Они будут просто вне себя, сказал себе Симон Маг, – особенно Машо. Однако, он предупреждал их, и не разбив яйца, не сделаешь омлета, и так далее. Наверное, ему в лучшем случае будет лучше идти одному.
Он взглянул на карту, лежащую на соседнем сиденье, но в кабине было слишком темно. Придется полагаться на память, а ведь прошло, пожалуй, лет восемьсот с тех пор, как он в последний раз ездил по этой дороге. К счастью, он обладал хорошим чувством направления.
– Ковентри, – произнес он вслух. Хорошая идея – эти новомодные придорожные указатели; сберегает кучу времени, когда не надо каждый раз останавливаться и спрашивать дорогу у каких-нибудь морщинистых стариков-крестьян. Он наклонился вперед и включил радио. «Вокруг Британии», замечательно. Он любил эту программу. Простая развлекательная музыка, никаких придурочных шуточек.
Вполне понятно, что ему было немного не по себе. Это дело шло к исполнению долгое время, в него было вложено много сил. Он взглянул на спидометр и слегка отпустил педаль газа. Не стоит спешить, было бы глупо, если бы его сейчас задержали за превышение скорости.
(«Вас… вас… вас…» – донеслось кваканье с обочины дороги, когда микроавтобус со свистом пронесся мимо.)
Крутя руль, он перебирал в уме все, что ему еще оставалось сделать. Было еще множество вещей, которые могли пойти наперекосяк, но так оно всегда бывает. Наступил тот момент, когда ему не оставалось ничего, кроме как сесть, откинуться на спинку кресла и позволить им продолжать самим. Они, в общем-то, вполне здравомыслящие парни, если не ожидать от них ничего экстраординарного, и при них был карлик, на случай, если они попадут в слишком уж серьезную переделку.
«Вокруг Британии» сменилась прогнозом погоды, – довольно точным, одобрительно заметил Симон Маг; хорошо работают ребята, особенно если учесть, какими потрясающе примитивными технологиями они пользуются, – а затем программой для садоводов. Симон Маг зевнул и выключил радио. В любом случае, он был уже почти на месте.
Окружающий ландшафт определенно выглядел знакомым, и Симон Маг свернул с магистрали на А-45. Он почти мог слышать это, оно звало его…
– Симон!
Он поднял голову и увидел в зеркале заднего вида лицо Аристотеля. Проклятье! Он забыл вырубить эту чертову штуку!
– Привет, Ари, – ответил он. – Я вас предупреждал. Я же сказал: три минуты.
– Как ты мог? – вопросил Аристотель, белый от ярости. – Бросить нас вот так, черт знает где…
– Я подберу вас на обратном пути, – утешил его Симон Маг. – Послушай, почему бы тебе не пойти выпить чашечку чая, а? Сыграть партию-другую в «Космических завоевателей»… И, э-э, скажи там миссис Магус, что меня срочно вызвали, или придумай что-нибудь такое, хорошо? Спасибо тебе.
Он протянул руку и щелкнул маленьким переключателем, расположенным за зеркальцем. Лицо Аристотеля исчезло, сменившись изображением тяжелого грузовика.
Ну что ж. Если он что-нибудь забыл, теперь уже слишком поздно.
Рыцари понемногу отсыревали.
– Итак, – говорил Бедевер, – это все, разумеется, очень прямолинейно, но… Альбион – это на самом деле не Альбион, это… – он порылся в памяти, подыскивая подходящий термин. – Это нечто, что можно назвать финансовым учреждением, – сказал он неуверенно. Он знал, что это совсем не так, но неважно. Не было смысла пытаться понять это; все, что от них требовалось, – это действовать дальше, и все станет ясно само собой.
– Понимаю, – соврал Боамунд. – Так и что же от нас теперь требуется?
– У меня с собой дорожный набор для игры в триктрак, – сказал Ламорак.
Боамунд обдумал это.
– Хорошо, – произнес он. – И что потом?
– Ну, тем временем нам кто-нибудь подвернется и скажет нам, что делать дальше, полагаю. Ты же слышал, что сказал Беддерс, Бо. Нам следует быть терпеливыми.
Как неизбежно и должно было оказаться, выяснилось, что Ламорак забыл взять с собой кости, так что в конце концов они просто уселись под деревом и стали играть в «двадцать вопросов». К этому времени темнота стояла уже непроглядная, и туман начинал свиваться вокруг них серыми клубами.
– Твоя очередь, Бо. Задумай что-нибудь.
Боамунд некоторое время размышлял, нахмурив брови. Когда он сказал «Готово», в его голосе было что-то, заинтересовавшее Бедевера, но он не стал высказывать свои мысли вслух.
– Два слова, – сказал Боамунд. – Из царства минералов.
– Минералов, – повторил Галахад. – Это что-то, что ожидаешь найти у себя в доме?
Боамунд немного подумал; было похоже, словно он слушает какой-то голос, подсказывающий ему ответ.
