– Прибой гадский… – по-русски пробурчал парень в бейсболке.
Айвен старательно смотрел в сторону с прежним глуповатым выражением.
– И не говори! – поддержал приятеля Борис. – Весь пояс объел! Надо будет завтра же делать профилактику.
– Ох и неохота же…
– Ничего, пройдемся вкругаля, наморозим…
– Ха, пройдемся! Кто пройдется? Ты да я, да мы с тобой? Двенадцать кэмэ?!
– Завтра обещали субмарины перебросить.
– Откуда?
– Да я толком не понял… Из ТОЗО вроде…
– А, китопасы… Ну, это ладно.
«Успел! – подумал Айвен. – Значит, встретимся…»
Айсберг тянулся чуть ли не до горизонта. Ледяная стена, от которой несло холодом, вздымалась на высоту пятиэтажного дома. Сверху до самой воды опускалась шахта подъемника. Борис привязал катер к кольцу, перепрыгнул на площадку подъемника и помог остальным проделать тот же акробатический трюк. Подъемник тронулся и вознес их наверх.
Бешеному открылось бесконечное белое поле, ровное, как хоккейная площадка. Над полем вился легкий парок, а кое-где блестели лужи.
Шахта подъемника вынесла их почти у самого «носа». Еще ближе к передней кромке стояли куполки жилых модулей, а все остальное пространство было свободным и чистым. Ледяной барьер ничем огорожен не был, только красная полоса, светящаяся ночью, тянулась в двух метрах от обрыва, да зеркальные сферы суперфризеров сдержанно гудели, вгрызшись анкерами в лед.
– Потопали, – позвал Айвена Борис и вразвалку двинулся к модулям.
– Ну и куда ты разбежался? – сердито спросил его парень в бейсболке.
– А чего? – удивился Борис.
– Азим же босой!
– А-а… Ну, поройся там… В шкафчике, Вася, в шкафчике! Там, помнится, валялись чьи-то обутки.
Бормоча что-то про эгоцентристов, Вася порылся в шкафчике рядом с кабиной подъемника и откопал спецобувку, похожую на горные ботинки сорок последнего размера.
– Носи! – протянул он пару, и Айвен, охая, обулся. Несмотря на размер, ботинки оказались легкими и не скользили по льду.
– Ну, пошли.
– Пошли.
– Есть хочешь небось?
– Да я бы не отказался…
– Я тоже! – хохотнул Вася.
Жилые модули в передней части айсберга стояли полукольцом – жилые, служебные, всякие. Впереди и посередке, как бы в фокусе полукруга, краснел свод кают-компании – клуба, столовой и конференц-зала одновременно.
Представив Айвена старшему ледонавигатору Семенову, Вася отвел «потерпевшего» сначала в душ, затем в столовую, а после плотного обеда оставил почивать в свободном жилом модуле, бросив: «Живи!»
Новаго запер двери, прошелся по куполу, заглянул во все углы и успокоился. Почти. Не ощущая на боку кобуры с бластом, он чувствовал себя раздетым и беззащитным. Но уж такова судьба шпиона-диверсанта.
– Чтоб вам всем попередохнуть! – искренне пожелал Айвен.
Проверив еще раз блокировку сегментной двери, он развязал мешок и достал оттуда свой спецкомплект, завернутый в мешковину и рваную майку. Установив диал, Айвен развернул голокуб. Видеообъем высветил клавиатуру. Новаго, как и большинство юзеров, не уважал клаву-фантом, лишавшую его тактильного удовольствия. Точно так же и пианисту охота касаться клавиш рояля пальцами, ощущать подушечками прохладу слоновой кости или, на худой конец, пластмассы. Но не тащить же с собой на задание рояль? То есть – клавиатуру…
Первым делом Бешеный слинковался с локалкой айсберга – простенькой «сеткой», к которой, кроме средств связи, навигации и контроля, были подключены две системы аквароботов, механизмов на все четыре руки. Та-ак… Боксы для киберов помещались далеко, на «корме», но это не проблема, время еще есть. Айвен сконнектился через спутник с «Тетис» и сообщил в одном импульсе, что находится на месте и ждет высадки абордажной команды. Шорти ответил в том духе, что группа на подходе. Начало акции – в ночь перед рассветом, в пять ноль-ноль.
Новаго собрал обратно все свое спецхозяйство и вышел погулять – пора было налаживать контакт с ледонавигаторами.
