Вся дорога заняла около пятнадцати минут и, когда они оказались на месте, удивлению ярла не было предела. Вокруг экипажа не было ничего, кроме сплошного снега и льда. Ни людей, ни стражников, ни маленьких «бугорков» из которых бы они все выходили. Сплошная белизна, способная свести с ума любого, кто будет на нее смотреть без перерыва.
— Куда мы приехали? — чуя неладное, спросил ярл.
— Пройдемте, шахты немного дальше. — Лорд попытался взять толстячка под руку, но тот постоянно вырывался.
— Но… но мы и так уже слишком отдалились от дороги. Посмотрите, уже кареты почти не видно. Куда вы меня ведете!
Губерман пытался кричать, но хватка злейшего все еще была железной. Обхватив руку, он со всей силы толкнул ярла вперед и приказал идти вперед. Ковыляя и крича во все горло, он звал на помощь, но ничего не помогало. Слова тонули в гуле ледяного ветра, что как по заказу появился в этом месте и закрыл своей белой пеленой все место действо. Они подошли к ущелью, узкое и очень глубокое, оно было похоже на пасть огромного животного, раскрывшего ее в предвкушении схватить и разгрызть очередную жертву. По краям отвесных стен выступали ледяные осколки. Один неудачный шаг и смерть была практически гарантирована. Увидев, куда его привели и что его ожидает, ярл упал на колени и, сложив руки, стал молить о пощаде.
— Не надо! Прошу вас! Я ничего и никому не расскажу! Не буду даже вмешиваться в ваши дела!
Но решение было принято, и Лорд не думал отступать от него. Слишком высоки были ставки, чтобы вот так взять и пустить все дело на самотек, оставив проблему с ярлом не решенной. Да, он мог сдержать слово, мог даже какое-то время помолчать и быть в тени, но почувствовав безопасность, его бы уже никто и никогда не нашел. Нет, нужно было решать проблему, и сейчас тому было самое время.
— Вы же меня простите и отпустите? — чуть не моля, спросил Губерман.
— Наверное…, - он потянул с ответом, — НЕТ.
Лорд нанес сильнейший удар ногой прямо в грудную клетку толстому ярлу. Послышался всхлип, а за ним едва слышимый удар массивного тельца о края бездонного ущелья. Подойдя к краю и осмотрев его, темнейший не увидел ничего, что могло бы говорить о точной смерти ярла, но сомнений в этом не было. Ничто живое, упав в сужающееся, как пасть акулы, ущелье не выдержало бы удара об острые выступы и не умерев при падении.
Все было сделано правильно. Устранив последнее препятствие на пути своего будущего могущества, Лорд Тьмы со спокойной душой направился по обратному пути. В конце его встретил безразличный взгляд кучера, который нисколько не изменился при виде одного отсутствующего пассажира.
— Трогай, у нас много дел. — скомандовал темнейший.
Лошади вскрикнули и, ударив копытами по заледеневшей земле, понесли экипаж обратно к рудникам.
Вот и наступил момент. когда нужно было сосредоточиться и принять окончательное решение. Уже который день гильдия магов находилась под осадой полчищ орков, что всей своей бесчисленной ордой вышли со своих земель и обосновались под стенами древнего здания.
Ничто е помогало. Ни уговоры, ни просьбы и мольбы. Зеленокожие оказались на удивление упертыми созданиями, которые стояли на своем и требовали отдать часть проданного здания.
Квинтус не смыкал глаз даже в эту холодную ночь. Мысли роились в его мозгу. Он пытался найти выход из сложившейся ситуации, но чем больше размышлял о том как с меньшими потерями выйти из этой западни, тем яснее становилось понятно, что такого выхода не существует.
Во всем был виноват он…
Маркус в очередной раз сорвался в пике своей зависимости и стал похож на придорожного бомжа, что одним своим видом пугал любого, кто пытался подойти к нему. Бессвязная речь, угрюмое лицо и пустые глаза. Таков сейчас был великий архимаг, продавший за очередную партию корня громушника часть помещений гильдии.
Старейшина поднялся со своего стула и подошел к окну. Дул прохладный ветерок. Откуда-то со стороны веяло приятным ароматом полевых цветов, чей запах перемешивался с дымом горящих неподалеку орочьих костров и становился приторно-горьким.
