Загар взошёл на борт и с трудом удержал равновесие, в то время как бургомистр понёс его к окну. У окна он ссадил крысу на подоконник.
— Видишь реку? — спросил он. — И дома? И людей на улице? Я должен следить за тем, чтобы это всё функционировало. Кроме реки, конечно, она течёт и без моих усилий. И каждый год выясняется, что я не настолько злил людей, чтобы они выбрали кого-то другого, а значит, мне опять надо обо всём заботиться. Всё намного сложнее, чем я думал вначале.
— Что, и для тебя тоже? Но ты же человек! — удивлённо воскликнул Загар.
— Ха! Ты думаешь, это что-то упрощает? А я думал, крысы — дикие и свободные существа!
— Ха! — ответил Загар.
Они оба посмотрели из окна. Кейт и Малисия шли через площадь и о чём-то говорили.
— Я могу поставить для тебя здесь маленький стол, если хочешь, — сказал бургомистр после небольшой паузы.
— Нет, спасибо, я лучше останусь в туннелях, — ответил Загар, распрямляясь. — Маленькие столы мне слишком напоминают Господина Вислоуха.
Бургомистр вздохнул. — Да, ты прав, наверно. Э… — Он выглядел так, как будто хотел признаться Загару в чём-то стыдном. Отчасти это так и было. — Когда я был маленьким, мне очень нравились эти книги. Я знал, конечно, что это всё глупости, но я представлял себе…
— Да, да, — перебил его Загар. — Но кролик был глупым. И кто может поверить в говорящего кролика?
— Да. Кролик мне никогда особо не нравился, но остальные мне были симпатичны. Крыса Руперт, фазан Фердинанд, змея Олли…
— Ой, ну брось, — сказал Загар. — Он носил воротники и галстуки!
— Ну и что?
— И как они на нём держались? Змея имеют форму трубы!
— Ну, я тогда об этом не задумывался, — сказал бургомистр. — Да, это глупо. Змея просто выползла бы из воротника.
— И жилетки на крысах тоже нереальны.
— Нет?
— Нет, — сказал Загар. — Я пробовал. Пояса для инструментов как у меня — это функционирует. Но с жилетками не получается. Опасный Боб в своём время очень из-за этого расстроился. Но я ему объяснил тогда, что надо мыслить практично.
— Я это всегда говорил моей дочери, а у неё только истории на уме, — ответил бургомистр. — Жизнь и так достаточно сложна, и без историй. Нам надо планировать нашу жизнь в реальном мире. В нём нет места для фантазий.
— Точно, — согласилась крыса.
Мужчина с большим усердием рисовал маленькую картинку на доске под щитом с надписью — Речная улица. — Доска располагалась низко над землёй, поэтому рисующему приходилось нагибаться. То и дело он сверялся с листком бумаги, который держал в левой руке.
Картинка выглядела так:
Кейт рассмеялся.
— Что тебе кажется смешным? — спросила Малисия.
— Это слово на крысином языке, — объяснил Кейт. — Смотри: вода + быстро + камни. Улица покрыта булыжниками, и для крыс это камни. Картинка означает "Речная улица".
— Указатели улиц на обоих языках, параграф 193, — сказала Малисия. — Всё быстро меняется. Об этом договорились только два часа назад. Значит это, что теперь в крысиных туннелях появятся таблички на человеческом языке?
— Надеюсь, что нет, — ответил Кейт.
— Почему нет?
— Ну, ты знаешь, крысы помечают туннели мочой.
Его впечатлило, что выражение лица Малисии не изменилось. — Я думаю, нам ещё надо привыкнуть к новшествам, — сказала она задумчиво. — А с Морисом странно вышло. Я имею в виду, после того, как мой отец сказал ему, что в городе есть много милых старушек, готовых его взять к себе.
— Тебе показалось странным, что он ответил, что таким образом этого добиться ему неинтересно? — спросил Кейт.
— Да. Что это значит?
— Я думаю, это значит, что он Морис, — сказал Кейт. — Мне кажется, ему очень понравилось ходить по столу туда и сюда и всеми командовать. Он даже сказал в конце, что крысы могут оставить у себя его долю! Вроде бы ему сказал какой-то голос в его голове, что эти деньги на самом деле принадлежат крысам!
