Каждое слово, произнесенное младшей Тарасовой, было тщательно взвешено и продумано задолго до нынешнего заседания. Доклад выстроили таким образом, чтобы у слушающих не возникло ни сомнений в искренности, ни дополнительных вопросов. Цветаниэль много вечеров подряд репетировала свой монолог и сейчас не оплошала.
Эльфийка честно призналась, что отправилась в подземелье исключительно ради изгнания из деревни дроу разбушевавшегося дракона, и даже не догадывалась о коварстве, созревшем в голове Ахаара. Малышка без утайки и во всех подробностях описала начало сражения. Откровенно поделилась информацией о переполнявших ее чувствах. Камень Правды не засветился оранжевым, подтверждая искренность дочери Ёлифрель и Ролтрилтара.
Далее, дойдя в повествовании до момента предшествующего потере сознания от магического истощения и освобождения гигантского черного ящера из силовой сети, "слишком разволновавшаяся" девушка вдруг резко прервала свой рассказ… Я тоже напряглась — наступил очень ответственный момент.
Цветаниэль, по научению возлюбленного архимага, резко сдавила ладонями виски, зажмурилась, дыхание ее участилось… Выдержав короткую паузу, чтобы прийти в себя, актриса снова открыла глаза и сбивчиво заговорила:
— И тогда чешуйчатая тварь атаковала магией… Снаружи все тело будто окутало пронизывающим ледяным вихрем, а вместе с тем изнутри во мне разгоралось неимоверно горячее пламя… Мозг словно закипел. Обезумев от боли я бросилась бежать… Все равно куда, лишь бы подальше из того опасного подземелья… После, все события проистекали, как бы в вязком тумане, и как бы не со мной. Создалось впечатление, что это я — это и не я вовсе. Абсолютно не помню, как оказалась в озере, как меня нашли уцелевшие сородичи… Многое забылось не только из того ужасного дня, но и из прошлых лет…
И так далее в подобном трагическом духе. Цветаниэль произносила фразы тихо, периодически подносила к лицу дрожащие пальцы, судорожно сжимающие кружевной платочек, и промокала наворачивающиеся слезы…
Конечно же, она лгала, поэтому и убрала руку от амулета правды. Но, находящаяся на грани эмоционального срыва, бедняжка вызвала у окружающих такую волну внутренних переживаний, что судьи не сделали замечание и разрешили ей сесть на место (даже минуя беседу со специалистами по Разуму!). Человек в моем теле, также снисходительно махнул рукой, признавая сим жестом невиновность молоденькой магички и не требуя прикосновения к Черному Мстителю и Белому Возмездию.
На миг, опустившуюся на зал, гробовую тишину, сменил взрыв торжественных аплодисментов и восторженных криков. Неужели получилось?! Слава Шейле! Да и Эвве, бесспорно, за то, что заложила в сердца детей Леса достаточно жалости и сострадания.
Вторым к кафедре с вмонтированным амулетом правды позвали Улисса. Глядела я за ученика чародея уже своими глазами, так как снова перелетела к Вотару.
Проинструктированный парнишка предложения строил кратко и говорил исключительно по делу. Отвечать на вопросы старался односложно.
— Рыбалил. Затем заметил, как к противоположному берегу озера подбежала толпа светлых. Основная масса детей Леса тут же полезла в воду обмываться. Меньший отряд остался что-то взволнованно обсуждать на поляне.
— Ты слышал, о чем они беседовали? — поинтересовался один из судей.
— Нет.
— Они слишком тихо говорили?
— Нет, далеко.
— Хорошо, продолжай.
— После, по команде этого господина, — парень указал на Ахаара, — лучники застрелили нескольких его собеседников. И почти сразу же группа, плескающихся в озере эльфов достала ножи и зарезала часть своих сородичей.
Публика в тронном зале зароптала, многие стали бросать осуждающие взгляды на преступников. Но те сидели с непроницаемыми лицами. А главный обвиняемый даже слегка улыбнулся и нагло воскликнул:
— Мальчонка, ты понимаешь, что твои обвинения очень серьезны, и что за свое вранье будешь жестоко наказан?!
— Камень правды не подвергает сомнению истинность его слов! И вообще, подсудимый, вам еще слово не давали! — осадил Ахаара член Малого Совета, сидящий рядом с Крайтисом. — Продолжайте, свидетель.
Улисс кинул испуганный взгляд в сторону решетки и заговорил:
— Потом я сообразил, что меня заметили, и пустился бежать. Услышал, как щелкнула тетива. К счастью, пущенная вслед за мной стрела изменила траекторию. Наконечник зацепился о ветку. Поэтому меня только ранило. Но могло и убить. И тогда бы я сейчас тут не присутствовал.
— Кстати, Улисс, а как ты вообще сюда попал? — спросил монарх.
