Этот Аргон Энелевич всё время требовал тишины, пресекая любые разговоры. Ну, почти любые.
— У меня нет времени на ваши глупые вопросы, — он всё время держал одну руку возле лица, жестикулируя ей. Локоть он упёр в другую ладонь у живота, и вёл себя как утончённый модельер.
— Все классы распределяются по типам магии, — продолжал он, — Ополченцы, маги, разбойники, охотники, ремесленники…
— Разбойники? — спросил кто-то.
— Тишина! — резанул его голос.
Все сразу замолчали. Да у, вот тебе и практика, даже вопроса не задашь.
— Каждый знает, кем он будет, и на этом точка. У всех скиллы активированы?
Толпа закивала, а взгляд кастолога остановился на мне:
— Сегодня на нашем курсе есть даже двухскилловый новичок, — он слегка взмахнул ладонью, — Похвально, но система так и выдаёт будущее ремесленника. Судьбу не обманешь.
Я поджал губы, а в толпе раздались жидкие смешки.
— Ну, не всем же данжи чистить, — выкрикнул Лютый, — Кому-то и капусту растить.
Кастолог покосился на щуплого, но не среагировал.
— Как видите, кровь ничего не значит, — продолжил он, — Только ваши внутренние таланты.
— А где они, наши эти скиллы? — осмелел кто-то ещё, но Аргон Энелевич взвизгнул:
— Тишина!
Я только с недоумением покосился на улыбающегося Лютого. А чего это ему никаких упрёков не было? Что за несправедливость?
Дальше кастолог начал объяснять, что в зависимости от класса, на активацию скиллов требуется совершенно разная энергия.
— Маги, духовники, барды используют так называемую ману, или энергию духа. Разбойники или охотники, например, энергию бодрости. Тонус, если по-другому. А вот ополченцы — ярость! — и он изящно махнул пальцами, чем вызвал море улыбок.
— А ремесленники? — не удержался я.
— Я вроде бы просил тишины? — недовольно отозвался кастолог, — Энергию созидания, но это не суть важно.
Лютый был тут как тут:
— Э, ремесля. Ты смотри, экономь её на грядках, а то вдруг помидору не успеешь посадить, и закончится? И помрёшь на помидорах от переутомления!
Опять раздался смех. Бобр рядом со мной встрепенулся, но я толкнул его локтем.
Нафиг, я себе дал установку опыт не тратить. Сначала надо накопить, освоить всё, что нужно, потом разборки.
Дальше кастолог начал объяснять, как маги накапливают ману, и перечислил всякие методики вроде медитации и тому подобного.
— Ману надо накапливать, и вы пока не понимаете процесса. Со временем у вас будет получаться автоматически. К счастью, накопленная мана не исчезает, если вы не применяете заклинания.
Биби рядом шепнула:
— Так вот почему иногда не получается ничего… Мана-то кончается.
— Ом-м-м, — Аргон вдохнул, повёл ладонями у живота, будто что-то поддерживая, — Вы её почувствуете, если будете заниматься. Маги, представляйте синий шар в области живота. Закройте глаза, попытайтесь увидеть.
Наши маги стали заниматься. Лекарь, Биби, и даже Блонди стояли и дышали, изображая йогов, да ещё подняли одну ногу, по рекомендациям препода. Оказывается, друид, пока в человеческой форме, тоже использует ману.
— Что касается энергии тонуса, — препод подошёл к соломенному манекену, потом упёрся в него ладонями.
Он стал давить, приподнимаясь на цыпочках, пританцовывая при этом.
— Вы должны ощутить энергию, как жёлтый шар, — он прикрыл глаза, — Оказывайте сопротивление манекену, тогда вы ощутите эту самую энергию. Она всегда есть в вас.
Некоторые, у кого класс подходил, начали заниматься. Я выбрал манекен, пошёл к нему. Но вдруг меня в плечо толкнули.
Лютый!
— Ремесля, у тебя вон, — он кивнул в сторону стоящих у стены столов, — Иди, созидай.
И он упёрся в манекен. Стал давить, пританцовывая.
Я сжал кулаки, понимая, что сейчас заработаю проступок. Рядом Бобр тоже набычился, но тут кастолог призвал к вниманию:
— Ополченцы!
— О, это я, братан!
