— Может не любит? Или фигуру бережет? — попытался оправдать свою вторую половинку парень.
— Может, — согласилась я. Но решила, что лучше такую прелесть сверху чем-нибудь тяжелым прикрыть, а то вдруг с голодухи и на сушу выберется.
Разместились мы в моей комнате. Я сначала хотела в гостиной. Но после шестого «случайно» заглянувшей любопытной горничной, махнула на условности рукой. Просто двери не стала закрывать в комнату. Чтобы создать видимость приличий.
Взяла на кухне большой поднос еды. Мне мясной рулетик, дракончику мясной рулетик, пушистику мясной рулетик… Рыбке вот тоже. А Зерит, парень с рыбкой, ел уже седьмой пирожок с малиной. Нервничал.
Я бы, наверное, тоже нервничала, если бы у моей второй половинки была ярко-желтая чешуя и подозрительно острые зубы.
Хотя…
У дракончика чешуя серебристая, а зубы такие же острые. Так что один-один. Только ледяной не моя вторая половинка.
Но вообще…
— Апчхи!
— Может у тебя аллергия не на чешуйчатых, а на мясо? — хмуро глянула я на пушистика.
Недощенок появился, как только я принесла еду. Что логично. Но практически тут же стал чихать. На первые три раза я не обратила внимание, мало ли. Но когда чихают уже двадцатый раз…
— Апчхи!
Пушистик мрачно потер нос лапой. Недоумение и замешательство отразилось на мордашке. Похоже Ир номер два и сам не знал, что с ним.
— Точно мясо, — решила я и потянулась убрать от него мясной рулет.
Меня ударили лапой по руке и шустро носом отодвинули тарелку, повернулись попой и стали быстро есть, но…
— Апчхи!
Покачала головой.
— Кстати, а она сейчас в какой воде? Это же вода? — уточнила я на всякий случай.
— Вода, — подтвердил парень и гордо приосанился. — Я снег в кувшин затолкал и туда рыбку.
Мы с Ириаром переглянулись. На мордашке дракончика так и было написано то, что думала и я: «Он дурак?! Совать живую рыбу, как бы человека и вообще-то девушку, в снег?!!»
— В смысле снег растаял, вода стала теплой и тогда ты запустил рыбку? — вежливо уточнила, веря в лучшее и доброе.
Вера жила до следующих слов.
— Нет, — мотнул головой парень и проглотил еще один пирожок. — Открыл окно, набрал снег и сунул рыбку.
Поймал мой взгляд.
— Я потом услышал, что мама просила зачаровать кувшин, чтобы она не замерзла, пока ее до магазина донесут. — Постарался оправдаться Зерит. Выходило плохо. И он быстро добавил: — Но ей нормально было. Честно! Она даже в снегу, как мышь, норки рыла… в смысле, пробивала…
Посмотрела на не сводящую с мяса Нали. Ага. Значит, рыбка у нас еще и морозоустойчивая. Это что за вид такой?
— Даже удивительно, как ты ее донес до сюда, — пробормотала я, с сочувствием смотря на рыбку.
— После шампанского она стала флегматичной, — поделился молодой влюбленный.
Мы снова обменялись взглядами с дракончиком.
А что, рыба может существовать в шампанском?
На этот раз я на рыбку смотрела как на героиню. Надо же после всего не окочурилась. Глядишь и станет прежней. Всего-то пару часов осталось.
Глянула на часы. Да, еще два часа и свобода.
Ириар на часы косился каждые пять минут. Стараясь делать это незаметно.
После обеда я сама отнесла поднос с тарелками. Не хотелось звать горничную. Пушистик, продолжая чихать, удрученно тоже вышел и убежал на улицу. Судя по тому с какой счастливой мордашкой он прыгал по сугробам, ему стало лучше.
Вернулась я быстро. И подходя к комнате нахмурилась, услышав странные звуки. Ускорила шаг и шокировано застыла.
Серебристый дракончик яростно шипел, бившись об прутья магической клетки. Сама клетка сияла фиолетовым. Черные молнии обвивались вокруг тонких прутьев словно червяки. Время от времени впиваясь в серебристую чешую.
Я такую конструкцию никогда не видела. Моментальное действие, встроенная маскировка и ловушка. От такой сложно увернуться и когда ты настороже. А Ир похоже не ожидал пакости.
