Даже под пытками мне бы не удалось объяснить, с чего меня туда понесло. Мимо маленькой аккуратной кухни, мимо помещения, где отдыхал персонал к лестнице, ведущей от черного хода на второй этаж.
В темный коридор выходило несколько однотипных деверей, но меня заинтересовала та, что находилась дальше всех. Из-под нее единственной пробивался неровный свет и доносились едва различимые голоса.
Я понятия не имела, почему это так важно, но одно знала наверняка. Мне нужно внутрь.
К счастью, этот вопрос решился сам собой, когда служанка с подносом, на котором позвякивали стаканы и бутылка с виски, поднялась по лестнице. На девушке была форма заведения: белая рубашка, строгая жилетка и пышная синяя юбка до самого пола, за которой я и спряталась.
— Ваш заказ, — учтиво произнесла она.
— Как раз вовремя, крошка! — засмеялся коренастый мужчина, в серой кепке, надетой козырьком назад, — ставь сюда.
Девушка с опаской улыбнулась и торопливо выставила стаканы и бутылку:
— Хорошего вечера уважаемые, эйесы, — легонько поклонилась она и сделала шажок к выходу.
— Да ты не дрожи так, не обидим, — усмехнулся другой. Блондин с бычьей шеей и квадратным подбородком.
Девушка еще раз поклонилась и испуганной мышкой шмыгнула за дверь, а я, забравшись на стеллаж, заваленный барахлом, смогла, наконец, рассмотреть обстановку и всех собравшихся.
В комнате было 4 человека. Коренастый в кепке, блондин, какой-то плюгавый заморыш, похожий на крысу и …Эдвард.
Они играли в карты. И судя по стопке купюр, лежащих в центре — на деньги, причём немалые. А хмурая физиономия Эдварда и нервно дергающаяся щека, весьма прозрачно намекали, что дела у паренька плохи. Мужчины это прекрасно понимали и весело переглядывались, пользуясь тем, что он уткнулся в свои карты, отчаянно кусая губы.
Да, что за дурак такой! Куда он влез? А главное зачем? Друзьям доказать, что крутой? Или может, папеньке нервы помотать? Ой, дура-а-ак. Зато теперь понятно, почему ему так хотелось получить доступ к счетам.
Я разозлилась.
Надо было не Роберту зелье подмешать, а Эдварду. Посидел бы дома месяцок другой, подумал. Глядишь бы, и в мозгах что-то прояснилось, перестал бы ерундой страдать, за ум взялся. Хотя, о чем это я? Где Эдвард, и где ум? Один юношеский максимализм, и никакого чувства самосохранения.
***
— Твой ход, парень, — сквозь зубы цыкнул блондин, которого звали Калебом, — давай, удиви нас.
Мужики засмеялись, а Эд побелел, губы поджал и решительно сверкая глазами раскрыл карты.
Ой, дурак. Да у них же все карты меченые! Не чувствует, что ли? Ах, да, не чувствует. Это же я ведьма и вижу то, что скрыто, а он…просто дурень.
— Прости, но сегодня не твой день, — рассмеявшись плюгавый открыл свои карты, подтащил к себе всю стопку денег и смачно их понюхал, — запах победы.
У Эдварда по щекам пошли красные пятна, глаза нервно забегали.
— Да как так! Я же считал!
— Не переживай. Вот подрастешь, станешь умнее и тогда у тебя все получится, — блондин явно глумился.
— Да я..., — Эдвард порывисто вскочил на ноги.
— Что ты? Напросился с нами, хотя мы тебя честно предупреждали, что ты еще слабоват для таких игр?
Умом он слабоват. Умом!
Младший Кьярри снова скис, задышал громко, сердито, а потом твердо произнес:
— Давай еще раз! Я отыграюсь.
— Э, нет, дорогой. Сначала с прежними долгами рассчитайся, а потом уже отыгрывайся.
— Я все отдам! — задиристо ответил парень.
— Когда?
— А вот как папенька подкинет ему на карманные расходы, так и отдаст. Верно? — флегматично заметил мужик в кепке.
Эдварда всего перекосило.
— Я же сказал, что все отдам!
— Вот как отдашь, так и приходи. А пока мы ограничиваем твое участие в клубных играх.
— Это не справедливо! — совсем по-детски заявил Эд.
