В третьей четверке была Аттика. Моя умничка Аттика, и три этапа команда прошла довольно легко. А на плоту, который еще и закрутили водоворотом, она применила то же, что я в драке с морлоком, только с воздухом — серия мощных ударов, и плот со всей дури понесся к небольшому островку. Плот чуть не развалился, конечно, но до берега дотащились. На острове нужно было что-то сделать с маленьким вулканом.
И я пока не представляла, как вообще такое реально. Залить водой? Засыпать песком? Но я недооценила умничку Аттику.
Похоже, это был шок даже для команды соперников, потому что они обалдели настолько, что не стали мешать. Четверка не принялась атаковать вулкан сходу. Они под руководством Аттики смешали из земли и ледяной воды огромную вязкую массу, и уже сама Аттика четким движением постепенно накатывала его на вулкан. Затратили времени немало — нужно было и охлаждать массу, и саму землю вокруг вулкана, и толкать массу вперед к жерлу. Но в итоге вулкан остыл и был закупорен. После чего команда устало вздохнула и бросилась на вершину, восторженно вопя.
Мы тоже вопили. И я вопила. Ай да Аттика! Ай да молодец! Но из соперников выбыл только один, так что они сошли с дистанции, и последние начали снова, с начала.
Соперники свои ошибки учли, но «чинить» тот же вулкан они уже не могли, а новая четверка тоже насмотрелась на правильные решения. Оставался последний этап — водопад, из которого нужно было выйти сухими. Капрал Безер, который в последней четверке был явным лидером, слегка растерялся. Да-да, нужно перекрыть как-то воду или хотя бы разделить ее на потоки, но для этого нужно несколько аэромантов, а где их взять? Он попытались прорваться, но — увы! — этим и окончили игру. А ведь можно было сообразить земляной зонт или отвести воду в сторону! Но я подудела в дудку, все отправились на обед, а после обеда и отдыха команды поменялись местами.
Поначалу накал страстей был не тот, все-таки ощущение новизны ушло. Но уже по мере того, как первая четверка пробиралась через грязевой поток, все вернулось на круги своя. Задания были разными, решения тоже, еще был мостик с подвохом — как только на него ступили, он тут же развалился, потому что держался на соплях, то есть на глине. Надо сказать, что эти устроители препятствий подошли более изобретательно, потому что препятствия были не такими явными, зато более коварными. Кроме мостика, это была пещера с ветром, ледяное озеро, причем подстроено было все так, чтобы четверка лишилась до того геоманта…
— Все огромные молодцы! — заорала я, даже не подумав подсчитать очки у каждой команды. Это не было целью, в конце-то концов. — И знаете что? У нас ничья! Я вами горжусь! Мы на многое способны, но будем способны еще на большее! А после праздничного ужина у нас — танцы!
Зачем я решила это устроить? Не знаю, наверное, вспомнила, что в кино танцы были прям самым-самым. Но это там, в моем мире, где все эти обжиманцы были частью социальной игры. Здесь все подтягивались, подпевали музыке, которая неслась из старого граммофона, шутили, смеялись, танцевать никто и не подумал…
— Опять этот звук, — сказала Аттика.
— А? — нехотя обернулась я.
— Ну, помните, лейтенант? Тот самый. Который был тогда в лесу. — Вопреки привычке, Аттика даже не вопила. — После него еще морлок испугался и удрал. Помните?
А… ну да. Испугался, точно. Аттика совершенно права. Но я ничего за смехом и музыкой не слышала.
Или все-таки слышала? Если сосредоточиться, отстраниться от ближайших звуков, то, кажется, это он. Тот самый свист. Почему на память сразу пришла «Собака Баскервилей»? Там был вой, но…
А вот смертей нам не надо и других неприятностей! И вообще — все в порядке. Мы веселимся, танцуем, день прошел хорошо. Нет никаких проблем и не будет. Подумаешь, свист, а еще, кажется, рев какой-то…
Глава двадцать четвертая
— Тревога! Боевая тревога!
Музыку перебил гонг, и сразу все изменилось. Вот просто в момент — не было больше расслабленных и смеющихся людей, появилась армия. И я стояла, стыд мне и позор, разинув рот, и смотрела, как моментально и запасники, и основные группируются и бегут на позиции.
