На что я, совсем расчувствовавшись, сказал:
- А хотите я Вам прямо отсюда все жулье, какое тут видно, покажу? – не знаю, с чего на меня нашла такая уверенность, но незамутненная сознанием голова сама готова была работать на одних инстинктах.
- Ты что, серьезно, экстрасенс какой, что ли? – рассмеялся патрульный, и его лицо окончательно превратилось из тупо-государственного подобия бляхи, висящей на его же форме, в милую, немного курносую физиономию деревенского парня.
- А что, не веришь? Смотри! – я уже сам завелся и с азартом стал внимательно осматривать площадь. Надо же, все подозрительные типы были на изрядной дистанции от нас, но мне было почти все равно, лишь бы только человек попал в поле моего внимания. Так что я стал перечислять. – Вон там парень в синей куртке – чего-то явно жулит. Без насилия, но то ли обманывает народ, то ли еще что.
- Так это ж Клизма, паршивец, опять валюту меняет. Ладно, что еще? – уже заинтересовался патрульный.
- А там вообще не пойму, какой-то мрак, - мне стало как-то нехорошо. – Не могу объяснить. Вот тот тип в темной рубахе. Вроде как и что-то очень нужное продает, но это все равно что смерть в фантик заворачивать…
- Ах, мать твою! – воскликнул патрульный. – Это ж…
Больше я ничего не узнал, так как милиционер, посуровев лицом, буквально кинулся в ту сторону. Я непонимающе пожал плечами, как бы спрашивая у девушки, что произошло. Та уже совсем успокоившись, снова мне улыбнулась и сказала:
- Не знаю, что ты тут проделал, но постового заслал куда подальше, Вася!
- А откуда ты узнала, как меня зовут? – удивился я еще больше.
- А что, и правда, Вася?
- Я раньше думал Женя, но если ты знаешь наверняка, то… - договорить свою мысль я не смог, так как вызвал у девушки чуть не истерический смех. Ничего не понимаю – ну что тут смешного, если человек не помнит своего имени?
- Слушай, ты и в самом деле или блаженный, или прикидываешься? Я готова и в самом деле поверить, что ты мне приходишься придурковатым братом.
- Почему бы и нет? – я философски улыбнулся.
Мне бы может и нужно обидеться, если бы точно знать, что или кто такой блаженный. Ну а против того, чтобы приходиться хоть кому-нибудь братом, пусть даже и не совсем умственно полноценным, я вообще не собирался возражать. Тем более что, мне что-то подсказывало: это недалеко от истины.
- Ладно, до электрички еще полчаса, составишь мне компанию – зайдем в закусочную?
- Но ты же видела у меня нет этих… денег. А без них почему-то никто ничего не хочет давать, - в моей голове всплывали неясные образы разноцветных бумажек с картинками. которые все время меняли на что угодно.
- Да ладно тебе! Ты мне зарплату сохранил. Заодно еще и поохраняешь меня немного, а то я побаиваюсь, что эти типы вернутся.
- Я тоже боюсь этих, в фуражках… ментов, - сознался я и снова заслужил снисходительную улыбку.
А потом мы, как сбежавшие с занятий ученики (по определению моей новой знакомой), упивались колой и отъедались какими-то ливерными пирожками, о содержании которых было лучше не задумываться. Это тоже сказала девушка, так как я и так ни о чем не задумывался. Мне с ней было легко и просто. Мы болтали о каких-то ее маленьких радостях и больших проблемах. Но у кого же вокруг (кроме меня, конечно) не было проблем? Она тоже пыталась интересоваться моей жизнью, впрочем, как и я. Если бы еще хоть кто-нибудь, хоть что-нибудь нам разъяснил по этому поводу, но, увы!
В результате, ко времени ее электрички она была озабочена моей судьбой гораздо больше чем я сам. Мне даже пришлось чуть не силком пихать ее на перрон. На полпути она что-то совсем заупиралась, но я, не слушая, буквально тащил ее к электричке. И только когда она уже заорала на меня:
- Идиот! Куда ты меня тащишь? – до меня дошло, что я чуть не усадил ее не на тот поезд.
Мне стало страшно стыдно и обидно, что это она совсем даже не со мной хотела остаться. Видимо, прочитав все мои детские переживания на физиономии, она усмехнулась и совершила невероятный поступок: слегка приобняв, чмокнула в щеку. Потом махнула еще раз на прощание и растворилась в круговороте пассажиров. А я продолжал стоять почти в том же месте что и сорок минут тому назад, только теперь я был переполнен новыми переживаниями, ощущениями и жизненным опытом.
