— Да. И о чем же ты, наша продуманная, думаешь?
— О связях, умалишенная, — торжествующе сказала Нельта. — Понимаешь ли, дурочка ты наша романтичная, в сказки верящая, замужество еще не все, что можно получить от мужчины. У него ведь есть родственники и кто-то из них обязательно оценит, что я была добра к бедному заколдованному мальчику. И если правильно подойти, еще и помогать бросится. И сам Осатин за меня наверняка попросит. И… И, да, расколдоваться, он тоже может. И тогда у меня будет шанс стать одной из благородных. А вы все так и будете сидеть в своем болоте и завистливо квакать.
— А если я сейчас пойду и все ему расскажу?
— А ты его сначала найди. Да и не поверит он тебе, с чего ему верить какой-то дуре, у которой на лбу написано — завидую подруге? Не совсем же он идиот.
— Ага, не идиот, судя по его носу, — хихикнула соседка.
Дальше Осатин слушать не стал. Тихо слез с чурбачка и побрел вдоль стены, пытаясь как можно тише разминуться с сиренью. Ну, или преодолеть ее подальше от окна девушки, оказавшейся вовсе не такой чудесной, как казалось. Ему очень не хотелось, чтобы она поняла, что он подслушивал. Да ему видеть ее сейчас не хотелось.
Сирень все не заканчивалась, быстрее закончилась стена, резко свернув вправо, так что Осатин решил прорываться прямо здесь.
Потом он куда-то брел. Добрел до какого-то дерева и оперся на него ладонью. Попытался сосредоточить взгляд на маячившей в паре шагов красной тряпочке, привязанной к ветке другого дерева. Демоны знают зачем. Просто сосредотачиваться больше было не на чем.
— Зачем она так? — спросил, кажется, у тряпочки. — Я же ничего от нее не хотел. Просто поверил. В отношение.
И, да, это было очень больно.
Почему-то физически, хотя Осатин это понял не сразу. А потом стало поздно. Боль расползлась по позвоночнику и молнией шибанула в голову. И мир попросту отключился.
А потом, спустя мгновение или целую вечность, опять появился, немного пошатался вместе с травинкой, щекочущей нос и пропал, стоило с большим трудом накрыть эту травинку ладонью.
Потом появился вместе с голосами. И Осатин попытался позвать на помощь, но у него не получилось. К счастью, как сообразил он, начав понимать, о чем эти голоса говорят.
— Эта тварь фактически спит, привычное для нее состояние, так что ломать печать не станет. Главное, заранее девчонку не напугать. Напугаем, ломать начнет, но, думаю, нам времени хватит, — говорил один голос.
— Бессмертный с демоном занят, идеально для нас, — говорил второй.
— А потом никто нам ничего не сможет сделать, — кажется, убеждал третий.
И пока они это говорили, Осатин медленно-медленно поворачивал в их сторону голову, радуясь, что лежит на спине. И пытался вспомнить за что же изначально зацепился, что такого важного они сказали прежде, чем он стал вслушиваться. И даже успел увидеть говоривших, мельком, и не всех целиком, прежде чем мир опять пропал.
А когда опять появился, говоривших уже не было. Зато был полосатый кот, он свернулся в клубок на животе и нагло спал. И почему-то из-за спящего кота было уютно и правильно. И даже мир продержался дольше, чем во все предыдущие разы.
За весь день Немши так и не появился.
Нет, Тишаня его бы смогла найти. Попросту к нему телепортироваться, посмотреть, где он находится, вернуться и рассказать об этом Наташе. Телепортироваться к знакомым людям, особенно таким заметным, мышка, как оказалось, могла без особых усилий. Но Наташа закусила удила — раз он решил куда-то деться, она искать не будет. Приличные девушки за парнями в принципе не бегают.
Да, они делают так, чтобы эти парни бегали за ними.
И хотелось узнать, насколько быстро прибежит Немши.
Ага, и что он скажет, когда прибежит. Наверняка ругаться будет.
— Даже интересно, чем ему так Вильхэ не понравился? Или все дело в том, что я сказала, что он приличный человек? Или нормальный? Блин, что же я тогда такое сказала?