Квинтус поморщил лицо. Столько времени держать оборону ему еще ни разу не приходилось. Орки уже два раза пытались штурмовать центральные двери, но их топоры лишь отскакивали от магической защиты, предусмотрительно наложенной магами и способной выдержать натиск осадной машины. Но время шло и заклинание постепенно теряло свою силу. Бесконечно поддерживать и без того затратное волшебство, могло стоить гильдии несравнимым затрат, однако впустить рассвирепевших зеленокожих варваров во внутрь гильдии было еще хуже.
Выбор. Он опять встал перед старейшиной и с новой силой требовал сделать его. Но что лучше? Отдать то, что причитается оркам и попытаться мирно с ними ужиться или тянуть до последнего, надеясь, что им попросту надоест находиться здесь и они уйдут так и ничего не добившись. Но сколько придется ждать? День? Неделю? Быть может, месяц? Запасы провизии постепенно таили в хранилищах коллегии и всем послушникам без исключения было приказано выдавать лишь половинную норму от положенного. Это поможет сэкономить, но орков это вряд ли могло задержать.
Они опустошали соседние деревни и поля. Местные крестьяне отдают им все свое добр и живность, стараясь откупиться от них как можно быстрее.
«Неужели Майнстейм не знает, что творится в его землях?»
Квинтус вслух задал себе этот вопрос, думая, что король может вскоре прислать подкрепление и выдворить нахальных чужаков, но… тут же отбросил эту затею. Гильдия получила из рук короля независимость от Гуверона и теперь никоим образом не связана с королевством, поэтому ожидать помощи было просто неоткуда.
Ударив по столу кулаком, он еще раз проклял тот день, когда получив на руки долгожданный указ короля, чуть не прыгал от счастья, не понимая какое горе это может принести в его коллегию.
Ночь постепенно становилась все холоднее. Не спасало даже заклинание на обогрев, которым он пользовался всякий раз, когда в помещении становилось слишком холодно, а закрывать окно и прекращать поток свежего воздуха внутрь он просто не хотел.
Послышались орочьи голоса. Старейшина подошел к краю окна, прижался к стене и осторожно взглянул в ту сторону, откуда доносилось громогласное гоготание зеленокожих громил.
«Патруль»
Они всегда делают обход в этом месте, разумно полагая, что именно здесь можно незаметно пробраться на другую сторону и миновать все их охранные посты. Трое высоких, мускулистых воинов с топорами огромных размеров, они прошли по уже проложенному за дни осады пути и, развернувшись, направились обратно в лагерь.
Квинтус наблюдал за этим, но старался не показывать себя. Лишнее внимание орков на выглядывающего из окна человека, могло спровоцировать очередную атаку, результат которой мог быть самым непредсказуемым.
В этот момент в дверь постучали. В покои старейшины вошел худощавый послушник и буквально вволок за собой пьяное тело архимага Маркуса.
— Как вы и просили — послушник тихо проговорил и положил тело на приготовленную пастель, затем откланявшись, вышел обратно за двери.
Тело было почти мертвым. Так по крайней мере показалось Квинтусу, когда он увидел опухшее лицо и едва закрытые глаза. Сейчас великий архимаг находился в состоянии, когда его уже ничего не могло удивить. Попытка разбудить и как-то завязать разговор вылилась в череду непонятных и нечленораздельных звуков, каждый из которых был похож на мычание коровы.
Хорошенько встряхнув его и ударив по лицу, старейшине все же удалось немного оживить пьяницу, но это было скорее попыткой вернуть его в этот мир, нежели хорошим результатом. Тогда он решил прибегнуть к давно проверенному методу. В коллегии уже более трехсот лет было запрещено использование даже самого безобидного волшебства на людях внутри гильдии, но временами, исключительно в лечебных целях, такое все же практиковалось. Причина такого запрета крылась в побочных эффектах заклинаний. Индивидуальность каждого организма и его иммунитета делала невозможным попытку предсказать исход такого воздействия. Кто-то выздоравливал почти мгновенно, кто-то через несколько дней, а бывали случаи, когда эффект становился совершенно противоположным. Люди умирали, становились калеками и никто не мог им помочь.
Однако сейчас случай был как раз таким, когда вмешательство волшебства в попытку отрезвить архимага было оправдано почти полностью.
«Если поможет, значит было сделано не зря — если умрет… что ж, пусть это будет ему наказанием»
Квинтус отошел от кровати и занялся приготовлением заклинания. Времени это заняло совсем немного — старый маг знал формулу наизусть и уже несколько раз за всю свою практику использовал данный момент для лечение подобных недугов.
