А на меня в то же время таращились немного испуганные, но готовые выполнить мой приказ солдаты. Ага, три запасника и повар. И я — тоже боец не особо умелый, теорию знаю, практикой не занималась. Отряд века.
Но когда кроме рева до нас донесся треск дерева — вздрогнули все. Крылокони ржали истошно и все громче, но благо скорость не снижали и не пытались мчаться куда глаза глядят, как это могло бы быть с обычной лошадью. Шанса — того, что вот этот треск — это просто дерево рухнуло от старости, почти не было. Иначе прямо-таки падучая у местного леса — одно за другим деревья кренятся!
Вместо рыка теперь слышались скрежет и топотание. Трясся лес, тряслись мы в повозке, становились с каждой секундой испуганнее и кони, и люди. На меня накатило понимание, что сейчас, вполне возможно, придется встать на место бойцов основного отряда. Они с такими хтонями встречались, что уже и не страшно ничего. А что я могу… Воду могу! О, заморозить вместе с Аттикой могу!.. А дальше?..
Рев пробрал до внутренностей, казалось, лес колышется от звука или от тяжелого тела… Ага, тело тяжелое! Очень тяжелое!
Оно вывалилось на дорогу огромным комом, тушу занесло, лапы враскоряку. Морда громадная, страшная, вся в наростах, лап шесть, но передние совсем крошечные. Луна, как будто издеваясь, выскочила из-за туч, во всей красе показывая нам того, кто орал. Глазки выпуклые, круглые, лоб сморщенный, низкий, общий вид динозавроподобный, и зачем-то длинные меховые уши. Аж две пары! Но уши, глаза навыкате, лапы и так далее меркли по сравнению с пастью — длинной, вытянутой, распахнутой…
— Морлок, — всхлипнул Ким. — Му-му-морфировавший!
Этот самый морлок как раз собрал конечности в кучу и рванул за нами, разбрызгивая грязь и землю во все стороны. Конечности его странно разлетались, морлока шатало, но это не мешало ему вращать глазами и щелкать пастью. И честно, я нормально всегда относилась к фильмам ужасов, то есть мордами всех форматов и угроз меня как бы не удивить, не в наш век, но… Но! Не когда кажется, что еще чуть-чуть — и я унюхаю, что тварюка жрала на ужин! А что тварюка будет есть на ночной дожор?
— Гони! — заорала я то, что, понятное дело, сейчас подумали все. Мой ор еще был самым цензурным, Аттика просто вопила, ее коллега молча хлопал губами, возница матерился, Ким старался спрятаться под лавку — что в принципе и ясно, он вообще не боец. А я… а что я… я зачем-то пыталась вычислить, какой объем пасти у этой хтони. Зачем мне знать, влезет туда голова по плечи или просто одна голова?!
Крылокони мчались так, что, казалось, мы летим. Все вокруг подпрыгивало, запасы отдавили мне ноги, где-то внизу охал Ким, а я… Поток воды получился не иначе как от испуга, но, увы, прицельный выстрел у меня не вышел, шатало, вода взвилась дугой и просыпалась на дорогу позади хорошим ливнем. Морлок под него попал, зафыркал, но не растаял. А жаль. Единственный плюс — немного скользко… О, а это уже хоть что-то!
Я поливала дорогу как могла, морлок орал, щелкая зубами, два раза почти рухнул, но, скотина упрямая, все еще догонял. Не мытьем, так катаньем, решила я и снова сосредоточилась. Если сжать струю, если представить себе что-то вроде брандспойта…
— Ах, родина-мать! — рявкнула я первое, что пришло на ум, потому что повозка подпрыгнула на камне, а я попыталась удержать равновесие и чуть не перецепилась через тюк… Чуть в пасть хтони не полетела головой вперед. Та была бы очень рада!
И что у меня под ногой? Куда тут ступать? Ага, пакет с ледяным мясом. Или уже и не таким ледяным, вон мокро как! Тает, зараза, еще и к ноге прилипло! Ага, заклинание простое, но практика нужна, и вряд ли предусматривалось, что творят это заклинание двое. Вот и получилось — лучше, чем у деревенского эскулапа, но все равно далеко не идеально.
Идея пришла внезапно. Я вцепилась в кусок мяса — килограмм пять, не меньше, встряхнула его, кое-как поливая водой, чтоб уж точно разморозилось. Прицелилась. И метнула прямо в пасть морлоку. Эх, не будет и сегодня идеальной доставки!
