И снова Джульетта склонилась над перилами так, что едва не нырнула вниз носом. Она минуту вглядывалась в темноту, а темнота вглядывалась в неё в ответ. Неужели проняло?
После гляделок со тьмой Джульетта произнесла:
— Ромео, милый мой Ромео. Спокойной ночи! Пусть росток любви в дыханье теплом лета расцветает цветком прекрасным в миг, когда мы снова увидимся. Друг, доброй, доброй ночи! В своей душе покой и мир найди, какой сейчас царит в моей груди.
Я едва не взвыл от отчаяния — ну как её ещё-то пронять? Осталось в запасе всего ничего:
— Я играю, веселюсь. В п…у жить переселюсь. Вставлю раму и стекло — будет мягко и светло!
— И я, мой милый, этого б хотела; но заласкала б до смерти тебя. Прости, прости. Прощанье в час разлуки несёт с собою столько сладкой муки, что до утра могла б прощаться я… — Джульетта улыбнулась на прощание, помахала рукой и скрылась на балконе.
Я постоял немного, стараясь унять сердцебиение. Надо же так облажаться… И ведь ничем её не проймешь! И как дальше быть?
Под ногами зашевелился Ромео. Похоже, что начал приходить в себя. Это к лучшему, а то проспит до утра, а утром его найдут под балконом и явно не погладят по головке.
— Джульетта, милая… Речь милой серебром звучит в ночи, нежнейшею гармонией для слуха… — пробормотал Ромео.
— Да идите вы оба в пизду, — в сердцах сплюнул я, попал Ромео на макушку и отправился по делам.
На уме появился другой план. Но чтобы его претворить в жизнь, надо свести две враждующие стороны в одном месте. Думаю, что утром сделаю это в полной мере.
Глава 33
Утром я занял место на ратуше. Не хватало попкорна, но я его легко создал с помощью щелчка пальцев. После того, как ночью полетал по нужным местам и разложил подметные письма, вот-вот должно начаться представление.
Вот первым вышли Меркуцио с Бенволио, за ними семенили пажи и слуги. Этим двоим я написал, что Розалине так понравилось время, проведенное с Бенволио, что она не прочь бы повторить его, но уже с другом, Меркуцио. Какой же мужик откажется от групповушки? На это и был расчет.
И, как видно, расчет мой оказался верным. Эти двое ждали вестника от Розалины. А слуги? Зачем им понадобились слуги? Чтобы канделябры подержать?
Они переговаривались. Я навострил уши, чтобы услышать каждое слово.
— Мой друг Меркуцио, я не могу поверить, что этот нежный цветок розы смог такое написать. Скорее это вызов чей-то — дурацкая шпилька в адрес наш. И мне очень хочется узнать — кто это сделал, — проговорил Бенволио.
— Я не могу знать, друг Бенволио, но жажду отомстить тому придурку, который вознамерился опорочить имя нашей доброй знакомой, — ответил Меркуцио.
О как! Мне не поверили, но решили проверить, кто написал эту дурь? Что же, тоже годится. Главное, что они были здесь, а вот появились и другие лица.
Члены дома Капулетти были оповещены о том, что двое из Монтекки собрались трахнуть Розалину. Конечно же такое непотребство должно было быть остановлено.
— Сеньоры, что делаете вы здесь, в столь ранний час? — с нескрываемым презрением спросил Тибальт.
— Вас это не должно волновать ни в коей мере, — с таким же презрением ответил Меркуцио. — Если только не вы составитель тех мерзких писем, что оказались на наших подушках поутру.
— Ах, вы меня считаете подлецом, который, под покровом ночи, в чужие заходит огороды? Да это ли не ваш дружок Ромео? Он ведь вчера к Джульетте приходил. Он явно требует хорошей порки! — вспылил Тибальт.
— Так может, пока нет средь нас Ромео, вы попробуете на мне показать, как будете наказывать его? — вскричал Бенволио.
— А почему и нет? Или не вы на простыне в нашем доме оставили послание своё?
— Я там всего лишь написал «Монтекки», поскольку нечем было вытереть кинжал после страстного пронзания сеньориты Розалины, — улыбнулся Бенволио.
Тибальт покраснел и повернулся к слуге:
— А ведь я говорил, что это вовсе не белая краска! А ты мне утверждал обратное, глупец!
Слуга понурился и уставился на носки сапог. Да, слова тут были не нужны. Надо перетерпеть вспыхнувший ураган. А вот Монтекки вовсе не собирались этого делать.
