— Говоришь, что люди это видели? Значит, свидетели-то были!
— Ага, половина их отряда, или как там они себя называют. На окончание смены хотели голышом в полнолуние искупаться. Так первый и доплавался. А следы — те же.
— Только не говорите мне, что это акула-людоед заплыла в пресные воды!
— Акула, может быть, и не заплыла, а вот псих или извращенец с ластами, в подводной маске и с кислородным баллоном за спиной — так очень может быть.
— Если бы это был извращенец, то... хм... того... следы были бы другие.
— Ага, как же, так тебе полиция всё и расскажет. Знаешь, как это бы статистику им подпортило? Меня лично в этой истории интересует сюжет с тем зелёным шлейфом.
— И что тут интересного? — опять подключилась к разговору женщина в большой шляпе.— Наверняка это какой-то осадок со дна.
— Ну что вы такое говорите? Какой ещё осадок?! В жизни не видал зелёного ила.
— А может, это неизученная разновидность водорослей?
— В таком, извините меня, болоте? Скорее всего, дело в том, что соседняя фабрика сбрасывает сюда производственные отходы. Пошла химическая реакция и...
— А вдруг из-за этих отходов водоросли одичали?
— Ну это уж слишком! Не станете же вы убеждать меня в том, что водоросли душат людей?
Якуб посмотрел на свои часы и немного испугался. До начала обеда оставалось меньше пятнадцати минут, а ему ещё надо было переодеться. С большим сожалением он оторвался от подслушивания разговора и бегом направился в сторону домиков. Еле успел. В столовой все продолжали комментировать недавнее происшествие, но из этих разговоров Якуб не выловил для себя ничего нового. Сразу же после обеда на пороге столовой Вендерович наткнулся на своего лечащего врача. Терапевт с дивной фамилией Мешков затащил его в свой кабинет.
— Ну? — спросил он приветливо.
— Что — ну? — так же приветливо ответил вопросом на вопрос Якуб.
— Как самочувствие? — уточнил врач.
— Моё самочувствие вмиг улучшится, если меня отпустят домой,— нахмурился Якуб.
Врач добродушно улыбнулся:
— И чего пану здесь не хватает?
— Мучаете вы меня. Каждое утро эта дурацкая гимнастика! Что вы говорите? Для поддержания формы? Согласен, я махаю ногами и не возникаю. Скажите только, зачем мне всё это? Зачем?! Допустим, что за год-два я состарюсь до такой степени, что буду нуждаться в помощи. Ну тогда и пропишите мне ковылять с палочкой! Такое с каждым рано или поздно может случиться. Но на этот случай у меня есть конь и мотоцикл. И если мне надо будет сделать покупки в магазине, я оседлаю свою клячу и поеду. Сам!
— Поверьте мне, Вендерович, придёт такой день, когда пан не сможет уже сесть на свою лошадку. И что тогда? Согласен, у себя перед домом вы ещё сможете приставить к ней лестницу, чтобы на неё взобраться, но кто вам подставит ту же лестницу возле магазина, чтобы вы могли слезть? Неужели будете просить помощи у знакомых?
— Доктор, у вас все дома? Неужели Якуб Вендерович... потомок казаков... на коня и с лестницей?! Как свистну, так моя кляча передо мной на колени и опустится. Как сяду в седло, свистну два раза, она и встанет. А иначе я и подавно сам пешком ходил бы и без ваших пророчеств. Ноги мои ещё, гэ-гэй, гляди, послужат! Правда, силы уже не те, что раньше, когда я в партизанке фрицев в зад пинал до тех пор, пока они дух не испускали, но, слава богу, найдётся ещё порох в пороховницах!
— Ну давайте я пану хотя бы давление измерю,— немного опешил доктор.
— А меряй, Склифосовский, мне не жалко. Только я предупреждаю, у меня давление поднимается от одной только мысли о нём. Мнительный я, понимаете ли.
— Скажите, пожалуйста, только честно. Пан не любит врачей?
— А чего ж вас не любить? Люди как люди. Одни точно ангелы людям служат, а других вешать надо за халатность и взятки.
Доктор сделал вид, что не услышал последнее замечание, и продолжил:
— Скажите, вы нервничаете по поводу сегодняшнего происшествия?
— Вы насчёт того мальчика, что утопился? А как же. Жалко ребёнка. Из него мог вырасти порядочный человек.
— Интересный у вас подход к жизни. А вот если бы он вырос и стал бандитом?
— Не исключаю и такой возможности. Но, по данным статистики, люди, в большинстве своём, добрые. Хотя не скрою, что меня очень заинтересовало то зелёное вокруг его шеи.
— Что зелёное?
— Ну такое, похожее на шарф из водорослей. Но это не водоросли, а как бы желе...
— Хорошо. Я обязательно обращу на это внимание.
— А что, пан будет делать вскрытие? А можно будет посмотреть?
— Нет, не я. Меня пригласили на консилиум. Это только для врачей.
