— Но, опять же, я чувак, которого Финн уговорил хранить его наркотики, убедив, что это конфеты, — сказал Хестер.
— Если память мне не изменяет, они действительно были в сахаре.
— Я наивен и слабоволен, вот что я хочу сказать, — проворчал Хестер.
— Протестую против такой оценки, — возразил Даль.
— Ну, еще бы, — буркнул Хестер. — Это ж ты меня на этот дурацкий план уговорил.
Они вдвоем стояли над телом Мэтью Паулсона, чьи носилки были окружены передвижным аппаратом искусственного дыхания. Дюваль обследовала оборудование и коматозное тело, прикрепленное к нему.
— Как он? — спросил Даль.
— Стабилен, — ответила Дюваль. — Аппаратура все делает, и в шаттле есть адаптеры, которые я смогу использовать, так что нам не надо будет беспокоиться, что батареи сядут. Если ему не потребуется никакой серьезной медицинской помощи, пока мы не прыгнем обратно, все будет в порядке.
— А если понадобится? — спросил Хестер.
Дюваль посмотрела на него.
— Тогда я изо всех сил постараюсь применить то, чему меня учили, — она потянулась и хлопнула его по плечу. — Не волнуйся. Я тебя не подведу.
— Народ, пора отправляться, — подал голос Керенский с пилотского кресла. — Наш полет над парком Гриффитса незамеченным не прошел, у меня тут минимум три летательных аппарата на дороге. У нас всего пара минут, пока суматоха не началась.
— Вас понял, — ответил Даль и оглянулся на Хестера. — Ну так что, ты готов?
— Да, — ответил Хестер. Они вдвоем вышли наружу, на газон перед «Чарльз Паулсон Малибу Эстейт». Чарльз с семьей уже ждали Хестера. Хансон, составлявший им компанию, попрощался и присоединился к Далю. Хестер отошел и встал рядом с семьей Паулсона.
— Как мы поймем? — спросил Паулсон Даля.
— Мы на полной мощности пойдем к черной дыре, которой мы воспользовались, — ответил Даль. — Это займет примерно день. Думаю, вы поймете, когда ваш сын опять начнет вести себя, как всегда.
— Если все сработает, — произнес Паулсон.
— Если сработает, — согласился Даль. — Давайте считать, что так и будет.
— Давайте, — сказал Даль.
— Итак, — сказал Паулсону Даль, — Мы на всем сошлись.
— Да, — ответил Паулсон. — Ни один из ваших персонажей не будет убит. Сериал прекратит случайные смерти среди массовки. А сам сериал закончится на следующем сезоне, и мы не будем снимать никаких новых сериалов про вашу временную линию, чье действие будет происходить ближе к вашему времени, чем сто лет.
— А эта серия? — спросил Даль. — Та, где происходит все, что мы запланировали.
— Ник сбросил мне сообщение пару минут назад, — ответил Паулсон. — Он почти закончил черновик. Как только он будет готов, мы с ним его отполируем и начнем снимать… ну, как только поймем, сработал ваш план или нет.
— Он сработает, — сказал Даль.
— У нас черт знает что будет с графиком съемок, — сказал Паулсон. — Кажется, мне за все придется платить из своего кармана.
— Оно будет того стоить, — сказал Даль.
— Я знаю, — ответил Паулсон. — Если все сработает, вам еще то веселье будет.
— Разумеется, — кивнул Даль. Хестер сделал круглые глаза.
— Я слышу вертолеты, — сказал Хансон. Из шаттла раздался звук двигателей, готовых к взлету. Даль посмотрел на Хестера.
— Удачи, — сказал Хестер.
— До скорого! — сказал Даль и сел в шаттл.
Они взлетели прежде, чем вертолеты успели до них добраться.
— Пора, — скомандовал Керенский, когда они достигли черной дыры. — Всем приготовиться к переходу. Даль, сядь в кресло второго пилота.
— Я не умею водить шаттл, — сказал Даль.
— Тебе не нужно его водить, — сказал Керенский. — Мне нужно, чтоб ты включил автоматическое самонаведение и посадку, если вдруг этот тупица-сценарист что-нибудь взорвет и меня вырубит.
Даль поднялся и оглянулся на Дюваль:
— Как Хестер?
— Нормально, все нормально, — ответила Дюваль. — Правда, он еще не Хестер.
— Все равно зови его Хестером, — сказал Даль. — Может, это поможет.
— Как скажешь, — сказала Дюваль.
Даль сел на место второго пилота.
— Ты помнишь, как это делается? — спросил он Керенского.
— Целься в проход между аккреционным диском и радиусом Шварцильда и увеличь ускорение двигателей на сто десять процентов, — проворчал Керенский. — Да знаю я. Хотя, конечно, не помешало бы видеть, как мы это делали в прошлый раз. Но нет, вам же надо было запихать меня в контейнер. Причем без штанов.
