Еще одной серьезной проблемой была нехватка продовольствия, которую венецианцы вскоре начали ощущать. Обычно провизия доставлялась морем, и парусные суда каждый день заходили в гавань, привозя разнообразную снедь. Но в последнее время на Средиземном море были сильные штормы, и морская торговля замерла. Венеции угрожал голод.
Однако на этом беды, обрушившиеся на город, не кончились. Горожане, желая хоть немного согреться и просушить промокшую одежду, сутками напролет топили печи, зачастую весьма небрежно обращаясь с огнем. Один за другим заполыхали пожары. В городе поползли слухи о том, что вражеские агенты, задумавшие посеять панику, нарочно поджигают дома. Городские власти издали специальный указ, призывающий всех жителей города следить друг за дружкой и, в особенности, за чужеземцами, прибывающими в город.
А дождь все падал и падал на землю, и барабанил в окна, и лопотал что-то на непонятном языке. Водяные струйки бежали по стенам, стекали с острых краев карнизов. Порывы ветра подхватывали эти струйки, разбивали их на капли.
Непрекращающийся ливень грозил превратиться во второй вселенский потоп. В Венеции началось настоящее наводнение. Каналы вышли из берегов, затопив улицы и площади. На площади Святого Марка вода уже доходила до колен и продолжала подниматься. Конечно, Венеция не раз страдала от наводнений, но такое сильное она видела впервые на своем веку.
Сильный ветер, прилетевший с севера, принес с собою холод. Ветер дул, не утихая ни на минуту, гоня перед собою новые мрачные тучи, и не было этому бедствию конца. Погода была настолько ужасной, что главный синоптик Венеции отказался от своей выгодной должности просто потому, что не мог больше нести это тяжкое бремя – предсказывать людям все новые и новые катаклизмы. Люди молились всем известным богам, святым и демонам, иконам и статуям – словом, искали спасения, где только могли. Однако все их молитвы были напрасны – буря не утихала, но с каждым днем ветер только крепчал, а дождь хлестал еще пуще. Но пуще всего – пуще непогоды, наводнения и голода – пугали последние известия, объявленные городским глашатаем. В сырой, насквозь промерзший город, где жители боролись с наводнением и надвигающимся голодом, приползла чума. А монгольские всадники находились на расстоянии всего лишь одного дневного перехода от его стен и упорно продвигались вперед.
Жители Венеции изнемогали под бременем забот, свалившихся на них в одночасье. Они устали от постоянной тревоги и страхов; они не могли больше жить, подозревая врага в каждом чужеземце и даже, быть может, в своих ближайших соседях. Уставшие люди устремились в церкви. Толпы людей стояли на коленях перед распятиями и статуями мадонн; днем и ночью мольбы о спасении возносились к небесам, и звучали глухие проклятья монголам, надвигающимся с востока. Церковные колокола звонили, не умолкая ни на минуту. Но странно звучал этот мерный торжественный звон в залитом водой городе, у ворот которого стояла смерть.
Словно желая напоследок взять от жизни все, богатые венецианцы предались кутежу. Это был настоящий пир во время чумы. Балы и карнавалы устраивались каждый день. Окна дворцов по ночам были ярко освещены, и даже на улице были слышны звуки веселой музыки. Закутанные в плащи кавалеры разъезжали в легких гондолах, торопясь с одного бала на другой. Дамы, разодетые в шелка, флиртовали с каждым, кому было не лень волочиться за ними.
Понемногу жители Венеции начали понимать, что все происходящее выходит за рамки земной логики, что в их жизнь вмешались космические силы и что, очевидно, великий город должен погибнуть. Роясь в старинных манускриптах, астрологи раскопали пророчества, предвещавшие скорый конец света. Если верить тем рукописям – а им приходилось верить, слишком уж точно были описаны в них все беды, обрушившиеся на головы злосчастных венецианцев в последние дни, – скоро должны были пронестись по закатному небу четыре всадника, о которых говорит Апокалипсис; и затем весь мир погрузится в беспросветную тьму.
А странные события происходили одно за другим. Один рабочий, обходивший весь город по заданию городского Совета и оценивавший ущерб, нанесенный непогодой, обнаружил огромную брешь в дамбе неподалеку от Арсенала. Вода, однако, не текла сквозь это отверстие. С той стороны били лучи ярко-желтого света. Когда рабочий, привлеченный необычным зрелищем, подошел поближе, он сумел разглядеть неясный силуэт какого-то неземного существа, двигавшегося в лучах света. Это странное существо отбрасывало сразу две тени. Испуганный рабочий убежал от этого проклятого богами места, бросив свой инструмент, и доложил городским властям о том, что увидел.
