— Что засекаем? — От усталости я непонимающе заморгала.
— Время, за которое я справлюсь без твоих даров моря, — напомнил паршивец.
— Да тьфу на тебя… — Честно признаться, люди за дверью смущали, но и придавали ситуации пикантный оттенок. Словно в далеком студенчестве в общаге, по молодости. Тьфу, я же тут снова молода. И гормоны у меня скоро из ушей польются.
— Не надо на меня тьфу… — Мужские руки вольничали под одеялом все смелее и смелее. — Лучше поцелуй! Тоже слюни, только приятнее.
— Шут гороховый.
— Какой-какой? — Под шумок жулик окончательно влез в постель и прижал меня к подушкам. Вот только сна уже ни в одном глазу не было. Ладони мужчины уже вовсю хозяйничали на теле.
— Гороховый! — Мне надоело изображать усталую девственницу. Ой… про девственность я позабыла! А если?! Вот у мужика будет шок! Хотя, если его еще немного распалить, может, он просто и не заметит? В идеале, конечно, еще бы и напоить слегка, чтоб уж точно не обращал внимания на всякие мелочи.
И меня напоить, да. Я помню свой первый раз. Так себе удовольствие.
— Принесешь вина? — Я повернулась и посмотрела прямо в его глаза, скрытые легким туманом маски. — Пожалуйста.
— А как же чистота эксперимента? — хмыкнул Ар.
— Сказать, куда ты можешь засунуть себе этот эксперимент? — ласково осведомилась я.
Мужчину отчего-то пробрало таким смехом, что вся кровать затряслась. Он аж закатился. А поскольку в это время уже нависал надо мной, приподнявшись на руках, то просто упал сверху, уткнулся маской мне в плечо и принялся хохотать в меня.
Я терпеливо ждала минуты полторы. Потом попыталась ущипнуть смешливого паразита за бок, но он увернулся.
— Ладно, ладно, леди. Принесу я вам вино. Для храбрости. Надеюсь, у вас нет этой отвратительной привычки — засыпать после глотка алкоголя. Иначе я буду очень разочарован.
— Разочарован он… брысь! Тапочки только надень. Пол холодный.
— Спасибо за заботу, моя госпожа, — снова развеселился Ар. — Не засыпайте, я сейчас вернусь.
— А я не о тебе, я о себе беспокоюсь. — Похоже, мое ворчание казалось мужчине то ли очень уютным, то ли необыкновенно забавным. — Ты ж потом этими ледяными ногами под мое одеяло полезешь.
«Штатный любовник» подарил мне напоследок ослепительную улыбку и смылся через коридорчик, ведущий к санузлу. Где он, интересно, собирается сейчас взять вино? В кухню не пошел. Да и там я бутылок не видела. С такой домомучительницей, как мэтресса Конкордия, не удивлюсь, если весь алкоголь спрятан в глубокий подвал, а лаз туда идет исключительно из комнаты грымзы. Прямо из-под ее кровати. Ну, может, еще у лорда под столом люк есть. Но вряд ли Ар о таком догадывается, да и просто в чужой кабинет не полезет. Может, с собой что взял? Точно, скорее всего.
Поэтому я не удивилась, что его не было довольно долго. Сначала не удивилась. Потом все же начала немного беспокоиться. Потом уже не немного.
Кончилось тем, что я, ругаясь сквозь зубы, вылезла из постели, натянула на босые ноги свои угги, накинула плащ прямо на ночную рубашку и отправилась по следам пропавшего любовника. Может, он в сортире застрял? Там дверь необычная, сама чуть не защелкнулась с непривычки так, что пришлось бы звать на помощь.
Увы. В санузле было пусто. И в коридоре, ведущем дальше к задней двери, тоже. Куда его черти унесли? Он слишком раздет, чтобы по двору шлендрать, тут никакие тапочки не спасут! Неужели так в одних подштанниках и пошел в карету за вином? Вот же…
Я пошипела сама с собой, как сердитая кошка. Запахнулась в теплый плащ плотнее. И отправилась проверять карету.
В темноте я поначалу заблудилась. Слава богу, на облучке экипажа светился тусклый огонек, на него и выбрела, уже нешуточно матерясь вслух. Но за десяток шагов до цели умолкла и прислушалась к весьма странным звукам:
— Не вертись. Да не вертись ты! Не трогаю я твой хвост. Сам пришел, тебя никто не звал! И вина я тебе налил — отрабатывай. Леди хочет твоей шерсти, леди ее получит. Леди вообще, как я понял, привыкла получать все, что пожелает. Так что делись давай, все равно выпадет.
