— Я слышал, что в Вельдане они говорят что-то то ли о чистоте крови…
— Ха! А о чем им, едрена вошь, еще говорить? А только мы здесь в Свободной так и считаем — ежели от крысы ты выродился, да и ведешь себя как крыса, то крыса ты и есть. — Гнум сплюнул. — Ты молодой парень, тебе пока не понять. А мы здесь, в Свободной, давно уж осознали — расовый вопрос, это что пузырь в жопе. Ты ж ведь не каждому в свой геморрой дашь пальцем тыкать? — И он выжидательно и грозно воззрился на меня. Ответа у меня не было, и я вымученно ляпнул:
— Не дам!..
— Правильно, — одобрил гнум. — И мы не дадим. А поймаем — и еще не дадим… Это вы там носитесь с кем попало. А у нас тут сколько мошной ни тряси, но если башка на плечах не растет… — И он одобрительно посмотрел на пятно, которое уже торопливо затирал дух-уборщик.
— До свидания, — совсем уже растерянно пробормотал я и двинулся дальше, старательно обходя все пятна на мостовой. Да, круто у них тут… Похоже, парень с гитарой мне не сильно соврал. Да они что, охренели, что ли? Столько лет вельданцы разных рас и народностей учились жить мирно и по-соседски… Немудрено, что теперь любой, кто попытается вновь разжечь огонь розни, моментально вызовет желание его просто пришибить. Во избежание.
Ну, а в Свободной таких долго терпеть не станут… Здесь решают незатейливо: нет человека — нет проблемы. Это вам, как говаривала мамочка, не изюм из булочек выковыривать. Здесь люди простые и по-своему честные. Они не по закону живут — по обычаю. Законы по ту сторону полога остались. А кто обычаев не блюдет — долго не протягивает… Меня передернуло. Я и сам как раз собирался нарушить и законы, и обычаи… мысль была неточной, но красивой, аж самому понравилась.
«Все, пришли», — шепнула карта, и я с удивлением посмотрел на милый трехэтажный особнячок, окруженный зеленым заборчиком. Адрес соответствовал. Внешние признаки — нет. Не было в нем ничего ни от пышущей неведомыми зельями и цветным дымом научной базы, ни от мрачного и грязного притона, в который я собирался врываться, наводить порядок и учинять справедливость. Подойдя к будке охраны, в которой с трудом помещались две здоровенных тролльих морды, я вежливо спросил:
— Простите, это и есть Научно-Исследовательский центр метафизики Иномирья?
— Чего?
— Это здание — исследовательский центр?
— Гым! Сумасшедший дом? Да.
— А твоя чего хотеть? — И тут меня осенило.
— Мне нужен господин Илалис Лиолатинд. Его мама беспокоится и…
В будке раздался громкий щелчок, и хриплый бестелесный голос каркнул:
— Пропустить!
Сектор кованой решетки из холодного железа, обтянутый поверху несколькими рядами колючей проволоки, пополз в сторону.
— Проходить! — рявкнули два одинаковых голоса. — Идтить только по дорожке. В дверь стучать. Три раза.
Я прикинул: не пора ли врубать поглотитель, но уж больно спокойно все было, и я решил, что уж диск-то повернуть я всяко успею. Красная кирпичная дорожка с цветочным бордюром… Резная деревянная дверь с цветочным же орнаментом… Я постучал три раза. Дверь открылась. Я вошел. И тут на меня обрушилась темнота.
В себя я приходил долго и очень мучительно. Дико болела голова, и почему-то не было никакой возможности пошевелиться. «Кто я… где я… почему… зачем… откуда…» Громкий холодный голос ввинтился прямо в мозг:
— Клиент пришел в себя, но сознание еще плавает.
— Когда он сможет отвечать на вопросы?
— Ско-о-ро. Теперь уже скоро.
— Почему он не развоплотился?
— Откуда я знаю?
— По всем признакам чистокровный хуман, даже четверти примеси нет… Я и настраивал контур на хумана. Но он не сработал…
— Да, не сработал.
— И что теперь?
— Может, позвать охрану и пусть просто перережут ему горло? А душу мы допросим отдельно…
— Погоди, я хочу понять, почему не сработал контур развоплощения. Раньше он нас не подводил.
«Я Айше… Айше Стасский… правовед… студент по переписке… человек. У меня есть мама. Я недавно приехал в Вельдан». Память возвращалась рывками, и каждый новый рывок причинял новую боль. А голоса все зудели, сверля мозги и уши, не давая сосредоточиться.
— Нужно узнать, кто он и откуда он узнал про нас.
— У него с собой был информационный поглотитель.
— Чушь. Арендовал в Зоне.
— Одежда, сумка, серьга, кольцо…
— Все пустое, никакого фона. Тут что-то другое.
— Ого — блок-карта!
— Чей код?
— Не знаю.