— Аттика! Капрал! — рыкнула я, потому что куда уж мне было падать ниже? — Разведка, доложить обстановку!
— Вы опять?
Черт, ну тебя кто просил вмешиваться? Я обернулась. Взгляд маршала горел праведным гневом. Сейчас я тебе…
— У вас отлично получается белить стены, замораживать еду и торговать дерьмом — вот этим и занимайтесь!
…выскажу все, что у меня накипело. Но маршал взмахнул руками и аки голубь сизокрылый взлетел в сторону стены.
А справедливости в этом мире нет. Можно было прокричать ему в спину, что я уже отразила атаку морлока, но я решила, что все-таки не стоит, потому что гордиться особо нечем. Потому как это было своего рода стечение обстоятельств, а еще там прятался мой просчет как офицера.
Но это не значило, что я забьюсь в какую-то нору и накроюсь ветошью! Я все-таки офицер, а это что-то да значит. Догнать маршала получилось только через минут пять, потому как нужно было наполнить емкости, стоящие возле столовой. Оказалось, они там на случай атаки огненных тварей. Маги магами, а иной раз все акваманты заняты и залить огонь некому.
Маршал стоял в позе гордого полководца и взирал на происходящее с высоты стены. Я, запинаясь, добежала до него, но подходила уже спокойным шагом, надо было поддерживать репутацию, заодно и дыхание восстановила. На поле боя уже творилась какая-то неразбериха. Во-первых, порядком стемнело, а местное ночное светило еще не выползло на небосклон. Во-вторых, в этот раз морлоки были не так и просты. Больше всего они напоминали помесь волка и овцы. От овцы были и шкура, и закрученные рога, а от хищника — длинная морда и хвост. Но хуже того, бедную волко-овечку какой-то изверг облил бензином, не иначе, и поджег. И теперь животные — горящие — бегали по округе и щелкали клыками, жара, к моему удивлению, они не ощущали и, кажется, сгорать окончательно и не намеревались. Зато между стенами начало гореть все, что могло, даже немного камни и земля.
Маршал не говорил ни слова и даже не командовал, и это меня несказанно злило. Ты же командир, голова твоя дубовая! Что мне тебе, горчицей намазать что-нибудь, чтобы ты зашевелился? Там же люди, твои подчиненные, зажариваются! И я уже почти достигла той точки кипения, когда все — как минимум подам жалобу, чтобы ему больше и гарнизона не дали, а как максимум — не только водой оболью, но и в смирительную рубашку закатаю, чтобы никаких дел не наделал. Ну и горчицу потом — куда повезет.
— Что вы пыхтите, лейтенант Гонзо, это новый вид упражнений такой? Наверное, в этот раз для развития… хм-м, мышц носа? — ввернул он ну очень смешную шутку и сам же посмеялся.
— Ну знаете!.. — я могла бы больше сказать, но надо было помогать солдатам. Уж что, а я понимала, что люди под моим командованием — это как моя команда, как мой класс, а я должна присмотреть за ними…
— Стойте на месте или я вас остановлю, — услышала я резкий голос и возмущенно обернулась. — И молчите, хотя бы ради его королевского величества. Я не вмешивался в вашу дурацкую деятельность, да, она даже полезна, я не вмешивался в поездки, мероприятия, новые методики, ремонт… Это ваша игрушка, да…
— Гарнизон это не игрушка! — прошипела я.
— А я и не сказал, что игрушка — гарнизон, слушать вас тоже, по-видимому, не научили, так же как и нормальной строевой подготовке, — усмехнулся маршал.
— Там люди гибнут! — ткнула я в сторону горящей темноты.
— Это не люди и не ученики, это солдаты, — мрачно заметил маршал. — И они не гибнут, они сражаются. Да, они могут получить травмы, но они все знали, на что шли. Служба это что-то еще, кроме смешных побегушек во дворе, кормежки и ровных стен барака. Это риск. И всегда это должен быть осознанный риск. Это долг — сражаться, прикрыть обычного жителя королевства своей грудью, в крайнем случае — допустить ранение или даже отдать жизнь. Это планирование и четкое следование командам, а не «положусь на случай или везение»!
