Так, что тут у нас еще есть?
Нет, что ни говори, а прав был папа, когда говорил, что в женской сумочке можно найти все, что угодно, вплоть до куска водопроводной трубы и черной дыры в миниатюре. Минут через пять после начала раскопок я обнаружила с десяток носовых платков (сколько из них неиспользованных, говорить не буду), газовый баллончик для заправки сифона с минералкой, тоненькую брошюрку — инструкцию для пылесоса, сотовый телефон-книжечку, несколько чернильных ручек (причем заправлена из них только одна), три или четыре скомканных чека на покупки, кошелек, флакончик с духами, маникюрный набор. Венчала всю эту пирамиду книга с гордым названием «Зависимость длины хвостов...» и дальше по тексту.
Перевертыш я постоянно таскала с собой, искренне надеясь, что в один прекрасный момент название сменится, и новый текст книги подскажет мне, что и как делать, чтобы найти Замок. Увы, но, похоже, в мире не было ничего более постоянного, чем содержание этого несчастного томика.
Вздохнув, я провела кончиками пальцев по кожаной обложке и, ойкнув, отдернула ладонь. Цвет переплета медленно менялся, коричневую кожу расцветили серые пятна. Неужто опять заработало? Не верю своему счастью!
Пальцы, кажется, дрожали. Я осторожно открыла книгу на первой странице и поняла, что мне наконец начало везти: томик теперь решил называться «Так сказал Учитель». И принадлежал этот эпос перу некоего М. А. Лашен.
Ну что ж, сказал, значит, сказал. К тому же книга должна мне вроде как подсказывать, что делать и что не делать, если, конечно, она не растеряла своих свойств за время нахождения вне стен Замка. А раз так, посмотрим, что там есть умного. Тем более Тео так толком и не сказал, что мне можно и чего нельзя на этой дороге делать. Вдруг уже то, что я остановилась, считается преступлением и теперь мне нет пути вперед?
Теперь надо перелистнуть страницу. Странно, открываю в самом начале, а каждый раз оказывается, что книга распахнута ближе к середине. Вот и сейчас текст начинался с полуслова.
«...сказал Учитель. А еще сказал Он: «Дорогу осилит идущий. Не бойся сделать шаг. Посмотри вокруг. Что ты видишь?»
Я послушно огляделась. Туман. Вокруг сплошной туман. Нет ничего ни справа, ни слева. Кажется, протяни руку, и она исчезнет в дымке марева. Лишь под ногами лежит дорога, мощенная шлифованными камнями. Ничего нового и интересного, короче. Я вновь уткнулась в книгу.
«...ты видишь? Твоя дорога скрывается во тьме. Не знаешь, откуда ты вышел и где закончится путь, но надо идти вперед. Устал? Присядь, отдохни. Одолела жажда? Остановись, выпей воды. Мудрец хочет поведать тебе истину? Выслушай его. Люди по краям твоей дороги молят о помощи? Помоги. Но не отказывайся от своего пути. Верь в него и следуй ему. И небо расцветится семью радугами, солнце озарит твою дорогу, и она расстелется золотым песком». Так сказал Учитель. А еще сказал...»
Как обычно, текст обрывался на полуслове. Но мне хватило и этого. По крайней мере, теперь можно не бояться, что упаду от усталости. А раз так, то сейчас быстренько покидаем все вещи в сумку.
Блин, ну вот объясните мне доступным языком, почему вещи, которые где-то умещались до того, как ты их оттуда повытаскивал, влезать обратно попросту отказываются? То для косметички места нет, то для книги, то для ключей. Это, наверное, закон той самой лишней шестеренки для часов. А то и просто закон подлости.
Еще минут пять ушло на утрамбовывание вещей в сумке. Книга засовываться отказалась наотрез. Я уже раз пять пыталась уложить ее, но каждый раз безрезультатно. Ладно, к черту, понесу пока перевертыш в руке, а дальше видно будет.
ГЛАВА 3
СДЕЛАЙ ШАГ, ТОЛЬКО ШАГ
Минут через пять после начала прогулки мне все-таки пришлось остановиться. Честно говоря, здесь мне очень хотелось бы поведать о том, как от тумана начали отделяться хищные извивающиеся щупальца с присосками. Одно из них обвилось вокруг моей лодыжки. Я с диким воплем рванулась в сторону, но щупальце неведомого монстра внезапно резко потянуло меня в сторону тумана. Я отбивалась изо всех сил, но монстр был сильнее. Из дымки проступила чья-то чудовищная морда.
