— Если хоть рукой двинете или губами пошевелите, граф, вам не жить! Это, кстати, касается и ваших людей. Я стою к ним спиной, и это может вдохновить их на безрассудные выходки; так вот, должен предупредить, что мой призрак внимательно следит за ними, и, если он заметит что-то подозрительное, вам, граф, не поздоровится! Все ясно?!
Палуч утвердительно мигнул.
— Вот и хорошо. Не знаю уж, что вам там взбрело в голову, но я уверяю, к кошмарам вашей дочери я не имею ни малейшего отношения. Поэтому, господин старый сумасброд, вы мне сейчас спокойно обо всем расскажете… Говорите же, я слушаю.
Граф не рискнул ослушаться:
— Анюта спокойно спала, видела чудесные, беззаботные сны. И вдруг в ее сон грубо ворвалась твоя подружка в обличье дракона…
— То есть как это «ворвалась»? — перебил Мах. — Что за бред!
— Так ведь я же сказал: в обличье дракона! — со значением сказал Палуч. — Или ты ни разу не слышал, что драконы могут проникать в людские сны?
— Впервые слышу, — честно признался Мах. — Продолжайте.
Граф поспешил подчиниться:
— Вообще-то они… драконы то есть… проделывают такие фокусы довольно редко. Но твоя подружка, по всей видимости, не забыла вчерашнюю стычку с Анютой и даже в драконьем облике по-прежнему ненавидит мою бедную дочурку… Она ворвалась в ее сон и, страшно клацая огромными своими зубищами, стала кидаться на Анюту. Спокойный сон, понятно, тут же превратился в кошмар. Но от такого — наведенного извне — кошмара человек без посторонней помощи пробудиться не может. Спасаясь от разъяренной драконицы, Анюта стала метаться по комнате и наконец вскочила на подоконник. Но тут, слава Создателю, подоспел я и с помощью простенького заклинания вырвал ее из мира грез.
— Удивительная история! Согласен, ваша светлость, такого и заклятому врагу не пожелаешь. Я искренне вам сочувствую, — сказал Мах, но меч от горла графа не убрал. — Однако никак не возьму в толк, я-то тут при чем? С чего это вдруг вы накинулись на меня с утра пораньше?
— Как «с чего это вдруг»?! — вновь вскинулся Палуч. — А кто эту злобную тварь в наш мир притащил? Не ты ли? Ну, значит, ты за нее и в ответе!.. Слушай, Мах, твоя подружка едва не убила мою дочь! Делай что хочешь, но избавь меня и мой замок от злобной драконицы.
— Вчера, когда Лула помогла одолеть безликих, вы, насколько я помню, души в ней не чаяли, нахвалиться не могли и даже приказали своему живописцу включить серого дракона в свой герб, — напомнил рыцарь.
— Я по-прежнему преклоняюсь перед вчерашним подвигом твоей подруги, — заявил Палуч и тут же добавил: — Но, Мах, я слишком люблю свою Анюту, чтобы приносить ее в жертву драконице, пусть даже и героической!
* * *
Тут дверь резко распахнулась, и в комнату вошел его величество король Савокл, сопровождаемый Вердом, Клотом и Силикой.
— Эй, господа, что тут у вас происходит? — сразу же полюбопытствовал король. Разглядев, что Мах держит меч у горла графа, он нахмурился и приказал: — Сейчас же меч в ножны, барон!
— Сынок, что это на тебя нашло? — с тревогой в голосе спросил Верд.
— Я лишь защищался, — объяснил Мах, убирая меч.
— Палуч, с тобой все в порядке? — бросился к другу барон Клот и, лишь удостоверившись, что граф цел и невредим, обернулся к молодому рыцарю и прошипел сквозь зубы: — Ты мне за это ответишь!
— Когда угодно и где угодно, — ответил Мах, гордо вскинув голову. — Надеюсь, на сей раз никто не применит магию, чтобы уберечь ваше брюхо от моего меча!
— Что-о! — взвыл мгновенно побагровевший Клот.
— Клот, не смей орать на моего сына! — вмешался Верд.
Клот с Палучем молниеносно обнажили свои клинки, то же самое не менее проворно проделали и Мах с Вердом.
Еще секунда — и начнут рубиться!
— А ну-ка прекратите! — поторопился приказать Савокл. — Неужели все это время нас сплачивало лишь противостояние безликим? А стоило угрозе миновать — и мы уже на пороге новой междоусобицы?! Граф Палуч, барон Мах, немедленно объяснитесь!
Приказы монарха не обсуждаются, а исполняются. И графу, и баронам поневоле пришлось отложить выяснение отношений, а Мах с Палучем, перебивая друг друга, стали торопливо излагать события сегодняшнего утра. Вот так, вместе, они минут за десять объяснили всем причину стычки.
— М-м… да-а, ситуация, — подытожил король и тут же поинтересовался: — Мах, а долго твоя подруга намеревается пробыть в драконьей шкуре?