— Я знаю, что такое консилиум. Хотя и не знал, что его созывают и для «жмуриков».
— Бывают исключения. Как вы понимаете, такое количество похожих случаев в одном месте не может не вызвать подозрений. Если это дело рук психопата, его надо обязательно поймать. Но это уже не забота пана. Вам надо отдыхать, а работой займутся врачи и полиция. Это не ваши проблемы. Если только... Если только пан не войдёт ночью в воду, а он на вас не нападёт.
— Не-э. Я уже лет десять как не плаваю. Но если вы одолжите мне катамаран, я сплаваю на другой конец залива, где в камышах сладко спят откормленные лебеди. Я и для вас могу поймать, если хотите жаркого или бульончика,— неожиданно вылезла из подсознания охотничья жилка.
— Напоминаю, что пан находится на диете, а лебеди охраняются государством,— повысил голос доктор.
— Эх, да я об этом не забываю ни на минуту, вы уж мне поверьте. Просто я никак не могу дождаться, когда опять вернусь в свой Старый Майдан. Возьму тогда штык, пойду в лес, заколю молоденького вепря и приглашу всех друзей на пир. И пану кусочек вышлю в подарок.
— Огромное на том спасибо!
— Ну и как там моё давление, Склифосовский?
— В норме. И перестаньте меня так называть!
— А что, Мешков, думаете, лучше звучит? Ха-ха... Ладно, доктор, не обижайся на старого.
— Так вы хотите отсюда поскорее выписаться? Пожалуйста! Пану нельзя нервничать, а также употреблять спиртное. Соблюдайте правила, и всё будет хо-ро-шо. А если пана мучают лебеди, то советую обходить ту часть залива, где они пасутся, стороной. Чего сердце не видит, того глаза не хотят.— Доктор даже не заметил, что перепутал слова поговорки.
* * *
Той ночью Якуба, как всегда, мучила бессонница. Но на этот раз он не остался лежать в кровати, размышляя о глобальных проблемах человечества. Перед ним, им же самим, добровольно и осознанно было поставлено задание: во имя спокойствия отдыхающих граждан раскрыть тайну воды. Экзорцист вылез через окно и спустился по громоотводу. Да, года были уже не те. Якуб устал, но препятствие в виде бетонного забора, ограждающего его от познания тайны, преодолел. По дороге Вендерович прихватил с противопожарного стенда топор.
Над поверхностью воды никого не было. В бледном свете луны, которая время от времени показывалась сквозь проплывавшие по небу тучи, залив казался очень странным. Неестественный блеск воды явно не понравился Якубу. Он вошёл на пристань, стараясь ступать тихо, на случай, если при этих пришвартованных лодках спит сторож. Вскоре он дошёл до края пристани, где было абсолютно пусто. Экзорцист подошёл к перилам и посмотрел в воду. Над заливом парил туман. Якуб вынул из-за пазухи флягу и отпил глоточек самогону для подкрепления старческой памяти. Остановись, мгновенье, ты — прекрасно! Спасибо другу Йосипу за передачу, лихо он сегодня постарался, даже санитары не заметили, когда проверяли.
— Белая вода! — сразу вспомнил Якуб. Целый день он ломал над этим голову!
Но после минутного триумфа Вендерович посерьёзнел и взялся за дело. Он вынул из кармана небольшой театральный бинокль и начал осматривать озеро. Вскоре Якуб заметил на воде светящееся пятно.
— Есть,— подтвердил он луне.— Всё сходится. Всё, как надо!
Пятно увеличивалось в размерах прямо на глазах. Вода стала подобной молоку, она вся переливалась и манила к себе. Якуб не спеша обвязал себя цепью вокруг пояса, которой когда-то привязывал свою скотину на выпасе, чтоб не убежала. Потом привязал два конца цепи по обеим сторонам перил, а сам сел на причале и окунул в воду левую ногу. Белое пятно не заставило себя долго ждать. ОНО приближалось, разрастаясь и как бы размазываясь поверху озера. Экзорцист перекрестился и сильнее сжал в ладони древко топора.
Так в сосредоточенном напряжении прошло несколько минут. Однако нападения со стороны озера не последовало. Якуб уже думал, что напрасно он всё это затеял, и только собрался идти назад, как ЧТО-ТО крепко уцепилось за его ногу и с невероятной силой потащило на глубину. Цепь натянулась как струна, но выдержала. ТО, что было в воде, не желало так просто упускать свою жертву. Оно рвануло опять. Якуб взвыл от боли. Он ощутил, как чьи-то костлявые пальцы с силой впились в его ногу и чуть не содрали с неё кожу. По воде пошли пузыри. За долю секунды перед третьей атакой существа Якуб со всей мочи приложил его топором. Остриё вонзилось во что-то твёрдое и застряло там, а в следующий миг древко раскололось от мощного рывка. Но существо разжало смертельные тиски вокруг ноги Якуба и отступило в глубину.
