Лесник осмотрел вывихнутую ногу угонщика, уверенно взялся за неё, хитро повернул и чуть дёрнул. Сустав встал на место. Афроангличанин просиял.
– Эх, – вздохнула лиса, глядя на порванную лодку. – Как хочется сесть в такую, только целую, и уплыть далеко-далеко…
– Ты чего, Лисёна? – уставился на рыжую волк. – Белены объелась? Какое «далеко-далеко»? Это же озеро!
– Да ну тебя, Серёга! – Лиса сморщила носик. – Не романтик ты, а бирюк страшномордый.
Пока лесник развязывал Ман-Кея, корреспондент залез в свой рюкзачок, извлёк оттуда апельсин, протянул его шимпанзе:
– Держи, продавщица Антонина велела передать.
Эм Си с радостью схватил подарок.
Звери потянулись к лесу. Первыми ушли медведь, волк и лиса. За ними потопали остальные.
Гуру Кен оставил Прохору конфискованное у браконьеров ружьё.
– Да уж, – протянул лесник. – Сроду такого не видал. Кому расскажешь – засмеют. Сказка, мол.
Эпилог, который вполне мог бы стать прологом новой сказки
Редколесье разительно отличалось от бора. На смену длинным мачтам сосен и почти голой, устланной сухими иголками земле пришли невысокие свежие берёзки, заросли кустов и густые травы.
Эм Си вспоминал прощальный концерт и непрерывно читал в уме свой новый рэп, который позавчера вечером радовал лесную тамбовскую публику:
Мы не послы, но прослыли весёлыми,
ходили рощами, ходили сёлами,
спали в берлоге, ели дары леса,
бились с браконьерами, изгоняли из леса беса.
Мы иноземные таланты —
акробат, предсказатель, боксёр, певец.
Немного простаки, немного франты.
It’s a wild, wild лес!
Или вот приехали крутые, включили музон,
стал давить на нервы, стал пугать он.
Но здесь не нужны завоевания технического прогресса,
и мы бились с крутыми, изгоняли из леса беса.
Кто в кусты, кто в нору,
кто на дерево залез.
Запеть впору:
It’s a wild, wild лес!
Не один Ман-Кей с теплом вспоминал прощание. Петер вновь и вновь возвращался к прекрасным минутам, когда он пел в сопровождении сводного птичьего хора.
Шимпанзе, кенгуру, петух и скунс приготовились отбыть на родину. Они погрузились в корзину, крепко привязанную к большому шару.
Делегация провожающих – медведь, волк, лиса и ёж – толпилась рядом.
Было солнечно. На счастье зверей, безалаберный сторож спал. Из вагончика-бытовки доносился неслабый храп. Самое время умыкнуть шар! Эм Си зажёг горелку, и через несколько минут разноцветная огромная колба наполнилась тёплым газом. Шар удерживал лишь один крепкий канат. Можно было стартовать.
Ветер, к счастью, дул на запад.
– Ну, ребята, прощайте, – сказал Серёга. – С вами было весело, даже моя неизбывная хандра прошла.
На кривой морде серого хищника расцвела улыбка.
– Вона как, братцы… Уезжаете, – со вздохом промолвил Колючий. – Вспоминайте наш лес. Ну и возвращайтесь.
Лисёна хитро прищурилась:
– Хотела я с вас чего-нибудь поиметь, да не срослось. Совсем квалификацию растеряла. И знаешь, Петруша, выдайся возможность – не смогла бы я тебя съесть! Как родной ты мне стал. Тайну вашу сохраню, не волнуйтесь.
– Хех, тайну! – усмехнулся Михайло Ломоносыч. – Кто её не знает-то?
– А что, все уже в курсе? – Жалобный лисий взгляд заскользил по мордашкам друзей.
– Угу, – подтвердил Гуру Кен.
– Тогда расскажите, что за тайна-то? – взмолилась Лисёна. – А то ведь я ухватила только то, что гости что-то скрывают…
– Правда?! – Циркачи не поверили ушам.
Петер проговорил:
– Ты всё это время иметь угрожать нам на ровный место?
– Ну да. Такова нелёгкая доля профессиональной шантажистки. – Лиса принялась застенчиво водить лапкой по пыли.
– Мы не послы, – сказал скунс. – Надо было внимательнее слушать рэп Эм Си.
– Ох, да кто ж разберёт, чего он там лопочет, – сокрушённо заявила Лисёна.
– Ладушки, послы из погорелого цирка, – с напускной суровостью начал Михайло. – Вы молодцы. Будете в наших краях – заходите. Вы мне, между прочим, помогли. Вот кто-то из вас всё ломает голову, дескать, почему нам подыграли, послами величали, опять же. А я поясню. Глядя на вас, наши местные таланты получили стимул работать. Не копировать репу всякую, хотя и это не так плохо, а развивать свои таланты. Культурный обмен состоялся, значит, моя губернаторская задача выполнена.
– Ну, давайте уже будем обниматься! – расчувствовался Петер.
Тамбовчане полезли в корзину, заключили в объятия иностранных друзей. Лисёна смахнула слезу. И не она одна. Даже Вонючка Сэм расчувствовался.
– Всё, хватит, хватит, – сказал Ломоносыч. – Провожающие – за борт.
Со стороны вагончика донёсся хриплый крик:
– Эй, шпана! А ну-ка брысь!
К шару топал старичок сторож. Он подслеповато щурился, силясь разглядеть самозваных аэронавтов. Пока ему казалось, что это дети.
– Ёлки-палки, и этот с ружьём! – воскликнула Лисёна. – Сейчас начнётся стрельба.
– А, пропадай оно всё!.. – весело и испуганно изрёк ёж и дёрнул за конец каната. Узел развязался. Шар бодро начал набирать высоту.
– Колючий!!! – проревел медведь.
Все уставились на ежа.
– А что опять Колючий? – с вызовом спросил он. – Я вам всем жизнь спас, между прочим.
Сторож кричал: «Спускайтесь, живо!», дважды бабахнуло ружьё.
Звери сжались в комок, ожидая, что простреленный воздушный шар упадёт.
Но сторож не рискнул испортить дорогостоящее имущество. Он бил мимо, для острастки.
Разумеется, угонщики испугались. Правда, вместо того, чтобы спуститься и сдаться, они скинули балласт. Шар поднялся ещё выше, где его подхватил ветер.
Внизу проплывал лес, искрилась в лучах солнца река Цна, вдали раскинулись огромные поля. Звери обгоняли лёгкие облачка, рядом летели удивлённые птицы.
– Не знаю, как вы, – промолвила Лисёна, – а я всегда мечтала на мир поглядеть да себя показать.
Июнь – сентябрь, 2005 г.
Smelly – вонючка (англ.).
Wake up everybody! – Проснитесь все! (англ.)
Имеется в виду теляпия мозамбикская, действительно выловленная в месте, где Москва-река впадает в Оку.
Russian – русское (англ.).