Честно, мне очень хотелось рассказать о чем-то подобном. Вот только все это будет неправдой. Так что скажем правду: идти по мощеной дороге на шпильках — это просто верх издевательства над собственным организмом. Одно дело, когда ты, вся такая красивая, тихо ругаясь сквозь зубы, вышагиваешь на пятнадцатисантиметровых каблуках по улицам родного города, обходя буераки и колдобины на асфальте, не менявшемся уже лет двадцать, и ловишь на себе восхищенные мужские и завистливые женские взгляды (а не фиг было жалеть собственные ноги и обуваться в балетки), и совсем другое, когда шпильки на каждом шагу втыкаются между отшлифованными булыжниками, и ты понимаешь, что еще чуть-чуть — и сломаешь не то что каблуки, но и ноги! Да и вокруг — ни души. Ради кого страдать-то?
Единственное, что несколько напрягало, — камни-то холодные. А Ллевеллина, способного вылечить от простуды, поблизости не наблюдается. Да что там Ллевеллина, у меня даже анальгина с собой нет! А, к черту! Заболею, помру и призраком мгновенно перемещусь к Замку. А уже там буду летать по коридорам, жалобно стенать и делать нервы всем, кто там обитает. Хотя нет, не всем, над Рыцарем издеваться не буду, он такой лапочка, его жалко, а вот перед Анхеликой можно будет цепями побренчать, пусть испугается! Вот визгу тогда будет!
Между прочим, я уже высказывал свое мнение относительно наличия привидений!
Решено! Разуваемся!
Камни оказались совершенно не холодными. Я задумчиво переступила с ноги на ноту и радостно улыбнулась. По крайней мере, можно не волноваться, что простужусь. Нет, конечно, в этом есть и свои минусы, в убыстренном темпе я к Замку, как ни крути, скорей всего, не попаду, но во всем надо искать свои плюсы, не так ли? И сейчас преимущества перевешивают все недостатки.
Через несколько мгновений я, повесив на плечо сумку, бодро вышагивала по дороге, размахивая книгой, зажатой в одной руке, и туфлями — в другой.
Ллевеллин, жди меня! Я уже иду!
Да куда ж он денется-то? Хотя... Ллеу ведь не знает, что кто-то к нему идет. Страдает. Ничего, всему свое время.
Ой, ну вот опять эта Анхелика весь сервиз в столовой перебила. Черт! Никогда не подозревал, что буду ругаться, но здесь же по-другому просто не скажешь! Я, конечно, понимаю, что Рыцарь не может ничего ответить, а у Анхелики настроение плохое, не с той ноги встала, но посудой-то зачем кидаться? А вдруг в голову ему попадешь? Ой, чуть-чуть не попала. Чувствую, еще немного — и она точно пристреляется. Как же я тогда не завидую бедному парнишке!
Странно, предыдущая Хозяйка вела себя не лучше, но тогда я Рыцаря особо не жалел. Развлекается девочка, ну и пусть, мне-то что до этого? А теперь... Старею?
По обеим сторонам от дороги колыхалась пелена серого плотного тумана. В клубах его не было ничего видно, лишь проскальзывали изредка серебристые и алые змейки молний.
Туман был повсюду: хищно проглатывал дорогу в паре шагов за моею спиной, растворял тропу в десяти шагах впереди. На какое-то мгновение мне показалось, что в дымном мареве послышался голодный вой. Я ускорила шаг.
Постепенно в сумраке начали проступать смутные очертания зданий и деревьев. Неужели я куда-то пришла? Так быстро? да быть этого не может! Или все-таки может?
ГЛАВА 4
КОШМАР НА УЛИЦЕ ВЯЗОВ
Серовато-черное небо, покосившиеся дома, лужи на дорогах — этот пейзаж, воплотившийся меж лохмотьев расступающегося тумана, начинался всего в нескольких метрах от того места, где я была, но, как я ни ускоряла шаг, приблизиться к этой картине так и не могла. Мне оставалось лишь наблюдать.
В туманной дымке проступали аккуратные одно- и двухэтажные дома. Изогнувшиеся скорбными скелетами стволы деревьев с опавшею листвой. Растекшиеся по булыжной мостовой лужи. А по дороге бежит, прижимая к груди какой-то сверток и путаясь в длинном подоле юбки, молодая женщина, даже девушка — светлые длинные волосы распущены, на щеках чахоточный румянец... Не слышно ни звука, город спит. Лишь каблучки выстукивают лихорадочную дробь. Где-то вдали грозно и торжествующе взвыла собака. Откликнулась вторая. Потом еще одна, и еще, и еще. Зловещие завывания сплетались в жуткий хор.
На мгновение из-за туч выглянула луна. Серебристый свет легкой метелкой прошелся по улице города, и я вдруг отчетливо увидела, от чего, точнее, от кого бежала девушка.
В серебристом свете луны проступили огромные, мне по пояс, призрачные псы. Алые глаза вглядывались в ночь, выискивая убегавшую жертву, слюна, капавшая из оскаленной пасти, оставляла на каменной мостовой ранки изъязвлений, а сквозь тела виднелись очертания домов.
