— Но…
— Лейтенант Армстронг! — внезапно скомандовала Рембрандт, поворачиваясь к полковнику спиной.
— Есть, сэр!
— Здесь присутствует не облаченное властью гражданское лицо, мешающее проведению операции. Уведите ее и держите под стражей до последующих распоряжений.
— Есть, сэр!
— Вы все сошли…
— Сержант Бренди!
— Поняла, сэр. Гарри?
— Готов, Старшая.
Сержант-снабженец щелкнул пальцами и ткнул пальцем куда-то в сторону. В ответ один их его подчиненных бросил ему помповое ружье, которое Гарри поймал в воздухе. На фоне его массивного торса оружие казалось почти игрушечным.
Секира остолбенела и снова обвела взглядом комнату. На этот раз никто не улыбался.
— Вы это все всерьез затеяли, не так ли? — спросила она.
Вместо ответа Гарри Шоколад передернул затвор ружья, дослав патрон, с резким звуком, эхом отразившимся от стен комнаты, и оружие в его руках перестало быть похожим на игрушечное.
— Полегче, Гарри, — приказала Рембрандт, голос ее все еще звучал напряженно. — Послушайте, полковник. Мы собираемся идти выручать капитана, кто бы нам не пытался помешать. А теперь, оставайтесь, или идите с нами, выбор за вами.
— Вам ведь известно, что они, вероятно, убьют его, если вы попытаетесь применить силу? — голос Секиры прозвучал неожиданно мягко.
— Такая возможность существует, — признала лейтенант. — Но столько же шансов за то, что они убьют его, если мы этого не сделаем. Видите ли, его отец отказался заплатить выкуп.
— Это ничего не меняет, — вмешался Гарри Шоколад.
— Что вы хотите сказать, сержант?
— Возможно вы, ребята, и разбираетесь в военном деле лучше меня, — произнес Г.Ш., — но позвольте мне рассказать вам кое-что о преступном мире. Им грозит серьезное обвинение теперь, когда они пошли на похищение. Они не захотят оставлять в живых свидетелей, а самым серьезным свидетелем для них является капитан. Им придется его убить, заплатят за него выкуп, или нет.
— Мы — единственный шанс для капитана Шутника остаться в живых, — спокойно продолжила Рембрандт. — Мы должны, по крайней мере, попытаться. Если будем просто сидеть и ждать… — Она покачала головой, голос ее замер.
— Понимаю, — задумчиво произнесла Секира. — Скажите, лейтенант, поскольку вы не дали освободить вас от командования ротой, согласитесь ли вы принять меня в качестве гражданского советника?
Лицо лейтенанта Рембрандт осветила внезапная улыбка.
— Я всегда готова выслушать совет, полковник, — ответила она. — Я все еще новичок в таких делах.
— Вы вполне подходите, — заметила Секира. — Однако, есть одно обстоятельство, которое, как мне кажется, вам следует учесть в своих планах, а у меня такое ощущение, что вы его не заметили в приливе энтузиазма. В комплексе находится большое количество гражданских лиц, которые с точки зрения закона являются невиновными посторонними. Думаю, разумным будет приложить усилия к тому, чтобы они не попали под ваш перекрестный огонь.
Лейтенанты переглянулись.
— Тут она права, Ремми, — неохотно признал Армстронг.
— Хочу предложить вам что-нибудь организовать для отвода глаз, — продолжала полковник. — Что-то такое, что даст вам повод эвакуировать из комплекса людей, или по крайней мере, из зоны ведения боевых действий.
— Наверное, — задумчиво произнесла Рембрандт, бессознательно жуя нижнюю губу, — мы могли бы организовать угрозу взрыва бомбы, или пожарную тревогу.
— А почему не киносъемку?
Офицеры взглянули в ту сторону, откуда раздался новый голос.
— Что ты сказал, Лекс?
— Я сказал: «Почему не киносъемку?» усмехнулся Лекс, подходя поближе и присоединяясь к обсуждению. — Просто скажите всем, что вам надо освободить комплекс на час или около того, потому что снимается одна из сцен для нового фильма. Поверьте, они охотно согласятся. Вы будете поражены, насколько люди готовы из кожи вон лезть, чтобы помочь, если думают, что это позволит им увидеть вблизи магический, таинственный мир киносъемок.
— Вполне возможный вариант, — сказала Рембрандт, глядя на Армстронга.
— Я лично пошел бы навстречу съемочной группе, если бы они попросили меня убраться с их дороги, — признался ее напарник.
— Это лучше, чем пугать бомбой или пожаром, — настаивал актер. — Никакой паники, никакой плохой рекламы для комплекса. Более того, у нас есть все необходимое, чтобы это провернуть.
