Я резко встаю и начинаю колотить кулаками о ближайшее зеркало из-за всех сил.
Безрезультатно.
Я вжимаюсь в стенку и с максимально возможным разбегом в два-три шага пытаюсь плечом вынести противоположное зеркало.
По стеклу ленивой сытой змеей проползает трещина.
Мое отражение искажается, становится более уродливым.
Обрадовавшись первому успеху, я пытаюсь разбить стекло плечом еще раз.
Через пару минут куб весь в трещинах, но он также цел. И я окружена множеством своих уродливых отражений.
Это отвратительно — видеть себя в страхе и беспомощности.
А стены все продолжают сжиматься.
Мне не хватает воз…
* * *
—Дыши, все хорошо. Ты меня слышишь? — на моей кровати сидел дятел, внимательно вглядываясь мне в лицо.
Я судорожно вдохнула и пару раз помотала головой вверх-вниз. Я посмотрела на настенные часы — маленькая стрелка только-только переступила отметку с цифрой 9. Кажется, мой послеобеденный сон несколько затянулся.
— Что тебе приснилось? — взволнованно спросил приятель.
— Ничего, ерунда какая-то, — я села в кровати и попыталась прогнать с себя остатки сна.
Дятел фыркнул, но ничего не сказал. За это я ему была благодарна.
— Ты что-то хотел? — спросила я.
— Почему ты не думаешь, что я прилетел просто так? — вопросом на вопрос ответил дятел.
Вместо ответа я усмехнулась. Дятел сделал вид, что не заметил моей ухмылки и продолжал ходить взад-вперед по спинке моей кровати. Я задумчиво наблюдала за ним. Кажется, он ходил так довольно долго, пока не потерял надежду, что я первая нарушу молчание.
— Ты разговаривала с королем?
Дятел задал очень глупый вопрос. После «свидания» с дальним родственником я перевезла свои вещи во дворец, в ту комнату, которую мне выделил король, где и заснула, уставшая после переезда.
Разумеется, для этого мне пришлось переброситься парой фраз с Его Величеством. Или дятел думал, что я незаметно «сняла» стражу и расположилась здесь незаметно для всех?
Возможно, я была слишком рассержена на пернатого товарища, но я не люблю, когда умные существа задают глупые вопросы. Становится очевидным лицемерие.
— Что ты узнала? — спросил дятел. — Он рассказал тебе о Злобной Чупакабре?
— Рассказал, — призналась я. — И о баронете Лиговской.
— Это еще кто? — удивился приятель.
— Очаровательное чудо с глазами, напоминающими абсолютное черное тело, — пояснила я. — Мне известно о ней предельно мало: ее зовут Мэри, она временно обитает в замке, она должна провести некий ритуал с артефактом…
— И ее отец — барон Лиговский, — продолжил дятел.
— Не факт, — отмахнулась я. — Мы можем сказать только то, что ее мама — баронесса Лиговская.
— Где ты набралась подобной пошлости? — возмутился мой собеседник.
— Ты сам просил только факты, — пожала плечами я. — Я слышала, как служанки говорили между собой, что среди благородного сословия старшие дети, как правило, чаще рождаются от законных отцов, чем младшие. Такая вот печальная статистика.
— Не хочу слышать, — нахмурился дятел.
Я послушно замолчала. Дятел продолжил расхаживать по спинке моей кровати.
— Мы должны познакомиться с Мэри, — на этот раз мне надоело молчать первой. — Разузнайте, где ее спальня. Я успею одеться, и мы сможем навестить девушку сегодня.
* * *
Мы с дятлом шли в мою старую комнату. Ту, где я ночевала с раннего детства до недавней революции. Интересно, почему молодой король остановил свой выбор на этой спальне? Для меня она всегда была слишком розовой, слишком плюшевой, слишком кукольной и слишком милой.
Мы дошли до аккуратной розовой дверцы с табличкой, которую отчего-то не стали снимать, «Спальня Ее Высочества». Я дотронулась пальцем до тесненных золотых завитушек, и тут же шрам от мыльных пузырей на подбородке отозвался едва заметной болью.
— Баронета Лиговская, к Вам можно? — спросила я, взявшись за дверную ручку.
Через пару секунд дверь распахнулась. На пороге стояла очаровательная девочка лет десяти с огромными карими глазами и короткими, едва доходящими до плеч, крупными кудряшками цвета кофе. Одета она была в батистовую ночную рубашку, подол которой волочился по полу.
— А вы кто? — спросила девочка, заворожено глядя на дятла.
— Мы? — я ласково улыбнулась. — Мы гости нашего короля. Я путешествую по миру, знакомлюсь с разными людьми и собираю колдовские рецепты…
— А птичка? — перебила меня Мэри.