— Так вы покажете на мне, как вы хотите наказать Ромео? Или ваши слова всего лишь ветер? Тот ветер, что подметает улицы ленивым языком и гонит прочь сухие листья, мешая их с дерьмом собак? — подал голос Бенволио.
— Конечно, я весь к вашим услугам, сеньор! — вскинулся Тибальт и вытащил меч.
Бенволио и Меркуцио тоже вытащили мечи. Ух и знатная же завязалась месиловка. Слуги не остались в стороне, когда их хозяева огласили утреннюю тишину звоном металла. Проклятия, удары, шарканье сапог и мужское пыхтение наполнило площадь Вероны. Я радостно кинул в рот горсть попкорна, когда на горизонте показался Ромео.
Всё шло как нельзя лучше. Сейчас Ромео вмешается в драку, получит люлей с обеих сторон и на время забудет про свою Джульетту. А ветренная девчонка тем временем избавится от любовного зелья, ей поправят мозги и быстренько сбагрят Парису. Всё рассчитано до мелочей. Ну, почти всё…
— Меркуцио, друг, вложи свой меч в ножны! — завопил Ромео, когда увидел бой на улице.
Мальчишка бросился к дерущимся, а Меркуцио отвлекся на этот возглас. Этим моментом и воспользовался Тибальт — он дернул кистью и меч оставил полосу на груди Меркуцио. Как только кровь упала на брусчатку, разум вернулся в головы Капулетти, и они дружной толпой ломанулись прочь.
Меркуцио упал навзничь.
Мда, неприятность. Я вовсе не хотел смерти одного из этих враждующих домов, но они и сами нарывались, так что рано или поздно, но это бы случилось. Печалька.
— Друг, ободрись. Ведь рана не опасна, — произнес Ромео.
— Да, она не так глубока, как колодезь, и не так широка, как церковные ворота. Но и этого хватит: она своё дело сделает. Приходи завтра, и ты найдешь меня спокойным человеком. Из этого мира я получил отставку, ручаюсь. Чума на оба ваши дома! Чёрт возьми! Собака, крыса, мышь, кошка исцарапала человека насмерть! Хвастун, мерзавец, негодяй, который дерётся по правилам арифметики! Какого дьявола ты сунулся между нами? Он меня ранил из-под твоей руки! — простонал Меркуцио, бледнея на глазах.
Бенволио тут же подхватил Меркуцио и увел его прочь. Только капли падали алыми шлепками на камни. Надо будет потом заглянуть к этому прохвосту и замазать рану зеленкой. С этими историческими знахарскими методами, когда пускали кровь от любой болезни, недолго было и коньки отбросить. Занесут какую-нибудь заразу, да и вот уже гроб тащат. Нет, я такого допустить не могу. Хотя я и пофигист.
— Ромео, Меркуцио погиб! — с такими словами появился Бенволио.
Блин, а я только-только наколдовал зеленку. Вот же неудобно-то как вышло. Меркуцио не при делах, а его заколбасили.
— Эй, Ромео, а ведь я вернулся! Скажу тебе ещё я пару ласковых на стальном языке меча! — донесся голос Тибальта.
О как, этот полудурок вернулся. Мало ему показалось, что он ранил Меркуцио, так он ещё и на Ромео позарился. Вот же горячие веронские парни.
— Душа Меркуцио ещё недалеко от нас витает и хочет в спутницы себе — твою. Ты, я иль оба — с ним должны пойти, — вытащил меч Ромео.
И снова махач! Вот же мальчишки — хлебом не корми, дай кровь пустить друг другу. И ведь как яростно сражаются. Ромео уже забыл, что Тибальта недавно хотел сделать родственником. Ещё бы — тот убил его друга, а это мало кому понравится. Вот мне бы не понравилось. Надо бы остановить сражение, но больно уж хорошо мальчишки дерутся. Вот пусть один другого ранит и я…
Тибальт упал, зажимая рану на груди.
Да что же за невезуха-то такая? Чего у них прямо все сходу умирают? Я же думал, что просто отмудохают все вместе Ромео и всех дел. А тут прямо-таки разборки вселенского масштаба намечаются. Ромео встал, как вкопанный, глядя на лежащего Тибальта. Ладно хоть у Бенволио хватило ума завопить:
— Ромео, прочь, спасайся! Народ бежит сюда! Тибальт убит! Беги, не стой, как камень! Или герцог велит тебя казнить! Беги, ну что ж?