— Каким образом?
— У того оператора, которого вы задержали, есть голокамера со всем оборудованием. Она не такая, как используют для съемок крупных фильмов, но мы можем объяснить, что это удешевленная съемка, или что мы снимаем пробные метры. У нас даже имеется довольно известная голозвезда, которую мы можем продемонстрировать окружающим, чтобы все выглядело правдоподобно.
— Ты имеешь с виду Ди Ди Уоткинс? — Армстронг нахмурился. — Думаешь, она согласится?
— Предоставьте это мне, — подмигнул Лекс. — Помните, я говорю на их языке. Только это может стоить денег.
— Организуй это, Лекс, — сказала Рембрандт, приняв решение. — Поручаю организацию этого отвлекающего маневра тебе, поскольку ты знаешь о таких вещах больше, чем любой из нас. Если кто-либо станет возникать, говори, что я повысила тебя в звании на поле боя и произвела на время этой операции в исполняющего обязанности сержанта.
Она бросила взгляд на Секиру, которая одобрительно кивнула.
— Есть, сэр, — ответил Лекс, четко отдавая честь, и повернулся к двери, но заколебался. — А как насчет владельца… как там его… Гюнтера? Должен ли я согласовать это с ним тоже?
— Если хочешь, Ремми, этим займусь я, — предложил Армстронг. — У меня сложилось впечатление, что мистер Рафаэль почему-то меня побаивается.
— Выполняйте, лейтенант, — сказала Рембрандт. — Но попроси его любезно.
Армстронг нахмурился.
— В мои планы не входило просить… только поставить его в известность о том, что мы собираемся делать.
— Именно это я и имела в виду, — ласково улыбнулась Рембрандт. — Действуй, лейтенант. И ты тоже, сержант.
Актер отошел на несколько шагов и включил свой наручный коммуникатор.
— Лекс, негодяй, — раздался голос Мамочки. — Сколько раз говорить тебе нет, прежде чем ты перестанешь загружать радиоволны? Ты роскошный мужик, но меня не интересуешь. Понял?
Актер слегка покраснел, когда по рядам легионеров, стоящих достаточно близко, чтобы слышать, пробежал смешок, но не отступил, продолжая выполнять свои новые обязанности.
— Говорит сержант Лекс, Мамочка, и это официальный вызов.
— Повтори?
— Я сказал, что это сержант — ладно, исполняющий обязанности сержанта Лекс. Нахожусь на военном совете, и лейтенант Рембрандт только что поручила мне особое задание. Необходима твоя помощь.
— Всем она необходима, — донесся самодовольный ответ. — Ладно, исполняющий обязанности сержанта Лекс, чем могу помочь?
— Через несколько минут Ди Ди Уоткинс должна закончить выступление, — сказал актер. — Пошли кого-нибудь встретить ее, когда она уйдет со сцены, и привести сюда, на военный совет. Потом постарайся разыскать того оператора и тоже пришли сюда. А лучше и репортера тоже, если сможешь ее найти. Немного рекламы не помешает, пока мы будем этим заниматься. И еще, передай дежурным охранникам, что скоро поступят новые распоряжения. Мы собираемся ненадолго эвакуировать комплекс. Поняла?
— Поняла, — эхом отозвалась Мамочка. — Похоже, мы сдвинулись с мертвой точки.
— Предоставлю объяснять это лейтенанту Рембрандт, — возразил Лекс. — Просто сделай необходимые звонки и дай мне подтверждение, когда закончишь. Ладно?
— Выполняю. Мамочка закончила.
Оглянувшись вокруг, Лекс поймал взгляд Стрелка и поманил его пальцем.
— Мне нужно отлучиться на несколько минут, — сказал он. — Если Ди Ди, или другие, появятся, держи их, пока я не вернусь.
— Куда ты, Лекс? — спросил парень.
— Не знаю, как насчет оператора, но точно знаю, что Ди Ди и носа не напудрит без контракта. К счастью, у меня в комнате наверху есть парочка бланков.
— Правда?
— Никогда не выхожу из дома без бланка, малыш, даже если в конце концов он мне пригождается всего лишь для справки, — подмигнул Лекс. — Как видишь, никогда нельзя сказать заранее, когда подвернется очередная работенка.
* * *
Вскоре общее собрание распалось на несколько небольших совещаний, каждая группа разрабатывала детали своей части операции. Вспыхивали и затихали споры, возникали небольшие ссоры по поводу то одной, то другой мелочи, но они быстро гасли. Несмотря на некоторые разногласия, всех объединяла одна цель — освободить капитана, прежде чем с ним случится какая-либо неприятность, и просто не было времени заниматься мелочным препирательством.