— Птичка собирает сказки, — выкрутилась я. — Если ты ее хорошенько попросишь, она может рассказать что-нибудь интересное и тебе. Ты же хочешь?
Дятел впился когтями мне в плечо. Я вспомнила, что он очень настороженно относится к детям.
Решив, что приятель может и потерпеть, я перешагнула порог комнаты и закрыла за собой дверь.
— Ложись в кровать, я укрою тебя одеялом, а птичка будет рассказывать тебе сказку, чтобы тебе приснились самые волшебные и чудесные сны, — мягко сказала я, обнимая Мэри за плечи и уводя ее подальше от двери.
Девочка с радостным смехом легла на розовую перину и приготовилась слушать самую интересную сказку, из всех, которые ей довелось слышать.
— Мэри, милая, я сегодня не очень хорошо себя чувствую, — сказал дятел, вцепившись в мое плечо.
— Это маленькая девочка, — напомнила я. — Ей нужна другая сказка. Про принца, дракона и колдуний.
Дятел фыркнул и перелетел на изголовье кровати баронеты. Девочка наблюдала за дятлом, распахнув от восторга свои и без того огромные глаза. Я чувствовала, как от нее пахнет какао и булочками.
— Жила-была одна принцесса, — начал рассказывать дятел. — И был у нее друг, с которым она была знакома с детства, но он был сыном королевского садовника. Но однажды пришел глашатай и сказал, что другу принцессы нужно собираться на заставу, охранять родину от захватчиков иноверных. Аж на целых двадцать лет.
— Десять, — автоматически поправила я.
— Двадцать! — не сдавался дятел. — У него не было высшего образования.
— Не считается. Сейчас всем одинаково, — отмахнулась я. — Вот если бы он изучал ботанику в каком-нибудь доме мудрецов, где есть еще и обучение стрелецкое, то тогда бы вообще мог не ездить.
— Хорошо, десять, — согласился дятел. — Принцесса погрустила-погрустила да оправилась скоро… Стала думать о том, что десять лет быстро пролетят… Забыл уточнить, и сын садовника, и принцесса были эльфами…
Я отвлеклась от рассказа приятеля и принялась рассматривать комнату. Детская как детская… Нельзя было заметить ничего такого, что можно было бы принять за Злобную Чупакабру. Хотя никто не говорил о том, что артефакт не выглядит как плюшевый зайчик или медвежонок. Однако интуиция мне подсказывала, что Злобная Чупакабра должна выглядеть соответственно.
Я искренне улыбнулась, когда увидела на тумбочке резиновую имитацию кинжала — игрушка стала той необходимой перчинкой, которая была нужна приторно-розовой комнате.
— Мэри заснула, — тихо сказал дятел, взлетая с кровати.
— Я прослушала, у твоей сказки был счастливый конец? — спросила я.
— У моей сказки не может быть счастливого конца, — приятель тихо рассмеялся, такой звук слышно, когда кто-то идет по мокрому гравию.
— Потому что ты всего лишь дятел? — я повторила за ним ту фразу, которую часто слышала от него раньше.
— Нет, Ваше Высочество, — дятел долго молчал. — Потому что в моей сказке есть другие персонажи.
Я растянула губы в улыбке. Меньше всего мне сейчас хотелось оставаться в этой комнате со спящей Мэри и моим старым знакомым.
— Пошли отсюда, не думаю, что мы здесь что-то найдем, — я направилась к двери. — Завтра попытаюсь отговорить короля использовать Злобную Чупакабру и отправить Мэри домой.
* * *
Мы завтракали втроем на балконе. Дятел по утрам всегда казался мне уютно-помятым. Я тоже не смогла стряхнуть с себя остатки сна. Король же, наоборот, выглядел очень свежим и бодрым.
— Я решил, что сегодня-завтра мы с Мэри проведем ритуал, — сказал король радостным голосом. — Я внимательно осмотрел артефакт, в нем нет ничего плохого.
— С каких это пор ты разбираешься в артефактах? — поинтересовался дятел.
— Там все предельно ясно, — отмахнулся юноша и положил на стол небольшую коробочку чуть меньше моей ладони.
Я подцепила коробочку двумя пальцами, поднесла к глазам и приоткрыла ее. Мне стоило больших трудов не вскрикнуть — я увидела, что все ее стенки сделаны из зеркала.
— Вот видите, все предельно просто и ясно, — рассмеялся король. — Как вам Мэри? Она мне сказала, что вы вчера заходили с ней познакомиться…
Я поставила коробочку на стол и спешно вытерла руки льняной салфеткой.
— Милая девочка, — вынесла свой вердикт я. — Очень светлая и наивная.