— Понятия не имею, — признался Мах. — Ведь курасы — не оборотни и не умеют превращаться по своей воле.
— Хочешь сказать, что она может остаться в таком виде до конца дней своих? — ужаснулся граф. — Но что же тогда будет с моей Анютой?!
— Граф, опять вы за свое! — одернул Палуча Савокл. — Прошу вас, не начинайте все заново. Мы не оставим вас в беде и обязательно что-нибудь придумаем… Господа, может, у кого-то уже есть какие-нибудь мысли? Не стесняйтесь, говорите.
— С вашего позволения, господа… — На призыв короля откликнулся до сих пор молчавший барон Силика. — Это всего лишь предположение, но в нашем положении, насколько я понимаю, выбирать не приходится…
— Не тяните, барон, переходите к делу, — поторопил Савокл.
Силика покорно поклонился королю и продолжил:
— Что, если Мах поговорит с драконицей? Ведь Лула явно к нему неравнодушна. Не исключено, что звук его голоса поможет ей вернуться к людскому обличью.
— Да не сходите вы с ума, барон! — возмутился Верд. — Она попросту сожрет моего сына — и дело с концом! Тогда, в первые минуты после перевоплощения, она увидела Маха в окне и чуть голову ему не оттяпала.
— Во-первых, — продолжал настаивать Силика, — в тот момент драконица была взбешена стычкой с Анютой. Теперь же она полетала, отвела душу и наверняка успокоилась. Разумеется, мы ее сперва до отвала накормим, а потом уж и Маха пустим. Во-вторых, во время нападения драконицы Мах не проронил ни слова, а тут он начнет с ней говорить, погладит ее, может, даже поцелует!
— Что-о?! Целовать этакое страшилище?! — вскинулся Мах.
— Бред! — поддержал сына Верд.
— А по-моему, план просто великолепный, — сказал Клот не без некоторого ехидства. — Вообразите, господа: вот целует он зубастую образину — и в его объятьях уже ослепительная красотка! Как это, право, романтично!
— Тогда иди и сам целуй! — стоял за сына Верд.
— Я бы с радостью, — осклабился Клот, — только вот драконица — девушка разборчивая и уже по уши влюблена в твоего сыночка!
— Вообще-то попробовать можно… — как бы про себя молвил король.
— Мах, подумай о моей маленькой беззащитной дочке, — попросил Палуч. — Какой-никакой, а все-таки шанс!
— Решать тебе, Мах, — подытожил Савокл. — Ну как, рискнешь? На случай беды при тебе есть твой славный призрак, он ведь уже не раз тебя из разных передряг вытаскивал.
— Ну что, Пузырь, попробуем? — пробормотал Мах себе под нос.
— Надо же, ты меняешься прямо на глазах! Впервые соизволил сперва со мной посоветоваться, а уж потом соваться в очередную неприятность, — не замедлил отозваться призрак. — Увы, дружок, вынужден тебя разочаровать. В этом деле я тебе не помощник. Поливая безликих холодным огнем, драконица и сама в нем перемазалась. А ты знаешь, как этот огонь действует на меня. Если ты подойдешь к ней на десять шагов, я еще смогу вмешаться, но если ближе… И все же я думаю, тебе стоит попытаться. Ставка здесь — твоя честь, честь призрачного воина! Ты привел в наш мир Лулу, значит, тебе и заботиться о ней! Впрочем, как только что сказал король, решать тебе.
— Пузырь, а что твое хваленое предчувствие? — ухватился рыцарь за последнюю соломинку.
— Молчит проклятое. — Соломинка с хрустом обломилась.
— Мах, так что ты решил? — поторопил Савокл.
— Ладно, будь по-вашему. Я согласен, — невесело улыбнулся Мах.
— Эх, сынок, сынок, — всплеснул руками Верд, — себя не жалеешь, так хоть бы старика отца пожалел!
— Вот и славно, — оживился Клот. — Верд, хватит слезу точить, ничего с твоим Махом не случится. А если что-то вдруг пойдет не так, парень с помощью своего призрака задаст деру от драконицы… А вы, господа, готовы поиграть в колдунов на лужайке перед замком? Конечно, в гранитной комнате колдовать было бы куда сподручней, но, боюсь, для «Драконьего смерча» свежий воздух предпочтительнее.
— Хватит кривляться, Клот, — одернул король не в меру развеселившегося барона. — Господа, прошу вас следовать за мной.
* * *
Уже через два часа удерживаемая воронкой смерча драконица благополучно опустилась на лужайку перед замком, в сотне шагов от рыцарей-магов. Они точно рассчитали, куда приземлять чудище, и слуги, пока маги гоняли по небу летающую ящерку, притащили туда добрую дюжину свежайших бычьих туш.
До самого последнего момента Мах надеялся, что у магов ничего не выйдет, что смерч, сотканный их колдовством, вдруг рассеется и освободившаяся драконица улетит в поднебесье, но ему не повезло. Маги наилучшим образом управились со своей частью безумной затеи, и теперь настал его черед действовать.