Девушка остановилась и немного постояла посреди коридора, пытаясь вспомнить. Но, увы, от сказанного в памяти осталась только смутная тень.
— Какая-то я не сосредоточенная, — проворчала на саму себя Наташа и пошла дальше.
Как ни странно, в библиотеку. Вильхэ ждал именно там. И Наташа подозревала, что все ее приключение будет заключаться в том, что они дружно поищут очень нужную книгу. Ага, втайне от библиотекарей. Потому что библиотекари кому-то могут доложить об интересе к этой книге. И кто-то додумается до какой-то тайны, до которой Вильхэ додумался раньше. И опередит его в великом открытии.
— А может и запатентовать успеет.
Если честно, идти в библиотеку и искать там книгу Наташе совсем не хотелось. Она бы с гораздо большим удовольствием повалялась на кровати, бездумно пялясь в потолок и лениво размышляя о мужском несовершенстве. Но ведь пообещала. Да и Вильхэ вроде хороший парень. И Немши наверняка прибежит, как только узнает, с кем она проводит время. В общем, сплошные плюсы.
А то, что не хочется никуда идти, так не надо было обещать.
— В следующий раз буду умнее, — пообещала себе Наташа.
«Буду умнее» в любом случае хороший план.
Библиотека словно вымерла. То ли Вильхэ подгадал такое время, когда студенты в нее не ходят, а библиотекари чем-то важным заняты. То ли сумел как-то всех отвлечь. Но стоило Наташе открыть дверь и войти, как на нее буквально рухнула странная, вязкая и даже немного жутковатая тишина. При такой тишине страшно ступать на пол, потому что звук шагов будет излишне громкий и разнесется далеко-далеко, может даже в какие-то иные реальности. На фоне такой тишины хорошо снимать ужастики, по нервам она бьет не хуже специально подобранной музыки.
И, наверное, Наташа бы развернулась и сбежала обратно в общежитие, решив, что завтра сделает вид, что забегалась и забыла о своем идиотском обещании. Ага, и про переданную утром записку забыла. Вообще обо всем забыла. Или и вовсе уснула, проснувшись только утром.
И это был хороший план, но воспользоваться им Наташа не успела. Из-за стеллажа вышел Вильхэ, на удивление бесшумно вышел, и помахал рукой. Иди, мол, сюда, красна девица, нам тут как раз тебя не хватает в коллекцию глупых блондинок, из тех, которые первыми огребают неприятностей в ужастиках.
— Ну и ерунда в голову лезет, — тихо пробормотала Наташа себе под нос и пошла к Вильхэ.
И ее шаги никуда не разносились. И звучали не громче, чем всегда. В общем, накрутила саму себя на пустом месте.
— Ладно, — совсем тихо, чтобы не услышал Вильхэ, сказала самой себе девушка. — Сейчас быстренько помогу, дождусь Немши и без скандала вместе с ним уйду, и больше в подобные истории.
Почему-то Наташе все еще было не по себе. И она продолжала ощущать себя блондинкой из ужастика. Хотя, казалось бы, причин для этого не было.
А Немши, даже не подозревал, что Наташа взяла и развела непонятные интриги на пустом месте, просто шел в мужское общежитие. Он там намеревался, как и пообещал некроманту, хорошенько выспаться. Потому что ночью этот самый некромант собирался сводить его в какое-то место силы и попробовать провести ритуал для пробуждения силы. Некромантской. Не получится, придумает еще что-нибудь. Главное, чтобы Немши слушался и отдыхал. И насколько это указание серьезно, парень понял после того, как ректор, выслушав опекуна, спокойно кивнул и разрешил Немши притвориться больным и прогулять несколько не шибко важных лекций.
— И еще надо как-то родителей обрадовать, а то это должен сделать я, — проворчал парень.
До своей комнаты он дошел без приключений. Успел переодеться, немного почитать, пытаясь успокоиться. А то, как спать, если мысли нервно носятся в голове целыми табунами? Потом даже примерился к усыпляющему зелью. И как раз пытался высчитать сколько капель нужно накапать в воду, чтобы проснуться вовремя, как посреди стола взяла и материализовалась мышь. Весьма знакомая мышь, надо сказать.
