Скртвахангр принялся ходить вдоль дороги, раздраженно поглядывая на последнего утукку, которого как раз добивали кинжалами. Изрезанные в труху будхи расползались в стороны, неторопливо собираясь воедино.
Два десятка доппелей в зеленых плащах обступили Скртвахангра полукругом и поливали его молниями и огнем. Убедившись, что это бесполезно, они опустили руки, уступив место старшим братьям — те принялись тыкать эг-мумию кинжалами.
Псевдоматериальные клинки раз за разом опускались на спину Скртвахангра, каждый раз отлетая от прозрачного балахона. Главное, чтобы не ударили в лицо, а тело… тело пусть ковыряют сколько влезет. Одеяние эг-мумии легче пуха и тоньше шелка, но защищает лучше любой кольчуги. Немного найдется на свете вещей, способных повредить облаченному в эту чудесную ткань, творение мудрого Йсехироросетха, прародителя всех эг-мумий.
О, как велик был сей демон-маг, сколько могущества было в его скрюченных дланях! И если бы не секира Врага, он и сейчас был бы в рядах архидемонов, по правую руку от Азаг-Тота!
Впрочем, если бы Йсехироросетх не погиб тогда, шестьдесят пять веков назад, ни одной эг-мумии так и не появилось бы на свет. Ведь это именно его нетленные останки маги древнего Та-Кемет обращали в чудодейственный эликсир и пили, дабы обрести бессмертие и могущество. Умирая там, на берегах священного Етера, они рождались заново в долине Инкванок. Рождались, почти не помня своего прежнего «я» — уже не смертные, но эг-мумии, демоны из Господ.
Слава же великому Йсехироросетху, своей гибелью давшему вечную жизнь столь многим!
Кинжальные уколы все же несколько раздражали эг-мумию. Он прищелкнул кровоточащими пальцами и произнес слово Сдувания Миража. Простенькое заклинание заставило ближайшего доппеля лопнуть, точно мыльный пузырь, — да и кто они есть, если не мыльные пузыри, сотворенные магией? Еще дважды и трижды Скртвахангр произнес Сдувание Миража, разрушив так еще пятерых доппелей. Дело спорилось.
А через несколько минут явилось обещанное Тахемом подкрепление. Сначала небо окрасилось багрянцем, а облака из белоснежных стали темно-оранжевыми. Потом из них посыпались метеоры. Со страшным воем и грохотом они бомбардировали землю, оставляя глубокие воронки. Вода в реке мгновенно закипела, рыба начала всплывать кверху брюхом. По траве покатились волны пламени. Усадьба Рорда Отца вспыхнула, словно политая маслом. Доппели один за другим осыпались пеплом.
А потом сверху обрушился тот, кто произвел весь этот хаос, — бесформенный огненный исполин. Яджун Испепелитель, безумный колдун-элементаль. Он страшно захохотал, всей своей страшной мощью врезаясь в Рорда, сминая и ломая защитные поля доппелей и обращая в пепел их самих.
Менее чем через минуту все было кончено. Рорд Отец присоединился к своей семье.
Со стороны это казалось несущимся по полю вихрем. Он взметал клубы пыли, сбивал головки колокольчиков и ромашек, задирал юбки миловидным крестьяночкам. Те вздрагивали, ойкали и провожали вихрь боязливым взглядом. Наверняка шалости кого-то из аэромантов. При новой власти у колдунов чуточку поубавилось наглости… но именно что чуточку.
Однако колдуны здесь были ни при чем. По просторам Серой Земли несся беззаботный краснокожий закатонец с двумя катанами, в лихо сдвинутой набок короне Логмир Двурукий мчался так, что стал почти невидимым, — но сам он все замечал и все успевал.
Вот на бегу сорвал зеленое яблоко, тут же надкусил, сморщился — кислятина! — и выкинул на обочину. Вот поравнялся с сухой коровьей лепешкой, обежал ее трижды, рассмотрел во всех деталях и пнул так, что та улетела в поднебесье. Вот завидел пышногрудую серокожую красотку с коромыслом на плечах, обжег алые уста воистину огненным поцелуем и унесся дальше, оставив ее изумленно моргать.
До чего же хороша жизнь, если умеешь ею наслаждаться!
Логмир бежал на юг, к сепско-дремской границе, к наступающей армии демонов. Железный Маршал поручил ему важнейшую миссию — разведывательную. С воздуха за вторженцами из Лэнга уже наблюдают летучие машины Плонета и разные слуги колдунов — мелкие автоматы, крылатые гомункулы, птицы и насекомые бестиологов…
Верус Паук, например, развернул настоящую шпионскую сеть. Два плонетских истребителя прошли над куклусами и сбросили несколько мешков паукообразных. Восьминогие десантники рассеялись по всему войску, забираясь в самые укромные уголки. Все, что видят их бесчисленные глаза, видит и их хозяин.