Вскоре группа ученых отправилась исследовать странное явление. Прибыв на место, они обнаружили, что за это время брешь значительно увеличилась в размерах, однако пронзительного желтого света уже не наблюдалось. Теперь свет, проходящий сквозь отверстие, был ярко-голубым. Но самым странным было то, что сквозь этот голубой фон, как сквозь прозрачное стекло, был виден и далекий горизонт с низкими, тяжелыми грозовыми тучами, и глубины вод, взбаламученных штормом. Очевидно, эта зияющая брешь была окном в иное измерение.
Ученые взирали на эту грандиозную аномалию со страхом. Не сразу они отважились приблизиться к дамбе и тщательно осмотреть ее. Наконец самый храбрый из них решил провести научный эксперимент: он бросал песок и комочки земли в это странное отверстие, ведущее в никуда. Затем, посовещавшись, ученые решили бросить туда какое-нибудь живое существо. С трудом изловив бродячую собаку, они бросили ее в зияющее отверстие. Собака исчезла тотчас же, как только пересекла невидимую грань между двумя мирами.
– С точки зрения науки, – глубокомысленно заметил один из ученых, – это отверстие является разрывом в ткани бытия.
– Но ведь разрыв в ткани бытия невозможен! – возразил другой. – Как вы объясните происхождение такого разрыва?
– Объяснить происхождение подобного разрыва я не берусь, – ответил первый, – однако ясно одно: в Потустороннем Мире происходит нечто из ряда вон выходящее. И вот результат, который мы имеем: странные события, происходящие здесь, на земле, являются лишь отражением огромного катаклизма в Высших Сферах. Реальность потеряла свою прочную материальную основу, и мир катится Бог знает куда. В нем все вдруг смешалось, сдвинулось со своих мест.
Вслед за первым окном в другое измерение открылись новые окна. Люди стали замечать их то здесь, то там, и назвали Анти-Образами. Обычно эти явления возникали хаотично, и даже в полу собора Св. Марка возникло отверстие, ведущее куда-то вниз и весьма похожее на брешь в дамбе, исследованную учеными. Однако охотников посмотреть, куда же все-таки в действительности ведет этот странный туннель между двумя мирами, не нашлось – никому не хотелось исчезнуть бесследно.
Люди, встревоженные этими странными явлениями, боялись выходить на улицу после захода солнца. А однажды церковный сторож рассказал и вовсе ужасную историю. Ночью в церковь вошло существо. Не человек и не зверь, не ангел и не демон, оно чем-то напоминало и человека, и зверя, и ангела, и демона сразу. Возможно, дело было в странном разрезе глаз или форме ушей и носа. Сторож, не сразу разглядев в темноте, кто это бродит среди колонн, подошел к нему и окликнул:
– Эй! Что ты здесь делаешь?
– Произвожу измерения, – ответило существо неземным голосом.
– Зачем?
– Чтобы сообщить остальным.
– Каким таким остальным?
– Таким же, как я.
– А зачем вам понадобилось проводить измерения?
– Мы – промежуточные жизненные формы, так сказать, мутанты, – объяснило существо. – Мы – я и мне подобные – были созданы совсем недавно, и у нас еще даже нет своего имени. Может случиться, что мы будем жить здесь после вас – я имею в виду вашу планету – и станем наследниками вашей культуры. Поэтому нам бы хотелось узнать о ней как можно больше.
Это странное происшествие посеяло настоящую панику среди жителей города. Слухи о нем расползлись с ужасающей быстротой несмотря на строгие меры, принятые церковными властями. Тщетно пытались высшие сановники объяснить встревоженным горожанам, что церковный сторож, очевидно, был пьян или просто увидел все это во сне – горожане уже давно не слушали разумных речей своих правителей.
Паломники собрались в зале с камином, ожидая дальнейших распоряжений. Единственным их развлечением было глядеть на пляшущие языки пламени, и то и дело кто-нибудь из них подбрасывал в огонь полено-другое. Они должны были радоваться – ведь все испытания были уже позади. Однако погода испортила весь праздник, и на душе у каждого из них была смутная тоска.
Каких трудов им стоило добраться сюда! И вот теперь, похоже, их поистине героические усилия могут оказаться напрасными. Но хуже всех сейчас было, конечно, Аззи, оказавшемуся между двух огней. С одной стороны, ему было ужасно обидно, что благодаря вмешательству каких-то посторонних сил его планы рушились. С другой стороны, он испытывал чувство, весьма похожее на угрызения совести (что весьма необычно для демона). Он нанял актеров для участия в пьесе, обещал им достойное вознаграждение – и вот теперь он поневоле оказывается обманщиком, не сумевшим сдержать слово.
