– Да-да, – подхватила Лисёна. – Поселился в дупле большого дуба и отрёкся от общения с миром. Сказал, что истину ищет.
– И к чему этот весь разговор? – задал очередной вопрос Колючий.
– Игольчатый ты мой недотёпа, – широко улыбнулся Михайло, – мы отправимся к Филину за советом. Если и мудрец не знает, как отправить наших гостей по домам, то больше никто не подскажет.
Медведь, лиса, волк и ёж пришли к старому могучему дубу, когда первые малиновые краски заката уже легли на его роскошную зелёную крону. Солнечные лучи расчертили небо с запада на восток, словно прожекторами высвечивая потемневшие тучки.
Листва безумолчно шелестела, навевая мысли о бесконечности бытия всем, кто замирал перед большим древом. Всем, кроме Колючего.
– Неслабый дубок, – оценил ёж. – Ну, и где мудрый Филин?
– Видите дупло? – Медведь показал лапой наверх. – Там его пристанище.
– Как его выманить? – спросила Лисёна.
Ломоносыч стукнул пару раз по коре и прокричал:
– Филин, выходи, к тебе правительственная делегация!
– Надоели, свиньи! – раздался гулкий возглас над головами визитёров.
Михайлу возмутило поведение мудреца. Не по чину выражался.
– Эй, ты там не попутал ли? Тут перед тобой губернатор, а не кабан какой-нибудь!
– С кабинетом министров, – вставил Колючий.
Из тьмы дупла высунулась большая пёстрая голова. Пара огромных карих глаз пристально рассмотрела посетителей, а затем открылся маленький клюв.
– Прошу прощения, вышел из себя. Точнее, докучные свиньи вывели. Целыми днями роются, жёлуди ищут, хрюкают меж собой о всякой ерунде да дерутся. Хотя какие сейчас жёлуди? Суетный мелочный народец, несомненно. Один лишь Таинственный Кабан – нормальный собеседник. Большого ума, доложу я вам, эрудит.
– Ладушки, – Михайло принял извинения, тихо удивляясь тому, что Таинственный Кабан, оказывается, тонкий собеседник. – Спускайся, нам нужна твоя консультация.
Филин, кряхтя, забрался на край дупла, оттолкнулся мощными лапами и величественно воспарил над глупым миром. Дав расправившимся крыльям хорошенько размяться, Филин спланировал к посетителям.
– В какой области мне вас проконсультировать? – деловито поинтересовался мудрец.
– Да вот… – замялся Ломоносыч. – Желательно в этой, в Тамбовской.
Мудрый птах топнул. «С какими невеждами приходится общаться!» – подумал он.
– Я имел в виду, о чём пойдёт речь, – терпеливо объяснил Филин.
– Тьфу! Так бы и сказал, профессор, – промолвил Михайло и обрисовал ситуацию вокруг приехавших иностранцев.
Медведь не умолчал и о неудачных попытках отправить послов домой.
– Любопытненько, – отозвался Филин, выслушав историю Ломоносыча. – Сразу чувствуется, коллеги, что вы не знакомы с понятием системного подхода к решению проблем. Здраво рассуждая, мы, несомненно, найдём сильное решение. Вы следите за ходом моей мысли?
Звери неуверенно кивнули.
– Отлично. Из услышанного можно заключить, что сухопутный и водный пути для нужд ваших страдальцев не подходят. Следовательно, остаются два варианта: подземный и воздушный. Рыть нору, скажем, до Австралии дело хлопотное, затратное и небыстрое. А времени до осени всё меньше и меньше. Остаётся воздушный. У вас всё?
Михайло почесал макушку:
– Н-не совсем. Насколько я понимаю, ни кенгуру, ни скунс, ни обезьянин летать не умеют, а петух, конечно, птица, но совсем-совсем не перелётная.
– Ух, – устало вздохнул Филин, которому надоело жить в мире существ с неразвитым интеллектом. – Мнится мне, вам требуются определённые пояснения. Видите ли, современность предлагает нам не только естественные методы передвижения, но и искусственные, сконструированные человеком. Я подразумеваю многочисленные летательные аппараты различных конфигураций и классов. Вас, точнее, ваших гостей вполне устроили бы самолёт, вертолёт или, скажем, дирижабль. Несомненно, управление такими высокотехнологичными средствами, как самолёт или геликоптер, требует долгого обучения. Более того, раздобыть перечисленные машины будет сложно. Согласитесь, это не ржавый трактор, много лет простоявший на меже заброшенного поля.
Звери согласились, постаравшись не замечать иронии мудреца.
– Дирижабли или воздушные шары – это вовсе музейная редкость. О, я чувствую скепсис! – воскликнул Филин.
Слушатели сначала загрустили, ведь список летательных аппаратов был исчерпан, а потом стали втягивать носом воздух, пытаясь уловить флюиды скепсиса, который якобы почувствовал эрудит.