Увы, на базу истребители уже не вернулись. Одного сбил утукку из ш'альзе, другой был уничтожен целой тучей Птиц Лэнга. Благодаря предателю Клевентину у демонов есть вся информация о противнике — и они с успехом ею пользуются.
Верус пытался и Логмиру всучить мешок с пауками. Обещал оторвать от сердца самых отборных — матерых, жирных, почти разумных. Но Логмир, любивший путешествовать налегке, наотрез отказался. Вместо пауков он взял у плонетских магистров крохотные штуковинки, которые тоже почему-то называются пауками… или мухами… или тараканами… Логмир забыл, как их назвал тот голубокожий плонетец, но помнил, что это какие-то насекомые.
Ну или хомяки. Что-то мелкое и кусачее.
Еще Логмиру подарили волшебную коробочку, запоминающую все, что в нее скажут, подзорную трубу размером с палец и несколько других хитрых штуковин для подглядывания и подслушивания.
Одну из этих штуковин Логмир уже по нечаянности сломал… ну как по нечаянности? Он нашел ореховый куст, а эта штуковина выглядела точь-в-точь как щипцы для колки орехов… очень легко ломающиеся щипцы для колки орехов. Для чего она служила на самом деле, Логмир не помнил, так что особо не расстроился.
Зато ему очень понравилась штуковина, рисующая мгновенные картинки и отправляющая их прямо в столицу. Сначала Логмир сделал несколько десятков картинок с красивыми пейзажами и крестьянками, но потом сообразил, что занимается ерундой. После этого он делал исключительно картинки своего царственного лика.
Ларийские живописцы уже написали ему три королевских портрета, но они Логмиру не очень-то понравились — не видно огня в глазах, не передана вся лучезарность улыбки. Да еще и сиди неподвижно по несколько часов, пока тебя рисуют. А тут щелкнул разок — и готово, как живой.
Так Логмир бежал и щелкал, бежал и щелкал… пока штуковина не сказала заикающимся голосом, что они в Иххарии крайне впечатлены бравым видом ларийского короля, но сто пятьдесят его портретов — это все-таки многовато.
Дураки, что с них взять. Не понимают своего счастья. Каким был бы этот мир, не родись в нем тридцать шесть лет назад Логмир Соррвана-тха?
Тусклым и скучным, вот каким.
Размышляя об этом, Логмир вытащил из-за спины чираду и сделал несколько пробных аккордов. Пожалуй, стоит сочинить новую песню. Что-нибудь такое позитивное, жизнеутверждающее…
Но потом Логмир увидел на горизонте зарево, и петь ему почему-то расхотелось. Он спрятал чираду и ускорил бег.
Уже через пару минут перед легконогим героем открылась ужасная картина. Город Бунгама — прекрасный, утопающий в зелени старинный город — был охвачен пламенем.
Демоны напали на рассвете. Там не было ни куклусов, ни мертвецов, ни других тихоходных войск. Только летучие утукку, Птицы Лэнга и Яджун Испепелитель. Они обрушились на бунгамскую базу оглушительно, как набат.
Сотни ш'рахов начали бомбардировать Бунгаму плодосеменами — те взрывались подобно бомбам, разнося вдребезги укрепления и военные корабли. Ш'альзе кружили над гаванью, поливая все вокруг молниями. Птицы Лэнга падали градом, разрывая людей в клочья.
Расквартированные в Бунгаме войска пытались дать отпор, но их застигли врасплох. Кое-где не успели даже открыть артиллерийские погреба. Добрая четверть солдат погибла в первые же минуты нападения.
А сразу после этого река забурлила, исторгая сотни огромных блестящих туш. Ш'аа, плавучие утукку, со всего размаху врезались в борта кораблей, шарили по их палубам скользкими хоботами, затягивая матросов в свои пасти. Со дна выстреливали бесчисленные шипы ш'зинов, пробивая днища подобно острейшим рифам.
Яджун Испепелитель завершил дело. Он буквально упал на форт, мгновенно обратив в пепел весь его гарнизон. Спустя несколько секунд сдетонировали боезапасы в крюйт-камерах, и над гаванью поднялся исполинский столб пламени. Корабли вспыхнули, точно спички. Сам же Яджун в виде громадной огненной тучи пополз уже на город. Он сносил на своем пути деревья, срезал по самый фундамент дома, сжигал и душил дымом людей…
Это был конец. Быстрый, бесславный конец.
К тому времени, как близ Бунгамы появился Логмир, она уже полностью принадлежала Лэнгу. Пустоглазые твари затопили город, выпотрошив его, как курицу. Везде запылали пожары. Сжигалось все, что не могло быть съедено или унесено. Из трехсот тысяч жителей Бунгамы около семидесяти (в основном взрослые мужчины) были обращены в куклусов. Еще тысяч двадцать личи переделали в ревенантов.