— Прости, — сказал Даль.
— Не то, чтоб это было важно, — ответил Керенский. — Я же ваш талисман, помнишь? Тут проблем не будет.
— Надеюсь, и со всем остальным тоже, — произнес Даль.
— Если этот твой план сработает, — сказал Керенский, — как мы узнаем, что он сработал?
— Когда мы оживим Хестера, это будет Хестер, — ответил Даль.
Пискнул сенсор.
— Переход через десять секунд, — объявил Керенский. — Значит, мы так и не узнаем, пока не доберемся до «Бесстрашного».
— Вероятно, — согласился Даль.
— Вероятно? — спросил Керенский.
— Я подумал, что, конечно, у нас есть способ узнать, что переход не произошел, — произнес Даль.
— Это как? — спросил Керенский.
Шаттл втиснулся в клочковатую границу между аккреционным диском и радиусом Шварцильда и совершил переход.
На обзорном экране соткалась угрожающе нависшая планета Форшан и над ней — дюжина кораблей, включая «Бесстрашный», втянутых в битву.
Все до одного сенсоры в шаттле окрасились красным и начали мигать.
Один из ближайших кораблей сверкнул, посылая в шаттл рой снарядов.
— Это если мы прыгаем, и все начинает выглядеть вот так! — пояснил Даль.
Керенский издал вопль, и Далю стало нехорошо, когда Керенский бросил шаттл в сторону, уходя от удара.
— Пять торпед на подходе! — сказал Даль, сражаясь с тошнотой от рывка шаттла, чтобы прочесть данные на панели второго пилота.
— Знаю, — ответил Керенский.
— Двигатели на минимуме, — сказал Даль. — Мы все сожгли при переходе.
— Да знаю я, — отозвался Керенский.
— Варианты защиты? — спросил Даль.
— Это же шаттл, блин! — буркнул Керенский. — Что я, по-твоему, делаю? — Он зверски закрутил шаттл в спираль. Снаряды сменили курс, сбившись с первоначальной траектории, чтобы следовать за ним.
На экране Даля всплыло сообщение.
— Три торпеды нацелились, — сказал он. — Столкновение через шесть секунд.
Керенский закатил глаза к небесам.
— Черт тебя раздери, я же Главный Герой! Давай делай что-нибудь!
С «Бесстрашного» ударил луч, испарив ближайшую торпеду. Керенский рванул шаттл через голову, чтобы спастись от взрыва и обломков. Импульсный луч «Бесстрашного» коснулся четырех остальных торпед, распыляя их на атомы.
— Срань господня, сработало! — выдохнул Керенский.
— Знал бы только раньше, ага? — спросил Даль, сам себе поражаясь.
Включился телефон шаттла.
— Керенский, прием, — раздался голос. Это был Абернати.
— Керенский на связи, ответил тот.
— Времени мало, — сказал Абернати. — Переносчик у вас с собой?
Какой еще переносчик, подумал Даль — и вспомнил, что Хестер нес в своем теле инвазивные клетки, в ДНК которых было зашифровано завещание и воля лидера правой форшанской схизмы — которое, будучи расшифрованным, могло бы прекратить религиозные войны на Форшане — что совершенно не устроило бы ни одного лидера с любой стороны конфликта — почему сейчас все эти корабли тут и собрались, чтобы сбить шаттл.
Затем Даль припомнил, что до недавнего момента ничего из этого не было правдой.
А теперь было.
— Переносчик у нас, — сказал Керенский. — Рядовой Хестер. Да. Но он страшно плох. Мы едва поддерживаем в нем жизнь.
Экран над панелью второго пилота замигал.
— Еще три торпеды! — сообщил Даль Керенскому, который снова закрутил шаттл, уворачиваясь.
— Керенский, это главный врач Хартнелл, — раздался новый голос. — Иммунная система рядового Хестера сражается с этими клетками и проигрывает. Если вы не доставите его сейчас на корабль, они его убьют, и тогда клетки погибнут тоже.
— В нас стреляют, — заявил Керенский. — Трудновато путешествовать.
Новый импульсный луч сверкнул с «Бесстрашного», испаряя следующие три снаряда.
— Вы позаботьтесь добраться до «Бесстрашного», Керенский, — сказал Абернати. — А мы позаботимся о торпедах. Конец связи.
— Переносчик? — спросила Дюваль с заднего сиденья. — У него в теле клетки, в ДНК которых зашифровано сообщение? Чушь какая!
— Нику Вейнштейну пришлось писать сценарий второпях, — сказал Даль. — Не суди его строго.
— А ЭТО тоже он написал? — Керенский указал на обзорные экраны, где кипела космическая битва. — Увижу его еще раз — отпинаю.
