* * *
Мы оставили Кента и Фонзу у дверей их холла, и персики показали, куда нам идти. Напоследок Кент сказал мне:
— Про алхимию помню. Я, кстати, новую штуку осваиваю. Завтра тебя найду, отдам, — он важно кивнул и покосился на Фонзу.
— Могила, я помню, — та усмехнулась, — Да, если б Тотем знал, куда ты всё нажитое деваешь…
Тот отмахнулся и исчез за створкой.
— Жалко, что так с картой получилось, — сказала мне Женя.
Я сдержанно кивнул. Сказанное Тегрием про «Чеканову кровь» не шло у меня из головы. «И я туда же»… Куда? В Гималаи?
— Зато я нашла себе тему для библиотеки, — довольно улыбнулась Фонза.
— Ты имеешь в виду этого Белого гнома? — жадно спросил я, — И Гималаи?
— Ага. Не успокоюсь, пока не выясню.
— Женя, — я стиснул кулаки, — А ты… если найдёшь чего, расскажешь?
— Ну прям, я буду сидеть и для вас искать, ага, — она поморщилась, — Вот приходи в библиотеку, вместе и поищем.
И она, улыбнувшись, тоже исчезла за створкой.
— Герыч, вот ты даёшь, — одобрительно кивнул Бобр, — Быстро ты её обработал.
Биби хихикнула.
Я в этот момент только и думал о «Белом Гноме» и словах Тегрия, что не сразу понял, о чём он.
— Блин, иди нафиг, Боря, — я отмахнулся, — У меня совсем другое на уме.
Дальше нам пришлось в срочном порядке искать вход в собственный холл.
* * *
— Общество игроков, такое, каким мы его сегодня знаем, сформировалось совсем недавно, — вещала красноволосая Селена Лор, — Сейчас идёт третий этап существования общества: «Регулирование».
Мы сидели за одной длинной партой. Рядом Бобр всем своим видом изображал, что ему интересно, но получалось у него плохо.
Биби с Блонди о чём-то шептались, рыжая с круглыми глазами что-то рассматривала на ногтях Ланы.
А вот Лекарь, кажется, реально слушал лекцию, которая длилась уже час с лишним.
— События двух мировых войн, последствия которых на себе ощутили даже нюбсы, ясно показали магам, что система требует перемен. В тысяча девятьсот сорок пятом году в Ялте состоялась конференция…
Мы сидели в большой аудитории, где парты поднимались полукругом от центра к периферии. Всё, как и в нюбсовых академиях — Селена Лор в центре, у доски, и огромный поток слушает скучнейшую лекцию.
Огромные витражные окна припекали утренними лучами, и как назло хотелось побыстрее оказаться на прохладной улице, а не сидеть здесь, с душной аудитории.
Бобр чуть не клюнул носом, потом встрепенулся:
— Убейте меня, братва, — прошептал он.
— А по-моему, деревня, это очень интересная лекция, — усмехнулся Лекарь, — Кто бы мог подумать, что рядом с нюбсами состоялась встреча сильнейших магов того времени?
— Офигеть просто, как я раньше жил без этого?
Толя поморщился, показывая, как он презирает такое отношение к истории.
— Однако предпосылки к появлению такого общества были заложены еще раньше. Ведь некоторые школы, как и наша академия Баттонскилл, существовали ещё задолго до этой конференции, — голос Селены Лор не затихал.
— Тут болтают, на этой неделе в данж пойдём, — прошептал Боря.
— Ну, какой ещё данж, мы ж ещё ничего не умеем? — слегка возмутился я.
Бобр прыснул:
— Братан, скажи это сатирам в Греции.
— Кто мне скажет, с какого времени игроки ведут своё летоисчисление? — Селена Лор неожиданно задала вопрос.
В аудитории, которая была заполнена до этого ровным шепчущим шелестом, повисла тишина.
Потом наша скромница Биби всё же подала голос, подняв руку:
— От первого Прорыва?
Селена Лор улыбнулась, и кивнула:
— Молодец, Биби из группы Гончара, — и продолжила, — Но это верно, и одновременно не верно.
Тут даже я навострил уши. Всё же Прорывы — более интересная вещь, чем конференции, на которых обсуждались изменения в мировой системе.