Мудрец понаблюдал за зверями и продолжил лекцию:
– Не стоит отчаиваться, коллеги! Кроме перечисленных устройств люди изготовили массу других. Несомненно, вы догадались, о чём я… Хм, вижу, что не догадались. Тогда я скажу одно-единственное слово, и вам всё станет понятно. Шар!
– Чиво? – пискнул Колючий.
– Шар, – повторил Филин. – Воздушный шар. Люди используют его, чтобы подниматься на большую высоту, и от этого им становится страшно и радостно. За катание в корзине такого шара хозяева берут деньги. Ближайший аттракцион находится недалеко, под Тамбовом. Один ночной перелёт на восток отсюда. Так что вам нужны шар, припасы и попутный ветер. Вуаля, как говорят французские лягушки. Теперь вам всё понятно?
– Несомненно, – хором ответили просветившиеся звери.
Пока тамбовчане решали проблему отъезда циркачей, те отдыхали, кто как умел. Кенгуру вновь совершал пробежку. Петер ушёл от шалаша и распевался, устроившись на суку поваленной ветром сосны. Он терялся в догадках – почему Михайло, давно зная, что они не послы, не устроил скандала? Гамбургский тенор так и не придумал достойного ответа.
Эм Си тетёшкался со своей рэп-бандой. Вонючка Сэм добывал себе пищу.
Колючий отыскал друга, когда тот как раз насытился.
– Парфюмер, – окликнул скунса ёж. – У меня для тебя две новости. Одна хорошая, а вторая просто блеск.
– Начинай с хорошей, – попросил Сэм.
– Пляши, дружище, мы знаем, как послать вас домой.
– Да ну?
– Сто пудов! Вы полетите на метеозонде.
– Ненавижу перелёты, – скривился скунс.
– Ну, тогда оставайся! – радостно предложил ёж.
– Ох, Колючий… – Сэм явно смутился. – Ты только не подумай, что я проявляю высокомерие… Ваша страна не для меня. Не потому, что она плохая, вовсе нет! Наоборот, у вас прекрасная страна. Но тут мне не место. Мой дом – на другом материке. Там родня и всё такое.
– Понимаю, – грустно сказал ёж. – Наше дело предложить…
– А вторая новость-то какая? Если эта хорошая, то «просто блеск» должна быть совершенно сногсшибательной.
– Именно. – Колючий приободрился. – Я изобрёл простой способ насолить трём головорезам так, что мало не покажется. Твоя наука про ущерб тылам не пропала даром. Айда к их лагерю.
Друзья отправились к озеру и принялись терпеливо ждать. Удачного момента долго не было. Сначала Жила с Костылём отошли за дровами, а Граф остался в машине, названивая кому-то по мобильному телефону. Потом бандиты оставили у костра Жилу, а сами попробовали поймать рыбки на обломки удочек. Затем сидели втроём и лопали тушёнку, проклиная умную рыбу…
Наконец поздно вечером Парфюмер прогулялся к палатке бритоголовых, пока те купались при свете луны.
Стоило «спортсменам» залезть в палатку, как они с негодующими стонами выползли обратно.
– Что за духан, ёлки-палки, – проныл главный. – Костыль, ты опять возишь какую-нибудь нервно-паралитическую гадость?
– Да ты чего, шеф, у меня пушка. Это не я, а Жила у нас специалист по газам.
– На меня стрелки не переводи, ну? – взбеленился третий. – Я исключительно с ножом, зуб даю.
– А что же делать? – спросил Костыль.
Граф разъяснил:
– Сейчас вы лезете в воду и стираете палатку, а ночуем в тачке, в спальных мешках.
– Блин, только высушили палатку-то, – проворчал Жила.
– Давай, не базарь.
Ёж и скунс, чрезвычайно довольные своей каверзой, потопали к шалашу циркачей. Американец назвал операцию «Буря в палатке».
По пути Колючий как мог передал Вонючке Сэму содержание лекции Филина.
– Мне кажется, ваш консультант не учёл маленькой детали, – проговорил Парфюмер. – Он априори решил…
– Стоп! – перебил друга ёж. – Ты нашего Филина априорями всякими не обзывай!
Скунс рассмеялся:
– Это слово такое, Колючий. Оно обозначает, дескать, независимо от опыта, заведомо. И ваш мудрец заведомо решил, что путь по земле отпадает. Но я не согласен. Конечно, ты скажешь, мол, чего только не придумаешь, чтобы не лететь, а ехать. Ну, не люблю я перелётов! Только суть не в этом. Там, на берегу, осталась прекрасная тачка. Ею владеют отморозки, которых не грех было бы проучить. Да, нам говорят, машину умеют водить только люди. А у нас, между прочим, есть Эм Си. У него всё, как у человека, только он душевнее. Неужели цирковая обезьяна не потянет того, что могут люди?
