Марь Филипповна на секунду призадумалась — даже делано улыбаться перестала. Про посудину, которую держала в руке, вообще забыла.
— Так, — через мгновение объявила она. — Теперь и мне неспокойно стало.
Недотертая тарелка со стуком опустилась на самый верх, следом легло полотенце.
Рой затаил дыхание. Ерик тревожно всхрапнул во сне — видимо, почувствовал общее напряжение момента.
— Ладно, пойду, проверю, как там и что, — задумчиво проговорила Марь Филипповна, решительно двинувшись в сторону загороженной Роем двери. — Вернусь, принесу пирожки.
И только попробуй не съесть — осталось висеть в воздухе.
Рой едва успел вовремя отскочить.
— И вовсе это не из–за суеверий, — предупредила напоследок Марь Филипповна, — а лишь потому, что Верочка только–только от отравления оправилась. Так что никакая я не паникерша, — донеслось уже из–за входной двери.
Точку поставил звук защёлкнутого замка.
Выждав для порядка несколько секунд, Рой на цыпочках прокрался к глазку и посмотрел на пустую лестничную площадку. Потом еще послушал, уже по–своему, и только после всех манипуляций, призванных обезопасить помещение от внезапного возвращения удивительной боевой женщины, осторожно запер дверь на старый надежный механический засов. Потому что — кто знает, может, у Марь Филипповны еще несколько комплектов запасных ключей имеется? Совсем не факт, что с утра она попала в тридцать третью ведомственную только из–за того, что Рой забыл воспользоваться замком.
— Браво! — изобразил аплодисменты Ерик. — Почти не пришлось помогать, — ехидно прокомментировал он.
— Спасибо, друг, — раскланялся Рой, сделав вид, что издевки не заметил. — Ладно, вылезай, — помрачнел он, — раньше сядем, раньше выйдем, как говорил мой инструктор перед отправкой сюда. От беседы с шефом все равно не отвертеться.
— А может, ты сам как–нибудь? — невинно предложил Ерик. — А я еще немного отдохну.
— Отличная идея, — саркастически похвалил его Рой. — Особенно, учитывая, что с тебя в любом случае взятки гладки.
— Уж и пошутить нельзя, — тут же передумал напарник. Вылез из–под одеяла и принялся складываться в дипломат.
Предатель.
— Я все еще здесь, — напомнил тот. — Могу, кстати, кнопочку включения на телевизоре нажать, если вдруг ты забыл, где она находится.
— Сам справлюсь, — мрачно отказался Рой.
Подождал, пока Ерик окончательно примет более–менее привычный незаинтересованному взгляду облик, с сожалением задернул занавески, приготовил стул… Затем передумал, и вместо стула приспособил кресло.
— Да не тяни уже, — сочувственно передал Ерик. — Давай, как пилюлю — оп, и готово.
— Ничего себе — «оп», — пожаловался Рой. — Этот твой «оп» может на час растянуться, особенно если у шефа утро, и он не в духе.
— Кстати, кресло я бы не советовал, — заметил Ерик. — Стул как–то более по–рабочему выглядит.
Действительно. Предстать перед самолично посланным шефом, развалившись в кресле — это, наверное, даже хуже, чем сразу начать с того, что они с напарником вчера накушались и снова использовали магию. Причем, неконтролируемо и совершенно без повода.
Заменив обратно кресло на стул, исчерпав, наконец, все предлоги для оттягивания головомойки, Рой решил, что может и постоять, в конце концов. И вообще — победителей не судят… Обычно, в смысле. Да и терять ему, если подумать, все равно нечего — дальше местной глухомани все равно не сошлют.
ГЛАВА 21. Когда начальство темнит
— Включаю, — окончательно измаявшись, предупредил Ерик, явно не в состоянии больше прислушиваться к царящему в голове напарника сумбуру.
— Подо… Здравия желаю, — само собой вылетело в засветившийся телевизор.
По якобы цветному экрану бежали подергивающиеся зеленоватые полоски, отчего казалось, что Хеечка, вместе со всей приемной, переехала в гости к какому–нибудь местному водному владыке.
Мелькнула мысль, что слишком много воды для одного дела на периферии средневосточной местности. Мелькнула — и ушла, смытая откровенно укоризненным взглядом секретарши.