– Да, – ответил он, и его голос прозвучал удивленно. – Один.
– Больше или меньше футбольного мяча? – спросил Туркин.
– Больше, – ответил Боамунд. – Черт, – прибавил он. – Два.
– Это сделано из металла?
– Да, – сказал Боамунд, затем нахмурился. – Нет, – поправился он. – Нет, пожалуй, не из металла. Три.
– Предмет домашнего обихода, сделан не из металла, больше, чем футбольный мяч, – размышлял Пертелоп. – Это механизм?
– Нет. Четыре.
– Не механизм, хорошо. Его можно найти в кухне?
Боамунд подождал ответа. Когда ответ пришел, он, по-видимому, сам был поражен.
– Да, – сказал он. – Пять.
– Так, – произнес Галахад. – Минерал, не металлический, больше футбольного мяча, не механизм, находится на кухне. Мусорная корзина?
– Нет. Шесть.
– Корзинка для овощей?
– Нет. Семь.
– Это сделано из пластмассы? – спросил Ламорак.
Боамунд послушал, и его рот открылся от изумления.
– Да, – сказал он. – Восемь.
– Банка для круп?
– Это не больше футбольного мяча, идиот.
– Встречаются и больше, – скромно ответил Туркин. – Я как-то зашел в один магазин…
– Это не банка для круп, – спокойно произнес Боамунд. – Девять.
– Кухонные весы, – предположил Пертелоп. – Нет, это механизм; беру назад. А, знаю: это большая плетеная хлебница.
– Нет. Десять.
– Стакан для сбивания коктейлей?
– Нет. Одиннадцать.
– Черт, мы где-то совсем рядом, – сказал Ламорак. – Давайте-ка посмотрим: это большая пластмассовая кухонная принадлежность, не механизм. Подставка для посуды?
– Нет. Двенадцать.
– Заковыристая штука, – произнес Галахад. – Это не может быть горшок для муки, потому что он глиняный, а не пластмассовый. Лам, что обычно находится в шкафчике под раковиной, сразу за смесителем?
Напряженное молчание. Бедевер поднял глаза и увидел, что дождь прекратился.
– Может быть, отстойник? – предположил Пертелоп. – У нас ведь его еще не было?
– Это не отстойник; тринадцать, – сказал Боамунд. – А кстати, что такое отстойник?
– А как насчет ведра? – спросил Галахад. – Ну, знаешь, для мытья полов?
– Четырнадцать.
– Давайте повторим еще раз, – предложил Туркин, и пока они делали это, Боамунд всматривался (если можно так сказать) в отчетливую, ясную картинку в своем уме. Не может же это быть…
– Мусорный совок и швабра, – сказал Галахад за всех. – То есть, они могут быть в кухне, если нет специального чулана под лестницей.
– Пятнадцать, – ответил Боамунд отсутствующим голосом. Образ в его голове отказывался исчезать; он даже стал еще ярче.
– Я пытаюсь вспомнить, – сказал Туркин, – что у них было в кухне в «Пицце-на-ходу». – Он тряхнул головой. – Но это не механизм. Не знаю, это хорошая задачка.
– Ламповый абажур, – вмешался Ламорак, и в его голосе проскользнула нотка отчаяния. Но Боамунд только покачал головой и сказал:
– Шестнадцать.
– Я знаю! – воскликнул Пертелоп. – Как глупо было сразу не догадаться! Это пластмассовый дуршлаг.
– Семнадцать.
– Тазик для салатов.
– Восемнадцать.
– Находится в кухне, боже ты мой!
– Ящик для столовых приборов.
Боамунд снова покачал головой.
– Девятнадцать, – промурлыкал он.
Рыцари посмотрели друг на друга; и тут Бедевер, который по-прежнему смотрел в небеса и заметил, что тучи разошлись и на небе показались звезды, откашлялся.
– Я думаю, – сказал он, – что это Святой Грааль.
– Правильно, – ответил Боамунд. – Двадцать.
Прежде, чем кто-нибудь успел что-то сказать, за их спиной раздалось мягкое покашливание, и к ним подошел человек.
– Добрый вечер, джентльмены, – произнес он.
Тысячелетний инстинкт заставил рыцарей проворно вскочить на ноги.
– Добрый вечер, мистер Магус, сэр, – хором ответили они.
Симон Маг осмотрел свою одежду и вздохнул. Он приложил все усилия, пытаясь замаскироваться под пожилого лесоруба, но переодевание никогда не было его сильной стороной.
– Готовы?
Рыцари переглянулись.
– Да, сэр, – сказал Боамунд. – Все готовы.
– Замечательно. В таком случае, Боамунд, не будешь ли ты так добр проследовать за мной? Остальные, оставайтесь здесь, пока я не позову.
Среди рыцарей раздался тихий ропот недовольства – слышны были отдельные мятежные реплики о том, что это нечестно, и что некоторые люди ходят у учителей в любимчиках. Симон Маг, повернувшись, кинул на них взгляд, и ворчание моментально стихло.