Ну так доставайся ты непонятно кому! Доставайся ты неведомой хтони!
С прицелом у меня было отлично, тварь чуть притормозила, зажевывая подарок, но все равно не отстала. Пришлось швырнуть в нее еще чем-то, кажется, местной картошкой. Не совсем мясное, но морде было все равно. К тому же бежать она стала медленнее. А нам бы дотянуть ближе к гарнизону…
Свист. Странный, громкий и переливчатый. Похож на птичий, но какой-то более жесткий.
У меня внутри все дернулось: мало ли, что еще на наши гонки собралось нагрянуть, две хтони мы не выдержим, вон повозка на соплях уже держится, у меня руки трясутся, крылокони тяжело дышат, хотя и гонят до сих пор, а замороженная — недоразмороженная — еда заканчивается…
Но на свист этот морлок отреагировал как-то странно. Он отхаркнул часть еды — то ли не понравилась местная курица, то ли сбросил лишнее перед побегом, и резко дернулся в сторону противоположную той, откуда был свист. Пара мгновений — и морлок исчез в лесу.
— Что за?.. — я не знала, то ли расслабляться, то ли ждать большей подлянки. Но на всякий случай приняла вид уверенный и скомандовала: — Мчим до гарнизона без остановок. Что с крылоконями?
— Выдохлись, — услышала я хриплое от возницы. — Но вытянут.
— Отлично, — дробно закивала я, но садиться и не думала, осматривая округу на предмет «мало ли». Свист не повторялся, мы живы, даже часть запасов осталась, но как-то мне все это не нравилось. Мягко сказано.
Глава двадцать вторая
Удивительно, но мы добрались и были целы, живы и здоровы. Меня потряхивало, но и только, и, конечно, спать мы так и не легли, даже не прикорнули, и явились в гарнизон под утро — крылоконям нужно было дать отдых. Страшненько, но… но. Сама виновата, корила я себя, подвергла риску и себя, и личный состав, и армейское имущество.
И все-таки: что это было? От голода, что ли, так морфировал морлок? Но если от голода, почему нас не сожрал?
Ему хватило еды, которую я ему кидала? Ха-ха, на нервах рассмеялась я. Да, вот и выяснила, кто у нас еду сжирает! Это же морлоки, кто же еще! Голодные морлоки! Подползают к складу и через окошко длинным языком слизывают часть продуктов.
Смех смехом… Шутки шутками. Но отметать какие-то идеи в сторону от того, что они смешными кажутся, я не собиралась. Все-таки в этом мире было еще много того, что я не знала или не могла понять.
На посту при подъезде к гарнизону на нас посмотрели как на психов, но я проехала мимо с деревянной физиономией. Да, бледные как смерть, у всех глаза сумасшедшие, руки трясутся, кони трясутся… И что не так? Подумаешь, страху натерпелись! А мне надо было многое обмозговать, только вот в мыслях не было ничего, кроме «ма-моч-ки». И далекое «на этот раз пронесло».
Нам всем было ахово, нам требовался отдых. Хотя бы день. Я дала отдых всем, кроме Кима — ему я пообещала увольнительную после того, как еда приедет. Пока нужно было готовиться, и я сама рассчитывала принять самое активное участие. Надо же было посмотреть, что там и как, потому что не нравилось мне это, ох, как не нравилось!
Я даже казарму, почти готовую, оценить не смогла. Красиво! Ладно все так. Деревянные окна белели, кто-то краску или нечто подобное все же нашел. Все дыры замазаны. Фасад, увы, явно сделан непрофессионалами, но зато надежно и для себя. Все молодцы, всем спасибо. Что и как внутри, разглядеть не получилось, все еще дрыхли. Разве что дежурный на стене мне махнул в приветствии.
Прибывшие со мной запасники сразу рванули в ванную и туалеты, м-да, привести себя в порядок после такой поездочки надо было. А я поползла дальше — мимо рядов кроватей. Мои комнаты, естественно, пока никто особо не украшал, так, только стены повторно побелили и столярку поправили. А на остальное я распоряжений не оставляла.
— Привет, Пыль, и тебе доброе утро, — вяло сказала я кошке, та, сверкая глазищами, растеклась по подоконнику, еще раз подтверждая, что коты — это жидкость.