— Это игры на деньги. Здесь все серьезно, и никто никому не верит на слово. Хочешь продолжать играть — плати. Не в состоянии раскошелиться — вали на все четыре стороны.
— Только прежде, чем валить — с долгами расплатись.
— У меня пока нет денег, — опустив глаза в пол, признался Эдвард.
— Зачем же тогда играл?
— Думал повезет.
— Не повезло, — Калеб развел руками, — так что…увы.
— А давайте как обычно? Я вам принесу подарочек? А вы… — парень кивнул на блокнот, в котором фиксировались ставки.
— Ты свои цифры то видел? — возмутился плюгавый, — подарочком он захотел откупиться. Ту минимум три! А то и все пять!
— Два, — произнес Эдвард, проявив внезапную твердость.
— Да ты…
— Шон, уймись, — осадил его блондин, — договорились парень. Два так два. Но один прямо завтра, а второй по первому требованию. Понял.
— Понял, — набычился младший Кьярри.
Мне было дюже интересно, что за подарочки такие он им дарит, но надо было выбираться. Тем более в ним снова пришла девушка, неся на подносе какую-то еду. Я проскочила в коридор у нее за спиной, опять прячась за широким подолом, и тут же по стене заскочила до самого потолка. Последнее, что я услышала перед тем, как дверь закрылась, это:
— Ну раз мы так здорово со всем разобрались, то предлагаю сыграть еще раз, — предложил один из ушлых игроков и остальные его с готовность поддержали.
Махнула лапой и побрела прочь. А что я могу сделать? Ничего! Не вложишь же свои мозги в чужую голову, а врываться снова внутрь, хватать его за штанину и тащить к выходу — смысла нет. Чего доброго, и меня на кон поставит.
Вернувшись в зал, я обнаружила, что Ванесса, заметив мою пропажу, мечется из угла в угол и заглядывает под столы, под кресла.
— Ты чего ищешь? — спрашивали у нее остальные, но она только отмахивалась и продолжала поиски. На ней лица не было.
Мне стало немного неудобно, поэтому я юркнула на диван, к которому она как раз шла, залезла под подушку, свернулась калачиком и прикрыла глаза, изображая глубокий умиротворенный сон.
— Вот ты где! — облегченно выдохнула Винни, когда, откинув в сторону подушку, обнаружила меня.
— Кря.
— Что кря?! Я уж подумала, что ты сбежала.
Я только сладко зевнула и попыталась снова свернуться колечком, но была бесцеремонно схвачена и запихана в сумку.
— Прости, Пусенция, но нам пора. Представление закончено, виновные наказаны, моя жажда мести удовлетворена.
Я тоже была довольна сегодняшним днем, поэтому не стала переигрывать с возмущением, покорно улеглась на дно сумки и положила морду на лапы. А хорошо все-таки погуляли. Нахала наказали, вкусняшку со стола я стащить успела, постыдный секрет Эдварда узнала.
Кто бы мог подумать, что у этого молокососа разовьется страсть к карточным играм. При таком-то папаше! Хотя чего удивляться? Подросток, бунтует как может, при этом не понимая, что можно очень сильно влипнуть. Такие люди, как его партнеры по картам, шутить не любят и не умеют. Здесь крошка-моран бессилен, да и ведьме в такие проблемы лезть не стоит. Вот стану обратно человеком, тогда и расскажу все Честеру. Пусть он сам разбирается со своим сыном. Поговорит с ним как мужчина с мужчиной, объяснит, что такое хорошо, а что такое плохо. Заодно пусть и притон этот придавит, все польза городу будет.
— Слушай, а как долго Роберт останется в таком состоянии? — с некоторой долей сомнения спросила Ванесса, когда мы уже тряслись по лесной дороге в сторону дома.
Я крякнула два раза.
— Два месяца? — сразу поняла она, — Здорово!
Конечно здорово. Я по-другому не умею.
В поместье мы вернулись вечером, когда солнце уже лениво золотило верхушки деревьев. Ванесса тут же убежала по своим делам, а я еще посидела на голове у мраморного льва, любуясь на парк. На улице пели птицы, пахло цветами и свежескошенной травой. На душе было тихо и спокойно…Вплоть до того момента, как я переступила порог.
— Стоять, — тяжелая рука придавила меня к полу. Я от испуга истошно завопила, задергалась, забрыкалась, пытаясь высвободиться, но безуспешно, — думаешь, так легко отделаешься после того, что утром натворила?
