Эх, да когда мне уже позволят нормально рассмотреть чужие крылья?! Интересно же!
‒ Ты в смятении, Мила?
Основательно занервничав, присматриваюсь к котику.
У меня дежавю. Он задавал точно такой же вопрос в Бесконечной обители ‒ как раз перед очередным прыжком через Границу.
Неужто котик собирается вновь заняться моим, так сказать, успокоением?
Мнительно оглядываюсь, чтобы убедиться в отсутствии поблизости развеселого дуэта Марти и Фаи.
Никого.
Только Эрий и я.
‒ Побаиваюсь, ‒ уняв дрожь воодушевления, с достоинством отвечаю на вопрос.
‒ Попробуем научить тебя преодолевать Границу самостоятельно. ‒ Эрий делает несколько шагов назад, создавая между нами ощутимую дистанцию.
«Куда пошел?!!» ‒ хочется завопить, но и тут я сдерживаюсь.
От собственного самоконтроля аж вымораживает.
‒ Крылья необходимо материализовать сразу после прыжка. Находясь в нутре Массы.
Фу, звучит гаденько. Хотя я и в курсе, что на деле все намного лучше.
‒ Но сказанное ‒ идеальное стечение обстоятельств. ‒ Котик задумчиво рассматривает мои плечи. ‒ Полагаю, если ты сможешь спокойно пройти через Границу, крылья можно вызвать и прямо здесь. Перейдешь самостоятельно, а при наличии затруднений непосредственно в Массе я помогу тебе.
Понятно. Прием «бросаю в воду ‒ а ты учись сходу выплывать».
Возможно, глубоко внутри моего сознания и таится гениальность, а иначе без понятия, как я буду управлять крыльями, которые так ни разу меня и не послушались.
И, конечно же, от этих мыслей меня начинает нещадно трясти.
Будто с парашютом предлагают спрыгнуть. Но уточняют, что брак в парашютной поставке один к десяти.
‒ Мила? ‒ Эрий стремительно сокращает расстояние, которое сам же и создал.
‒ Я… н-н-не д-дрожу… Я-я т-так т-т-т-танцу-у-ую.
‒ Проклятые кости при тебе?
Ах да, тут ведь еще за кучей нюансов нужно следить. Мало мне метафизического ужаса.
‒ Д-да… ‒ На всякий случай опускаю взгляд и проверяю, что Йорик надежно прикреплен к ноге. ‒ И-и… бубенцы. ‒ Хлопаю себя трясущейся рукой по боку. ‒ Я-я готова п-прыгать. П-полосу для р-разгона м-мне, п-пожалуйста.
Обзор на светящегося врага, в качестве которого я уже воспринимаю эту ужасающую Границу, внезапно чем-то перекрывается.
‒ Ч-что? ‒ спрашиваю у Эрия, стоящего передо мной почти вплотную.
‒ Ты безмятежна, Мила?
‒ Ни фига, ‒ выдыхаю я с предельной честностью.
И внезапно получаю награду за свою искренность.
Котик тянется ко мне и прижимает к себе.
Объятие!
‒ А теперь? Ты успокаиваешься?
Не знаю, что у меня там с зачатками гениальности, но уроки усваиваю я достаточно быстро. В тот раз все кончилось слишком скоро, и я многого не успела, но сейчас мои конечности действуют быстрее темных мыслишек.
Проворно обхватываю парня руками, впопыхах загибая края его пиджака, и притискиваюсь носом к шее котика.
Любимый аромат облачка. Неизменный и нежный.
Моих пальцев, устроившихся на спине Эрия, касаются его мягкие локоны. Лоб щекочет краешек его серьги-ромба.
И самое воодушевляющее: котик не пытается отбиваться!
И не отстраняется. И продолжает обнимать меня в ответ.
Он, вроде как, вопрос задал…
‒ Неа, не помогает, ‒ шепчу ему в шею. ‒ Успокаиваюсь, но не очень.
На самом деле я горю, пылаю и полыхаю. Ни о какой безмятежности и речи быть не может.
‒ Раз не помогает, ‒ он ослабляет хватку, а я с испугу еще сильнее за него цепляюсь, ‒ то попробуем второй вариант?
‒ Второй?..
Да он же поцелуй имеет в виду! Прямо как в тот раз!
Сдается мне, я уже пыхчу в предвкушении. Прямо как заядлый извращенец.
Отпускаю Эрия и замираю.
Котик наклоняется.
Хорошенький. Прелестный. Ве-ли-ко-леп-ный.
«Не вытягивай губы», ‒ уговариваю я внутреннюю себя.
Это страсть как будоражит, но в то же время ужасно боюсь спугнуть идеальность мгновения.
Мягкое касание щеки. Его пальцы невесомо скользят вдоль моего подбородка и останавливаются на шее, ненавязчиво фиксируя меня в этом положении.
Закрываю глаза. Я просто обязана прочувствовать момент всем своим существом!
Легкое касание губ.
Целомудренный чмок, от которого мою башню закручивает в центрифуге блаженства.
Ощущаю, как восстают сзади мои предательские перьевые гиганты.
‒ Крылья появились.
Ух, зачем он что-то говорит, когда еще даже не успел отодвинуться?!
Открываю глаза и, ведомая порывом, вцепляюсь в горловину футболки Эрия. А затем придвигаюсь сама. Дистанция в какой-то паре миллиметров, наверное, преодолеваю быстрее скорости звука.
И мой ответный «чмок» далек от скромности. Стоит сказать, что это уже и не чмок вовсе.
Самоконтроль самоубивается.
И причина в нежнейших ангельских губах.
Судорожно выдыхаю и делаю жадное «лизь» где-то уже за пределами благонравной обыденности.
Говоря по-простому, я засунула язык в рот котику, имевшему неосторожность приоткрыть в момент нападения свои наинежнейшие губки.
Пускай все длилось лишь секунду. Лучшую секунду этой недожизни!
Эрий смотрит на меня даже не изумленно, а непонимающе.
А я, кажись, искрюсь. Счастье бурлит во мне и бьется гейзерами в каждой клеточке.
Ой-ой-ой, стыдобища!
И стыдно и классно!
Совестно и просто офигенно!
Краснею и мчусь, не видя куда.
Где там мой парашют без парашюта?
Перед глазами вырастает светящаяся стена.
Граница? Да иди сюда, родная! Щас я тебя сделаю на раз!
«Десантура! ‒ счастливо воплю я и, расставив ноги и руки в стороны, морской звездой перелетаю через сияющую черту. ‒ За ВДВ!!
Масса встречает мое появление наипрекраснейшими разноцветными молниями. Не понимаю, лечу ли я или падаю.
Эйфория плещется в сознании.
Внезапно лодыжку обхватывает нечто ледяное.
Рывок. И нырок во тьму.
Сквозь перезвон далеких колоколов слышу голос:
‒ Наконец-то поймал тебя, беляночка. Моя сладенькая семнадцатая…