— Ваше величество, это я буквально вчера совершенно случайно его нашел, — ответил за человеческого ребенка возлюбленный Цветаниэль.
— Понятно, — кивнул Гедеон архимагу и взглянул на ученика чародея: — У тебя есть еще что добавить?
— Нет.
— А среди находящихся здесь подозреваемых узнаешь еще кого-нибудь, кто был в тот день на берегу озера?
Парень обвел взглядом заключенных под стражу детей Леса и показал пальцем:
— Вот этого, этого и вон того, кажется, помню.
— Так точно помнишь или тебе все-таки кажется?
— Не уверен. Но вроде они, — пожал плечами Улисс.
Тогда Ясинтиэль, с разрешения первого лорда подал голос:
— Ваше величество, позвольте мы с коллегами заглянем в память этого свидетеля и сами выясним?
— Да, — согласился Гедеон. — Мальчик, подойди к магистрам Разума, они сами все проверят.
"Теоночка, как думаешь, ничего лишнего эти гипнотизеры не подсмотрят у парня в голове?" — забеспокоился Сергей.
"Нет должны. Но если что, Ясинтиэль проконтролирует", — успокоила я.
"А этот ушастый точно за нас?" — засомневался Серый.
"Он за справедливость. И еще он — приятель Крайтиса".
"Солнышко, глянь-ка на последний ряд зрительного зала. Что-то вон те два типа как-то недобро посматривают на Улисса".
Я хотела в тысячный раз возмутиться обзыванием меня "солнышком", но стало не до того. Действительно, две чересчур подозрительные личности косились то на мальчишку, то на Цветаниэль, но то меня и остальных дроу. Хм, кто ж это такие? Раньше не встречала их среди Амалаэстиорской знати.
— Процесс общения с магами Разума небыстрый и незрелищный. Поэтому, чтобы не терять время, послушаем пока еще одну свидетельницу. Нашу гостью из Темных Подземелий! — предложил церемониймейстер и посмотрел на меня. — Почтенные жители Светлого Леса и дорогие гости нашей страны, перед вами знаменитая и уважаемая Серая эльфийка, известная так же под именами: Королева Клинков, Мстящая Теоларинэ и Сеющая смерть. У этой дроу сегодня особый статус. Она со своими легендарными мечами выступит не только в качестве независимого судьи, но приоткроет завесу тайны над трагическими событиями в Шакруне, как лицо непосредственно участвовавшее в них.
Зал торжественно зааплодировал. Причем абсолютно все рукоплескали стоя. Даже король.
"Сколько пафоса и подхалимства", — прокомментировала я.
"Ой, что-то волнуюсь, забыл все, что надо говорить", — признался Вотар под шум неутихающих оваций.
"Сама скажу".
— Прошу вас! — любезно пригласил меня распорядитель к кафедре.
Но я ответила грубо, даже не удосужившись подняться со стула:
— Мне пока нечего добавить к тому, что начертала матриарх Леяра в адрес его величества Гедеона. Все, написанное в том документе, — чистейшая правда. И, на мой взгляд, сейчас как раз наступил момент публичного озвучивания того послания. Затем, думаю, более целесообразно будет послушать обвиняемых. А если у меня вдруг возникнет желание высказаться, я подам знак.
— Но… есть же регламент, — замямлим руководитель церемоний.
— Никаких "но"! — отрезала я, одарив светлого придворного грозным взглядом.
Эльф-ведущий не сыскав поддержки у монарха (Гедеон лишь вздохнул и велел делать так, как я сказала) обратился к публике:
— Уважаемые друзья, порядок немного изменился…
Вотар передал восхищенную мысль:
"Ух, как круто ты с ними общаешься!"
"Если им разрешили организовать эти посиделки, то забывать, кто на самом деле здесь главный — не стоит", — ответила я…
Что происходило во дворце светлых в следующие полчаса, не знаю, так как проснулась. А потом снова два раза подряд попадала в шкуру ученого кота.
Зато серьезно поговорила с Леярой. Упрекнула в том, что та сгоряча объявила войну светлым.
"Видишь, к чему приводит поход на поводу у амбиций? Разве этому я тебя учила, дочь?" — передал мои слова Барсик.
"Это не амбиции! — возразила тёмная королева. — Это безумие от тяжелой утраты и желания отомстить! Я узнала, что погибла моя родная мать! Ты, мама! Как нужно было поступить? Простить?".
"Хорошо, пускай я не точно выразилась. Но тебя одолели личные чувства, что не позволительно Верховной жрице богини Шейлы. На твоих плечах лежит огромнейший груз ответственности. Ты — мать, у которой тысячи детей, и должна, прежде всего, думать о них. Обо всём народе целиком и сразу, понимаешь? Они все — твоя единственная огромная семья! И любить ты обязана их всех с равной силой.
