….большинством голосов одного – Иштвана.
Я подплыл к столу и присоединился к другим, но мое прибытие, в общем, не произвело впечатления из-за других событий.
– Танда! – с восторгом воскликнул Иштван. – Ну и ну! Вот так встреча, не правда ли?
– Лай себе на луну, Иштван, – вызывающе прорычала Танда.
Квингли переводил взгляд с одного на другого с такой скоростью, что я думал, у него отвалится голова или выскочат глаза.