— Леди сейчас онемеет от удивления. — Я обошла карету и с изумлением рассматривала открывшуюся картину: дверка открыта, на приступочке сидит Ар, все же догадавшийся накинуть плащ. В тапочках. С большим пушистым котом на коленях, которого он чешет маленьким гребнем.
Кот был подозрительно знакомой расцветки. Шиншилловый скоттиш-фолд с висячими ушами. И светящимися голубым льдом глазами.
Размером зверюга вымахала примерно с откормленного мейн-куна. А вот очертаниями напоминала молочного котенка. С круглой мордочкой, толстыми лапами, коротким хвостом морковкой и внушительным пузиком.
— Здрасьте, приехали, — растерялась я. — Это что, ледяной дух?
— Это что, почти голая баба на улице в мороз? — солидным басом спросил кот, моргнув на меня обоими глазами по очереди. — Офигеть.
— Офигеть, — согласилась я, подошла, пихнула «любовничка» в бок и села на ступеньку кареты. — Можно погладить?
И тоже медленно опустила ресницы, глядя коту в мордочку. Как здороваются и выражают приязнь кошачие, я знаю с детства.
— Это вот из-за этой сумасшедшей ты решил оставить меня лысым? Хм… ладно, хоть вежливая. Разрешения спрашивает, здоровается как надо. Дозволяю! Гладь!
Я послушно протянула руку и провела по нежной пушистой спинке.
— Ой! — сказали мы с котом одновременно. — О-о-ой!
Глава 42
— Дура! — ругался Ар. — Леди, я прошу прощения, но вы и правда глупо поступили. Кто же ледяных духов голыми руками гладит?! Покажи ладонь… погоди… как ничего? А чего тогда…
— Приятно, — растерянно сказала я. — Пушистый и такой… током немножко бьется, нежно так… можно еще?
— Можно. — Кажется, кот тоже растерялся, потому и разрешил. И даже издал долгий задумчивый мур, когда я снова его погладила, другой рукой, за которую мужчина меня схватить не успел.
— Кто ей магию запер? — после паузы спросил вдруг пушистик. — Может, снять?
— Нет! — отчего-то хором вскрикнули мы с Аром. И переглянулись. В его глазах было что-то непонятное, в моих… да такое же.
— Мне король печать наложил, — объяснила я. — Если снимешь, возьмет и рассердится. Лучше подождать, разрешения спросить.
— Смотри, какая послушная, — хмыкнул кот. — Ну ладно. Как разрешит, приходи. Мне для родственной стихии не жалко.
Тут я сообразила, что, видимо, не зря Эмберлин на юге повелевала кубиками льда пополам с кондиционированием. И оживилась:
— Слушай, раз мы родственники, может, подскажешь кое-что?
— Ну ты наглая, — удивился кот. — То шерсти тебе начесать, то на вопросы ответить. Спрашивай, а там посмотрим.
— Вы рыбу любите? А моллюсков? А кальмаров?
Глаза у котика неожиданно загорелись жадным голодным льдом:
— А у тебя ес-с-сть?!
— Нет пока. Но будут. Можем наладить взаимовыгодный обмен. — Я привыкла сразу брать быка за рога.
— Ты сначала налови. Потом предлагай. На обещания не обмениваюсь, — хмыкнул дух и исчез прямо из рук Ара.
— Ушлая вы, леди, — констатировал герой-любовник, осторожно обирая перчатками шерсть с гребня и с самого себя. — Теперь не отстанет. А если не угостите в ближайшее время — обидится.
— Угощу, — хмыкнула я, вставая. — Пошли уже, мороженый мой. У тебя губы синие. Замерз?
— Замерз, — согласился Ар и тоже встал. — Вот объясните мне, зачем вы коту рыбу обещали? Просто по доброте душевной? Или по расчету?
— И то и другое. Он мне понравился — раз. И два — у меня появился первый покупатель. А возможно, целый рынок сбыта. Не накормим людей, значит, накормим духов. И возможно, это будет даже выгоднее.
— Ну вы…
Что он хотел сказать, я не услышала, потому что мы вошли в дом, где я потащила мужика за руку бегом по коридору. А в своем чулане сама пихнула его на импровизированную кровать (ее собрали из каких-то ящиков и застелили множеством попон, одеял и покрывал), наклонилась, сдернула с его ног шлепанцы, которые он обул по моему же требованию, и принялась растирать его ступни. Кстати, чистые. Он явно мылся, прежде чем лезть ко мне под одеяло. Хороший парень, годный.