Серебристый поток ледяной магии прошел через прутья и… растаял.
Парень отбросил крышку коробки, в которой была сфера. Достал шар, сжал и замер, словно прислушивался.
— Ты! — резко обернулся Зерит.
Бледный. Весь какой-то резкий. Движения рваные. И зрачок то расширяется, то сужается, заполняя радужку чернотой.
— Почему ты не на кухне?
— А я должна быть на кухне? — удивилась.
А потом дошло. Я же поднос относила. Но встретила служанку, ей его и отдала. Но все это сейчас не имело никакого значения.
Парень видимо решил точно также.
Спрятал сферу во внутренний карман. Потом подумал, вынул и с нехорошей улыбочкой шагнул ко мне.
Я без раздумий шибанула снежной магией. Я не боевой маг. Но ударить чистой силой могу. Искристый поток, как снег под солнцем, пронесся сквозь Зерита, не причинив тому никакого вреда. Вообще!
Ладони похолодели. Отступила, судорожно сглотнув.
Сфера засияла мертвенно-голубым.
Опять сковывающее ощущение. Снежная магия трещала на кончиках пальцев. Но ни одно заклинание не задело парня. Да почему?!
Зерит вальяжно приближался ко мне. Ухмылка не сулила мне ничего хорошего. И… Тут как поскользнется.
Голубое сияние потухло. Скованность тут же спала. Но ноги у меня тоже стали подозрительно разъезжаться, и я рухнула на пол. На ледяной пол.
Ошеломленно посмотрела на серебристого дракончика.
От него вокруг по полу растеклась ледяная клякса. Мордашка сосредоточенная. Похоже такая магия ледяному дается с трудом. Очень большим трудом. Но пристальный серебристый взгляд не отрывается от парня.
Парень вскочил. Бросил яростный взгляд на дракончика и рванул к нему. И опять чуть не растянулся. Подошвы ботинок приморозились к полу.
Отодрал. Разъяренный взгляд. Шаг. И снова приморозился.
Пока парень с руганью отрывал то одну ногу, то другую, я тоже попыталась пошевелится и осознала — я тоже оказалась приморожена.
Похоже на более тонкую магию сейчас Ириар не способен. Вот меня и захватило следом, а не только Зерита.
Но сколько Ир так еще сможет продержаться?
Недолго. Парень понял, что только зря теряет время. Кинул на меня взгляд. Дракончик сразу напрягся. Лёд от подошв парня начал подниматься выше, образуя толстую корочку. И Зерит решил уйти.
Парень освободился ото льда, распахнул окно и оперся ладонью о подоконник, чтобы перепрыгнуть его и воспользоваться левитацией…
— Я что-то не понял?! Это что за инсинуации? Почему из спальни Анабель вылазит не Ир, а какой-то совершенно посторонний левый мужик?! — послышался знакомый возмущенный голос.
Парня снесло снежной волной и впечатало в противоположную стену, скрыв снегом со льдом.
А в открытое окно заглянула злая и сильно разозленная горгулья.
Глава 25
В глазах бушевало синие пламя. Клыки оскалены в совершенно жутком оскале. Такой ночью (и не только) увидишь и заикаться всю жизнь будешь. Пятнадцатисантиметровые когти мягко, как нож в масло, вошли в подоконник. На ледяной морде убийственное выражение. И претензия.
Почему-то ко мне.
— Анабель, ревность не двигатель Ириара! Он его просто заморозит и на части порвет. Если нужно было как-то протолкнуть ваши отношения, то спросила бы у нас!
Глаз дернулся. Плечи тоже. Вот только нервного смеха мне и не хватало.
А горгулья кое-как пролезла в окно, продолжая возмущаться:
— У Ира психика нежная. Можно сказать трогательная. Вот он его тронет разок и не станет парня. Оно тебе надо?
Я почему-то посмотрела на Ириара. Тот молчаливо сидел в магической клетке и сверлил взглядом горгулью. Под убийственно-мрачным серебристым взглядом даже черные молнии-червяки расползлись.
И тут…
— Апчхи! Что за… Апчхи! — горгулья расчихалась точно также, как пушистик.
Озадаченно потерла нос.
— Ничего не чувствую. Апчхи! Та-а-ак, — недобро протянула горгулья. Огляделась и, цокая смертельно-опасными когтями, направилась к лежащему без сознания парню.