— Совсем себя не бережете, — больше жалостливо, чем строго, сообщила Хеечка, сдвинув бровки и поджав губки.
— Кого? — удивленно выдохнул Рой, меньше всего ожидающий сочувствия от представителя штаба. — Себя? — переспросил он.
Временные потоки курируемого хронопласта и Небесной канцелярии не пересекались никак, поэтому Рой мог бы оттягивать неприятную беседу сколь угодно долго — хоть год, хоть неделю. Включив телевизор, он в любом случае попал бы на период времени, выбранный шефом. Другое дело, что в рапорте потом все равно пришлось бы указывать сроки выполнения задания. И уж тогда без объяснений обойтись бы никак не удалось.
— И шефа тоже, конечно, — Хеечка покачала головой. — Очень вы его порадовали, а потом расстроили, даже не знаю уж, чем.
На лице девушки отразилось не слишком хорошо замаскированное любопытство.
— Я тоже не знаю, чем расстроил — аккуратно сообщил Рой, тщательно дозируя требующееся по негласному протоколу сожаление.
Плавали, знаем: расстраивать начальство — дело неблагодарное и очень даже способное аукнуться когда–нибудь потом.
— А порадовали, значит, скорым и успешным завершением дела? — просияла Хеечка. Срочно переключать на шефа она почему–то совсем не торопилась. — Значит, скоро обратно будете?
Ерик не выдержал и отвесил все больше ошалевающему Рою ментального пинка.
— Очень постараюсь как можно скорее, — галантно улыбнулся Рой, правильно расценив намек напарника. — Переключаемся? — заговорщицки подмигнул он.
Очень хотелось надеяться, что в ту сторону связь такая же плохая, как и в эту. Тогда подмигивание, в случае чего, прекрасно списывалось на помехи.
За плечом у Хеечки, со стороны двери, ведущей в кабинет шефа, глухо рявкнуло.
— Ой, — кокетливо протянула та, не особо стараясь сделать вид, что испугалась начальственного гнева.
Улыбнулась напоследок и провела по одному из своих магических шаров ладошкой.
Со стороны Роя выглядело так, словно тонкие пальчики, унизанные кольцами, разом собрали все бегущие по экрану зеленоватые полосы и стащили вниз. Видимость тут же наладилась, хотя Рою до этого больше нравилось — по крайней мере, при плохой связи шефу точно сложно было бы разглядеть на физиономии подчиненного предполагаемые следы вчерашней веселой пирушки.
К сожалению, изображение получилось абсолютно детальным, даже чересчур, только часто и странно мерцающее. До Роя не сразу дошло, что это сполохи постоянно бьющих молний озаряют неподвижную фигуру. Да уж, попал, что называется.
Ну, сам хорош, что тут сделаешь.
— Здравия желаю, — снова высказался Рой, прямо глядя в глаза очень мрачному шефу.
— И тебе поздорову, — сурово ответил тот.
Восседать начальство изволило все за тем же столом, все в том же мощном деревянно–резном кресле. Интересно, он вообще встает оттуда хоть когда–нибудь? Такие как он, в сне и отдыхе фактически не нуждаются, так что предположение вполне могло оказаться резонным.
— Разрешите доложить? — приступил Рой к делу, решив не тратить больше время на сомнения, терзания и экивоки.
— Да уж будь так добр, — шеф все–таки пошевелился — видимо, даже контрабандный шелк от Норн не давал старикану полного комфорта. — Очень мне интересно, с чего бы вдруг мой сотрудник в грубой форме отказался выйти на связь.
Показалось, или сполохи стали чуть реже?
— Не могу знать, — по форме отрапортовал Рой, несколько обнадеженный прорезавшейся словоохотливостью шефа. Было гораздо хуже, когда тот сидел неподвижно и изъяснялся непривычно рубленными фразами. — Для выполнения задания вынужден был принять местного алкоголя, — бодро пояснил он, — в связи с чем плохо различал видения и реальность.
— Вообще–то неплохо бы и в видениях субординацию соблюдать, — сварливо указал шеф. И резко сменил гнев на милость: — Самогон пили? — доверительно ухмыльнувшись в растительность на лице, поинтересовался он.