— Ярость — это ярость. Злость, гнев, — кастолог тряхнул чёлкой, отчеканивая каждое слово, потом подошёл к манекену и стукнул его кулаком.
Тот даже не шелохнулся, а Аргон Энелевич вдруг зарычал:
— Р-р-р-ры!!!
Он стискивал кулаки, оскаливал зубы, и рычал. Только делал это как-то утончённо, расправляя плечи, будто на луну выл, а не на манекен злился:
— Ар-р-ры-ы! Ар-р-р-ры!
Это стало вызывать смех, но кастолог не обращал внимания. Уж очень увлёкся своей «яростью».
Бобр переглянулся со мной, потом прошептал:
— Мне кажется, он только теорией тут владеет.
Я кивнул.
— Надо будет у Тай Луна уточнить…
Делать нечего, Боре пришлось уйти к манекену, и пробовать вызывать внутри себя красный шар, заполняя его яростью. Здоровяк стоял и рычал, смущённо переглядываясь с такими же «рычальщиками».
«Ярость», оказывается, была на нуле в спокойном состоянии, и воинам, чтобы использовать свои умения, для начала надо было вступить в сражение и набить кому-то морду. Ну, или самим получить.
Так что во время любого замеса этой ярости у них хоть отбавляй.
Нас осталось несколько студентов, растерянно оглядывающих занимающихся. Насколько я понял, это тоже были ремесленники.
— Когда вы достигнете умения, у вас будет легко получаться вот это…
И кастолог взмахнул руками, будто огладил шар между ладонями, а потом раскрыл их в сторону мишени. С его ладоней сорвался сгусток и влепился в мишень в пяти шагах от нас. Стойка зашаталась, а соломенная мишень покрылась белым инеем.
Мы едва успели расступиться перед его броском, и мне в лицо пахнуло морозной свежестью от снаряда.
— Ядрён батон, — Бобр оглянулся и вскинул брови, — Он — маг холода?
Кастолог, вернувшись в свою непринуждённую позу, продолжил объяснять.
— Каждое заклинание имеет своё время каста и самые оптимальные движения. Это уже открыто до вас, и вам остаётся только выучить. Продолжайте заниматься.
— Извините, Аргон Энелевич, — не выдержал я, — А что ремесленники?
— А? — он будто очнулся, оторвав взгляд от занимающихся, — А, вон столы у стены. Сходите, смастерите что-нибудь.
Он небрежно помахал пальцами. Я посмотрел на те столы, где лежали молотки, доски, ткань, какие-то весы и горшки. Казалось, там свален просто хлам.
— А, так я ж… земледелец, — выдавил я.
— Ну, там и горшки есть, — раздражённо бросил кастолог, — Посади что-нибудь.
Его фраза вызвала смех. Лютый, надавливая на манекен, ржал. Серый, который стоял недалеко и вызывал в себе ярость, тоже открыто хохотал.
Группа студентов уже направилась к столам, но я не сдавался:
— А представлять что?
— В смысле?
— Ну, какой шар? Цвет?
Аргон Павлович в недоумении отклячил губу и снова показал пальцем:
— Гончар, иди уже и сотвори что-нибудь. Энергия крафта не настолько важная вещь, чтобы её изучать. В данжах тебя будут защищать те, кто определён для этого системой.
Я сжал кулаки. Вот теперь моя шкура остро почувствовала, что такое — балласт.
Глава 27, в которой тяпка-мен
— А вы знаете, что Гномозека может вызвать каменный дождь?
— Огненный же, говорят.
— Каменный. Но камни раскалённые.
— Нет, это огонь с твёрдым ядром!
Студенты переговаривались друг с другом, будто это было сейчас для них самым важным.
Я уселся за стол, на котором был разбросан инструмент, и стал смотреть, чем занимаются остальные ремесленники.
Один взял ножик и стал чего-то стругать из бруска. Другой переливал из бутылька в бутылёк жидкости, смешивая цвета. Третий строил что-то из кубиков…
Одна девушка старательно сажала в горшок какое-то растение, вырванное из земли рядом со скамьёй.
Внимание привлёк хмурый бледный парень, он исподлобья оглядывал всех собравшихся, и крутил в руках скальпель. Только сидел и смотрел, а взгляд был, прямо сказать, неприятный… Хирург, что ли?
Всего тут собралось десятка полтора студентов, и круглыми глазами я рассматривал их деятельность на уровне детского сада. Пипец просто!