— Одиннадцать тысяч семьсот двадцать три года назад первые маги смогли закрыть Прорыв, — Селена Лор подняла палец, призывая обратить внимание, — Сколько он был открыт, нам неизвестно.
Оказалось, что нюбсы знают это время, как ледниковый период. Вот с его окончания и вели отсчёт игроки.
Похолодание было прямо связано с армией монстров, заполонивших тогда всю северную часть планеты. Но между ними началась война, которая дала шанс человечеству нанести свой удар.
— Примерно в это же время маги поняли, что их магическая сила прямо связана с Прорывами, — продолжала Селена Лор, — Чем больше прорывов, и чем они сильнее, тем больше магов появляется среди обычных людей…
— Вон оно как, — удивился Лекарь, — Это что ж получается, если не будет Прорывов, не будет и магии?
— Видать так, Толян, — вяло ответил Бобр, — Братва, что у нас ещё сегодня, а?
— Деревня, а посмотреть расписание никак?
— Ну, ядрён батон, я ж тогда вообще в осадок выпаду, если ещё и буду знать, чем нас будут пытать.
— Практическая магия, Боря, — сказал я.
— О, это уже поинтереснее будет, — Бобр оживился.
— …именно столько и длился первый этап «открытого существования». В это время появлялись и распадались целые магические империи, которые остались даже в истории нюбсов, — тут Селена Лор ткнула в карту, куда-то в район атлантического океана, — Взять хотя бы знаменитую Атлантиду. Яркий пример того, что не стоит пытаться уничтожать Прорыв.
Народ в аудитории оживился:
— А что они сделали?
Селена Лор даже встрепенулась, не ожидая вопроса от студентов.
— Это будет целой отдельной темой на наших уроках, — счастливо улыбнулась она, — Но, если вкратце, попытались затопить магическую локацию. И сегодня у нас нет Атлантиды, зато теперь есть труднодоступный подводный данж.
— Ядрён батон, — вздрогнул Бобр, — Я как-то с водой не очень дружу.
— Деревня, ты же Бобр! — удивился Толя.
В аудитории раздался ещё вопрос:
— Но, если нельзя уничтожить Прорыв, их же будет всё больше и больше.
— Уничтожить нельзя, закрыть можно. Если игроки принимают правила игры, то система регулирует себя сама. А слабые прорывы со временем закрываются сами, и исчезают.
— А если…
— Так, пока оставим вопросы, иначе я до вечера буду давать материал. Сейчас мы запишем ключевые даты, которые послужили предпосылками для появления второго этапа, так называемого «скрытого существования магов».
— Убейте меня, — прошептал Бобр.
* * *
Практическая магия, или кастология, проходила у нас на открытом воздухе. Во дворе крепости, только с этой стороны Батона мы ещё не были.
Каменные стены окружали что-то вроде стрельбища. В разных концах его стояли соломенные мишени и манекены. У одной стены стояла пара длинных столов, на них был свален какой-то инструмент и всякий хлам.
Вёл предмет тот самый холёный, со вздёрнутым носом, полу-эльф. Я запомнил его ещё с церемонии определения.
Горделивый, как дворецкий, в чёрном коротком фраке, со свисающими сзади фалдами, преподаватель прошёлся по подстриженой травке и чопорно заявил:
— Меня зовут Аргон Энелевич, — кастолог обвёл всех высокомерным взглядом, — Потомственный маг в седьмом поколении, представитель палаты полу-эльфов, имеющий предков среди знаменитых эльфов древности.
И он в конце выдал пасс рукой, явив над собой небольшой фейерверк. Выглядело это довольно эффектно.
Наш поток, несколько групп, сгрудились вокруг, внимательно слушая. Голос у препода был довольно тонкий, и резал по ушам, как по стеклу. Зато слышно его было хорошо.
Я с неудовольствием подметил, что сегодня с нами занимались и группы Лютого, и Серого. Когда щуплый ловил мой взгляд, он недобро ухмылялся, но дальше дело не заходило. Прошлое нарушение всё же остепенило его.
Серый же будто просто игнорил, но я был только рад. Разборки можно оставить и на потом.
— Что такое магия? — кастолог ходил в центре круга, образованного студентами, — Это ваши желания. Каждый человек имеет желания, но маг может их воплотить, а нюбс — нет!