Робко постучавшись в купол ЦПУ, Бешеный заглянул внутрь. В куполе бдили за пультом Борис Сегаль и незнакомый бородач, которого Борис называл Серым. Надо полагать, Сергей. Это был старший ледонавигатор, «капитан» айсберга. Нашивка на его комбезе представляла Сергея по фамилии: «СЕМЕНОВ».
Сегаль оглянулся на вошедшего и махнул рукой:
– Заходи, Азим!
Айвен искательно заулыбался и бочком вошел. Борис с Сергеем стояли, упершись руками о пульт, и чтото такое интересное высматривали в объеме голокуба, где висела, поворачиваясь, стереопроекция айсберга. Заостренный параллелепипед опоясывала глубокая канавка, выбитая волной.
– Вот тут и тут, – показал Семенов, – и здесь тоже…
– Ну, это еще не трещины, – протянул Борис, – это так, риски!
– Еще неделя в этой бане, – проворчал старший ледонавигатор, – и будет нам…
– Шторм не обещают?
– Да нет вроде… А если еще и буря зацепит – нос можем потерять. Запросто!
– Сегодня ночью вылетает дирижабль из ПортЭймери, перебросит к нам звено субмарин. Китопасы! С ними мы за день управимся, все выемки заморозим. Еще и вал изобразим!
– Хорошо бы… Слышь, Боря, а тут вот, случайно, не полость?
– Где?
– Вот, на корме, где правый толкач упирается. Видишь?
– Да нет вроде… Черт его… Нет, надо посмотреть, так не разберешь.
– Будь другом, погляди.
– Сделаем. Пошли, Азим, покатаемся!
– Пошли! – вздрогнул Айвен, до этого напряженно прислушивавшийся к разговору.
Борис вывел из гаража открытую платформочку на гусеничном ходу, похожую на краулер, сел за руль и похлопал по второму сиденью.
– Прыгай!
Новаго сел, демонстрируя восторг и признательность.
– А сколько вас тут вообще? – спросил он. – Много, наверное?
– Да ты почти всех уже видел, – пожал плечами Борис и включил двигатель. – Васька Боде-Колычев, кстати, графских кровей, Джонни Отеро и Жослен д’Арси, барон. Еще Славка с нами и Миха, они спят после вахты. Увидишь за ужином!
– Так, а кто ж тогда буксиры ведет? – удивился Айвен, прикидываясь неграмотным туземцем.
– А никто! То автоматы, Азим. И спереди, и сзади.
– Ну-у?!
– Точно тебе говорю!
Борис заехал за Васей, и они втроем отправились к далекой корме: ледонавигаторы – по работе, «Азим» – на экскурсию.
Платформа, лопоча гусеницами, помчалась по гладкому льду. Уплыли назад купола, вокруг расстелилось ровное белое поле, дышащее прохладой. Пару раз гусеницы подняли брызги из мелких луж.
– Тает, гадство! – крикнул Борис.
– Что ты хочешь? – пожал плечами Вася. – Тропики!
– А эти… фризеры? – осмелился вставить слово Бешеный.
– Фризеры? Тю! Индийский океан сильнее, Азим!
Платформочка обогнула приземистые боксы для роботов и сбавила скорость – за красной граничной линией показался синий океан и пара красных буксиров-толкачей. От обычных они отличались тем, что не имели высоких надстроек, а те, что были, обходились без иллюминаторов – кибермозгу окна ни к чему.
Сегаль слез с танкетки, стащил с багажника какието приборы и собрал их.
– Васька, – сказал он, – помоги расставить датчики…
Граф Боде-Колычев с готовностью помог, опуская датчики на лед через каждые три шага.
– Сойдет! – решил Борис и включил интравизор. Прибор запищал. – Порядок…
Сегаль вытащил плашку радиофона и поднес к губам:
– Старшого мне… Слышь? Нет тут никаких полостей! Да. На интрике сплошняк. Ага…
– Полость – это, наверное, плохо? – осмелился спросить Айвен.
– Не наверное, а точно, Азим. Но ее тут нет, и слава богу! Поехали, скоро мой любимый сериал…
– А можно на роботов посмотреть? – решился Айвен.
– На роботов? – удивился Вася. – Ты что, роботов никогда не видел? А, да… Ну давай, глянем на роботов…
Борис завел платформу, подкатил к боксам и открыл двери.
– Гляди! – сказал он, указывая рукой на выстроившиеся в ряд ниши, занятые аквароботами.
– Здорово! – выдохнул Новаго.
