— Знаю, — вздохнул Шам. — Как и большинство тех, кого с трибун и страниц книг называют героями. Но есть некоторые правила для хороших историй. И принципы того, как они должны быть рассказаны.
Я грустно улыбнулась. Вот уж не поспоришь, право слово…
— Что с похоронами Джоджи?
— Тело заморожено. Официальное погребение состоится недели через две. Он объявлен Великим Пророком, и принц планирует возвести по такому случаю огромную усыпальницу. Ну ты знаешь, как оно бывает.
— Угу… Ох уж эта политика: всю жизнь тебя называют отбросом, зато посмертно, глядишь, даже в памятник в твою честь соорудят.
— Ну да. Между прочим, вместе с похоронами запланировано народное увеселение: по площади прогонят Настоятеля, предварительно выколов ему глаза. Чтобы люди увидели отличие между настоящим и ненастоящим пророком…
Я только покачала головой.
— Что-то мне не слишком хочется принимать участие в этой народной забаве.
— Солидарен. Уйдём пораньше.
— А что Овита?
— А что ей будет? Она названа прекрасной чистой девой, будущей королевой и прочее в том же духе. И хотела тебя увидеть, кстати. Зайдёшь к ней перед нашим уходом?
— Разумеется.
*
Что же, местные умельцы хорошо поработали — Овита была прекрасна.
Магия, волшебная сила штукатурки и лекарское мастерство полностью скрыли следы от оспы на её лице. Руки сельской девушки, привыкшей к тяжёлой работе, теперь стали нежными и ухоженными. Наряд, правильно подобранный и сшитый точно по её фигуре, скрадывал недостатки, превращая её в волшебную и прекрасную куклу.
Всё это было хорошо. Одно плохо — печаль в её глазах.
Она кинулась мне навстречу, и за ней засеменило несколько служанок.
— Господин… то есть, госпожа монах! Я так хотела увидеться с вами!
Неподдельное счастье в её глазах, смешанное с тоской, начало меня по-настоящему беспокоить.
— Да. Как ты тут?
Овита замялась.
— А вы не оставите нас? — я повернулась к её спутницам.
— Не велено, — сухо ответила старшая из них. — Мы должны быть рядом с будущей королевой днём и ночью. Приказ его величества!
У, как всё запущенно. И мне не то чтобы нравится кичиться некоторыми знакомствами, но в этом случае…
— Шам! Ты мне нужен!..
*
Спустя пять минут мы с Овитой и Шамом сидели втроём и пили чай. Никаких лишних ушей в комнате больше не было.
— Итак, вернёмся к первоначальному вопросу. Овита, как дела?
Она сглотнула и склонила голову.
— Госпожа монах… я не хочу здесь оставаться.
— Ты могла бы выйти замуж и стать королевой, — отметила я, быстро переглянувшись с Шамом.
— Знаю! Знаю. Но… Они не позволили мне остаться у тела Джоджи, привели сюда, закрыли в этих покоях. А я… я всё вспоминала вас, вашу науку и дорогу, госпожа монах. И… я была счастлива, пока мы были в пути. Но здесь, в моём собственном счастливом конце сказки я…
— Ты несчастна.
— Да. Я всегда хотела выйти замуж, и детей, но — не так.
— Чего же ты хочешь, Овита?
— Покинуть Заарду. Идти по дороге, помогать людям. Мой муж был пророком и умер. Я хочу сделать это в память о нём. Я не хочу другого мужа.
О как.
— Мы можем убедить Зайрана, — сказала я. — Нашей власти сейчас хватит на это. Но сомневаюсь, что потом ты сможешь передумать.
Она схватила меня за руку и заглянула в глаза:
— Я не передумаю, госпожа монах. Господин ветер... Пожалуйста… Я не хочу здесь оставаться.
Вон оно что.
Что же, это доказывает, что в настоящем мире счастливый финал не всегда включает в себя свадьбу. И так бывает.
*
Мы провожали Овиту, стоя на стене Заарды и наблюдая, как медленно тащит повозку наш старый приятель — осёл.
— Не переживай, — сказал Шам. — Вокруг неё стоит такая защита, что никто не навредит. Да и мы почуем, вдруг что.
— Хорошо, — вздохнула я. — Хорошо…
— Ну что вы торчите тут с такими постными лицами?! — Легион материализовался перед нами из небытия. — Пойдёмте, что ли, на китах полетаем! Я вон ради такого дела даже своего персонального пророка от пыльных книг оторвал. Пусть порадуется!
— Решил всё ж рассказать ему правду?
— А что? Я целый мир создал! Есть чем гордиться, пожалуй. Так ещё раз: чего грустим?
— Провожаем Овиту, — сказала я честно. — Она потеряла Джоджи, ушла в никуда...
— И что тут грустного? — поразился Легион. — Человек наконец-то прочистил голову и отправился за своим предназначением. Да и вообще все мы всегда идём “в никуда”, остальное — детские иллюзии. А насчёт этого Джоджи, то — как знать? Может, она однажды встретит его снова, другим и переродившимся. И узнает по глазам. Иногда даже такая романтичная ерунда случается... под этим Небом.
Мы с Шамом удивлённо переглянулись.
— А она точно встретит его? — уточнила я подозрительно. — Или это очередная ваша… игра?
— Встретит-встретит, — отмахнулся Легион. — Ещё и раньше, чем думает. Пророки же должны воскресать, верно? На какой там день? Третий?.. Не помню. Сам факт: папочкины же пророки воскресают? А я чем хуже?
Я сглотнула.
— Спасибо. Вы… это очень великодушно с вашей стороны.
— Великодушно? — поразился Легион. — А великодушие-то тут при чём? Только расчёт. У нас есть новый мир, ещё не до конца затвердевший. Есть Великий Король. Но должен же быть кто-то ещё, кто противостоял бы ему? За кого-то же и Тари должен играть… в смысле, кого-то поддерживать. Как святой покровитель. А?
Шам прикрыл рукой лицо. Я возвела глаза к небу.
— Точно вам говорю, — сказал Легион. — Это будет интересно!
Конец