Строго следуя указаниям этого опыта, я быстро смылся из привокзальной суеты и пошел по улицам, держа прежний курс: куда глаза глядят. Внутри меня было по-прежнему легкое и приятное настроение, немножко подкисленное, как хороший чай лимоном, расставанием с хорошим человеком. Но я знал, что встречу еще много хороших людей – их было полно вокруг. А как отличать плохих от хороших я знал, вернее не знал, а просто чувствовал, и наверно, именно поэтому мне было так легко на душе.
Вокруг жил своей кипучей жизнью огромный город. Я брел по тротуару и почти не смотрел по сторонам. Мне не нужно было смотреть – я чувствовал город, ощущал это невероятное, просто бесконечное множество судеб, желаний и переживаний, скользившее мимо меня. Каждый из этих людей представлял в себе Вселенную, замкнутую на себя, переживая все окружающее в соответствии с собственными представлениями, опытом и мировоззрением. Им было очень трудно увидеть окружающий мир и понять других людей. У них элементарно не хватало на это времени.
А я был лишен внутреннего мира и поэтому был свободен. Ну, может, не совсем – какое-то очень ясное отношение к плохому и хорошему у меня было. Я чувствовал, как какой-нибудь прохожий несет в себе многотонный груз власти, зачастую сам погребенный этой властью своих капризов, самовлюбленности и презрения к другим. А другой человек мог быть почти таким же легким, как и я сейчас, настолько его внутренний мир был открыт для любви и сочувствия.
Я шел, не замечая высоких домов, памятников, реклам, не обращая внимания на то, что я выгляжу, мягко говоря, не так как остальные люди. Я прислушивался к своим ощущениям: местами мне было легче, местами почти невыносимо тяжело, но в среднем на плечах лежало давящее ощущение огромного мегаполиса. Я чувствовал, что почти один на один против этой насупившейся громадины – эдакий малюсенький Аника-воин размахивающий своей зубочисткой перед равнодушно-плотоядным монстром, который даже не обращает на меня внимания ввиду моих микроскопических размеров. Или обращает? У меня появилось чувство, что я близок к какой-то важной догадке, но вот какой – это была проблема. Пока я напрягался, отгадка вильнула хвостом и испарилась, а вместо нее из меня начала проситься наружу недавно выпитая кола…
«Ой-ой-ой!» - прозвенела в моей пустой голове паническая мысль и я, зажмурив веки, попытался вспомнить, как решить столь насущную проблему в большом городе. Перед глазами встали две огромные, просто эпические буквы: М и Ж. Мозги явно пытались что-то мне подсказать, но вот значения этих букв я не помнил. Ну ладно Ж – Женя, жо...а наконец, но что такое М? Нет, так ни до чего не успею додуматься. Панически озираясь по сторонам, я определил, что нахожусь на небольшой и довольно угрюмой улочке, зажатой тяжелыми громадами старых каменных домов. Увидев напротив пустырь с какими-то гаражами, я завернул туда. Дальнейшее поведение мне подсказал нос, учуявший, где народ в большом городе мог найти решение такой малой проблемы. Заскочив в щель между гаражом и какой-то мусоркой, я удачно освободился от мучавшего избытка жидкости и расслабленно подумал о лучшей половине человечества: «А что им-то делать в таком экстренном случае?» Пока я так глубоко сочувствовал сестрам нашим, одна из таких лучших половин, правда весьма преклонного возраста, выскочила из подъезда и напустилась на меня:
- Опять гаденыш тут пристроился! Ну, погоди у меня! И так от этого мусора вонь стоит, так этих алкоголиков еще не хватает!
- Извините, а Вам и правда, нужен алкоголик? – меня удивили эти странные рассуждения.
«Наверно это известная всем женская логика», - что-то догадалось внутри меня, но вот дальше мысль опять не шла, так как вспомнить, в чем же была суть этой таинственной логики, никак не получалось. Да и не дали. Бабуля все еще пыталась сердиться:
- Еще и лыбится. Ты мне не лыбься! Знаю я вас, шантрапа бездомная… - но запал почему-то явно от нее уходил.
- Так я бы ни за что, ни одним…- попытался я убедить я в своих самых чистых намерениях пожилого ветерана уличных споров и сплетен, но наткнулся на проблему: «Чем, ни одним? Пальцем что ли?» Так и не разобравшись, я продолжил. – Милая госпожа пенсионерка, где же здесь найти место для этих дел? И Вы не знаете случайно, что значат буквы эМ и Жо?
Что-то я не то сказал… Бабушка аж опешила, то ли от моей наглости, то ли от глупости, а может, и от всего сразу. Я понял, что плодотворной беседы не получится, поэтому грустно вздохнул и пошел дальше. Бабуля же так и осталась стоять, удивленно на меня воззрясь – видать ей не хватило той самой женской логики.