— Взламывай.
— На это нужно время.
— А куда он отсюда денется?
— Ну, если у него блок-карта, значит, это государственная контора. Они могут следить за ним.
— В его спектре жизни не было слежки.
— Он мог сам об этом не знать.
— Не болтай, а взламывай карту. Пойнтов у тебя хватает.
— Не поддается…
— А ты меньше болтай. Вернется Босс — он нам устроит.
— Безопасность — это не наша функция, а его.
— А ты ему это скажешь?
— Ты прав, но какие тогда варианты?
— Выход у нас один: узнать, кто этот парень и откуда его к нам заслали. И узнать мы должны сами. Как ты думаешь, что решит Босс при виде этого козла?
— Что у нас утечка… Силы с нами!
— Ага, а работа закончена.
— Так мы ему теперь не сдались.
— Вот он и проверит нас на лояльность на нашей же установке.
«Я Айше Стасский… человек… правовед. Приехал в Вельдан. Меня вызвали через Департамент Ценных Кадров. „У“ меня там работает знакомая девушка. Ее зовут Зуфа. Она красивая. Я мужчина… Я должен терпеть… Что-то я не должен вспоминать. Что-то о душе. Вечная боль и отчаяние… Как сильно болит голова…»
— Подожди — он мясу на воротах сказал, что его послала мать Лиса.
— Так Лис уже догнивает дня три.
— Может, это он настучал?
— А, его уже и не допросишь…
— Почему? Если развоплотить…
— Так ведь допрашивать-то душу нужно. А после грибочков души-то не остается. Сгорает она. Причем раньше тела сгорает. У него-то как раз душа уже сгорела, а тело теперь гниет. Так что ничего он не скажет. Да и Силы с ним, с Лисом. Не хочу я об этом. А вот этот козел, может, и заговорит… Как там блок-карта?
— А никак. Тут кодик такой стоит, что мне не справиться.
— Ну, Босс вернется…
— Босс, Босс… Если я этот код взять не могу, то и Босс не возьмет. У него в магии, конечно, ранг немереный, да только весь красно-оранжевый. А тут не боевиком быть надо. Я по всему спектру прошелся: хвосты торчат, а клубок не распутать. Эту карту мастер кодировал.
«Они могут допросить душу. Душа не должна знать. Я должен забыть. Я не должен вспоминать. Я буду думать о Зуфе. Мы с ней гуляли по Вельдану. Она не думала, что делает мне одолжение, когда гуляет со мной. Так думала Л'Виста. Дома».
— А-а-а-а-а-а!!!! — И мир исчез снова.
— Что ты делаешь, урод?!
— Опять не развоплотился… Я подумал — вдруг сейчас сработает?
— Ладно, настраивай душегубку, а я кликну троллей с охраны. Они ему голову отвернут, а мы душу тепленькой и подхватим. Хорошо, что Лис успел научить, как с установкой работать…
— Угу. Сейчас, связь включу…
— Мыгырр Халг, срочно пройди в аппаратную. Повторяю: Мыгырр Халг, срочно поднимись в лабораторию!
Тролли не так часто поднимались на третий этаж. Поэтому лесенка стонала и скрипела, когда охранник шел наверх. Однако дверь он открыл аккуратно.
— Мыгырр придтить. — Он окинул взглядом помещение, забитое тем, что можно было назвать «магическая аппаратура». — Что вы делать с этот маленький тролль? — И он ткнул пальцем в сторону кресла, в котором было зафиксировано бесчувственное тело стажера.
— Тролль?! — Оба полуэльфа также повернулись к креслу. — Почему ты решил, что он тролль?
— По запаху.
— Так вот почему развоплотитель не сработал! Сейчас я…
— Уймись. Перенастраивать — это терять около часа. — Полуэльф-полуорк постарше повернулся к троллю. — Сверни шею этому малышу, да так, чтоб он с гарантией сдох. А ты активируй ловушку…
Именно в этот момент зеленый луч рассек здание на две части. И та из них, где находились охранник и полуэльфы, медленно превращаясь в пыль, осела вниз. Нечто черно-крылатое, стремительно взмыв вверх, мгновенно рассекло когтями фиксирующие ремни и бережно вынуло Айше из кресла. Кажется, они все-таки успели вовремя.
Проснулся я от того, что солнце пробивалось сквозь ресницы. Это было похоже на сигнал светового будильника. Открыл глаза и почему-то сразу понял, что нахожусь в больнице. По запаху, наверное. Правда, если и была в больничке нашего городка хоть одна такая палата, то точно не для меня. Но что со мной-то случилось? Руки целы, ноги тоже — я пошевелил под одеялом пальцами. Голова побаливает, как после хорошей вечеринки, ну да заварю чиф из предсмертников — пройдет. Я попытался подняться. И слабость, караулившая в засаде, прямо-таки сбила меня с ног.