Малисия, казалось, задумалась над этими словами, а потом спросила, так, как будто это было ей не очень важно: — А ты, э, ты останешься здесь, да?
— Параграф 9, официальный крысиный флейтист города, — ответил Кейт. — Я получу официальный мундир, который мне не надо будет ни с кем делить, а ещё шляпу с пером и деньги на флейту.
— Это очень, э, хорошо, — сказала Малисия. — Э…
— Что?
— Когда я говорила, что у меня две сестры, это было, э, ну, не совсем правдой. Э… это не было, конечно, обманом, я только немного… приукрасила действительность.
— Ага…
— То есть, ближе к истине было бы сказать, что у меня вовсе нет сестёр.
— Вот как, — ответил Кейт.
— Но конечно, у меня есть миллион друзей, — поспешно добавила Малисия. Она выглядела при этом довольно несчастной, как показалось Кейту.
— Удивительно, — сказал он. — У большинство обычно не наберётся и дюжины друзей.
— Миллионы, — повторила Малисия. — Но, конечно, всегда есть место для ещё одного.
— Хорошо, — сказал Кейт.
— А ещё остаётся параграф 5, — добавила Малисия немного взволнованным тоном.
— О да, — сказал Кейт, — это всех смутило. — Чай с булочками и всем, что полагается, и ещё медаль, — так, да?
— Да, — подтвердила Малисия. — Иначе это был бы неправильный конец. Ты составишь мне компанию?
В Убервальде есть город, в котором каждую четверть часа из больших часов на площади выходят крысы и звонят в колокольчики.
Люди приходят туда посмотреть на них, аплодируют им и покупают выточенные крысиными зубами чашки, тарелки, ложки, настенные часы и прочие вещи, которые для того созданы, чтобы их покупать и нести домой. И ещё люди посещают крысиный музей, едят крысиные гамбургеры (гарантированно без крыс), покупают крысиные уши, которые можно надевать поверх своих собственных, а также книги с крысиными стихами, написанными на крысином языке, и они говорят — как это необычно, — когда видят вывески и указатели на крысином языке, и они удивляются, как всё в городе чисто…
И один раз в день молодой городской крысиный флейтист играет на своей флейте, а крысы танцуют под музыку, обычно в стиле канкан. Их выступление очень популярно. Время от времени одна маленькая крыса-чечёточница устраивает большие танцевальные шоу с участием сотен крыс, а также водяной балет в фонтане.
И в городе рассказывают лекции о крысином налоге и о функционировании всей системы, а также о городе крыс под городом людей. Лекторы объясняют, что крысам предоставлен свободный вход в библиотеку и возможность посылать своих детей в школу. И слушатели говорят тогда: "Как всё отлично организовано, просто удивительно".
А потом посетители возвращаются в свои родные города и расставляют ловушки для крыс или рассыпают яд, потому что образ мышления многих людей невозможно изменить даже силой. Но некоторые из них видят мир после этого другими глазами.
Эта система несовершенна, но она функционирует. В историях важно выбирать те, которые имеет шанс просуществовать подольше.
Дальше вниз по течению реки с лодки на берег спрыгнул довольно представительный кот, у которого было всего несколько проплешин в меху. Он прошёл по набережной и очутился в большом, богатом городе. Несколько следующих дней он провёл, задавая трёпку местным котам и наблюдая за городом, чтобы понять, как в нём всё устроено.
В конце концов он нашёл то, что искал, и ушёл вслед за кем-то из города. Мальчик нёс через плечо палку со свёртком, привязанным к её концу. Это был точно такой свёрток, который носят с собой в рассказах одинокие путники, у которых есть совсем немного вещей. Кот улыбнулся сам себе. Если знать мечты людей, то ими несложно управлять.
Кот проследовал за мальчиком до следующего придорожного столба. Там мальчик остановился на привал и услышал: "Эй, глупый на вид мальчик! Хочешь стать бургомистром? Нет, я внизу, мальчик…"
Потому что некоторые истории заканчиваются, но старые истории всё время продолжаются, и надо танцевать под музыку, если хочешь оставаться впереди.
There’s no business like show business (прим. перев.)
