Ознакомительная версия.
— Не стоит тебе этого видеть. Зрелище будет очень… очень кровавое.
— Мама! — проблеял заключенный и сделал попытку просочиться сквозь стену.
Не удалось. Окончательно деморализованный узник обреченно закатил глаза и хлопнулся в обморок.
— Спекся, — констатировал Василий, прощупывая пульс на запястье. — Но жить будет. Гляди, какой зэк нежный пошел, прямо Анна Каренина.
— Да ладно тебе, — махнула я рукой. — Ты же слышал, он ничего не знает. Пошли отсюда. Нам еще столько камер проверить надо…
— О! Первая здравая мысль за вечер! — восхитился кот. — Только, может быть, не надо камеры проверять. Зачем нам это? Ну их в болото, эти самые камеры. Пойдем в нашу комнату. Я тебе сварю горячий шоколад и угощу зефиром.
Хм. Предложение и впрямь соблазнительное. А может, действительно, ну их, эти камеры? Сырые, плохо вентилируемые помещения, в которых нет ровным счетом ничего примечательного. Если в одной из них мотает срок Роландэль, значит, он достаточно наказан и без моего глумления. Мои размышления прервало деликатное покашливание очнувшегося заключенного.
— Милая леди, — многообещающе начал он. — Почему бы вам не взять меня с собой?
Я удивленно приподняла бровь:
— С какой стати?
— Да, — поддержал меня Васька. — Ты кто такой?
— Бес, — скромно потупился он.
— Видим, что не гном! — фыркнул кот. — Имя у тебя есть?
— Так это оно и есть.
— Бес — твое имя?
— Да. Так меня зовут. Возьмите меня с собой, не пожалеете.
— Вика, ты же не станешь делать глупостей? Зачем нам освобождать еще одного заключенного? Может, он маньяк какой.
— Я не маньяк, — запротестовал Бес— Я политический.
— Вот-вот. Политический, и имя у него странное.
Я с интересом осмотрела узника с ног до головы, словно собиралась его купить и раздумывала, стоит ли он тех денег, что запросил купец.
— А что я с этого буду иметь, кроме, разумеется, неприятностей, которые посыплются на мою голову сразу, как только охрана обнаружит побег?
— Вы, как я слышал, собираетесь проверить несколько камер…
— Так он еще и подслушивал! — Возмущению Василия просто не было предела.
— У меня есть уши, а вы так громко разговаривали… Словом, засовы очень тяжелые и такой хрупкой даме, как наша юная леди, будет нелегко с ними справиться.
Что-то в этом есть…
— Не делай этого, — заныл Васька. — Одного мы уже выпустили…
— Действительно, — кивнула я. — Теперь если допетрят, что это наших рук дело, накажут что за одного, что за двоих. Какая разница? Гражданин Бес, я согласна освободить вас за посильную помощь в открытии дверей. Только есть один нюанс…
— Какой? — узник подался вперед, до предела натянув цепь.
— Вы на цепи, а ключа у меня нет.
— Ну это не проблема, — ухмыльнулся тот. — Леди, мне понадобится ваша шпилька.
— Всего лишь? — иронично переспросила я. — Конечно же я вам ее дам… Когда стану носить шпильки, первым получателем будете вы.
— Нет шпилек? — опешил тот. Видимо, в его представлении женщина и шпильки были практически синонимы. — Какая же вы после этого леди?
— Да уж какая есть, — надулась я.
— Вика! Неужели ты станешь и дальше слушать этого хама? — Для убедительности Васька дернул меня за штанину. — Пошли отсюда. Скоро рассвет, а мы еще не ложились.
— Нет-нет-нет! — воскликнул Бес— Не стоит принимать близко к сердцу мои слова. Я слишком долго пробыл в заключении…
— Вот видишь! — вклинился кот, обвиняющее тыча лапкой в сторону заключенного. — Он здесь давно. И наверняка это у него не первая ходка.
— Вася, ты читаешь слишком много детективов. Откуда только слов таких набрался?
— А ты чересчур наивна и слишком лояльна ко всяким маньякам, — парировал кот.
— Прошу прощения, леди, что прерываю ваш спор, но вынужден напомнить о своем присутствии, — осторожно заметил Бес— Вместо шпильки предлагаю использовать меч.
— Правильно! — почему-то обрадовался фамилиар. — Отрубим ему ногу, и все.
Узник схватился за сердце и тихо сполз по стене.
— Я, конечно, не сторонница крайних мер. Но если это единственный выход…
— Леди, — захныкал Бес— Зачем же впадать в крайности? Можно ведь перерубить не только ногу, но и цепь.
Хм. А это идея.
— Ни за что, — зашипел Ахурамариэль. — Я благородный клинок, а не ножовка по металлу.
Я мстительно улыбнулась и взмахнула мечом. Сталь встретилась со сталью, так что искры посыпались. Бес взвыл, когда шальной горячий кусочек металла попал ему за шиворот.
— Леди! Я же просил освободить, а не сжечь заживо!
— Смотрите, какой привереда, — всплеснул лапками кот. — Вика! Переходи к плану Бэ.
— Плану Бэ? — с надеждой прошептал узник. — И какой у нас план Бэ?
— Будем рубить ногу, — вкрадчиво прошептал кот и навис над несчастным, как ястреб над цыпленком.
Бес неприлично, по-женски завизжал, дернулся прочь, но длина цепи не располагала к длинным пробежкам: он споткнулся, замахал руками, затем рухнул на пол как подкошенный и надолго потерял интерес к происходящему. Васька деловито пощупал пульс на запястье и удовлетворенно хмыкнул:
— Жив. Можешь приступать.
Я бросила неуверенный взгляд на распростертое у ног тело.
— Не буду.
— Что не будешь?
— Отрезать ему конечности не буду. — Я даже вытянулась в струнку, чтобы иметь более внушительный вид.
— Да кто тебя заставляет? Мы же не садисты.
— Ничего не понимаю. А зачем тогда потребовалось запугивать бедолагу и доводить до нервного обморока?
— Чтобы лишний раз не дергался, а то, не ровен час, промахнешься и оттяпаешь еще что-нибудь из жизненно важного.
А в этом что-то есть. Пока мужик в отключке, можно сделать сколько угодно попыток, не опасаясь критики и нервных воплей под руку. Я снова взмахнула мечом. С первого раза промазала. Второй раз удар попал в цель, но прочная сталь выдержала, что привело меня в состояние, граничащее с бешенством. Я принялась методично избивать каждое звено упрямой железки до тех пор, пока результат не был достигнут.
Примерно минут через пять все было кончено. Цепь с грехом пополам, но удалось перерубить. Теперь это сверхпрочное изделие неизвестного кузнеца представляло жалкое зрелище. Многие звенья сплющены, свернуты штопором и порваны в нескольких местах. Ахурамариэль ревел, как верблюд с перебитой спиной. А очнувшейся было Бес счел свое пробуждение преждевременным и снова тихо прилег отдыхать.
— М-дя! — потрясенно молвил фамилиар. — Зачем было так зверствовать? Я всего лишь просил разрубить цепь, а не превращать ее в стружки. Как бы то ни было, цель достигнута. Бери своего зека и пошли, а то дел невпроворот.
— Что это ты раскомандовался? — возмутилось было я. — Эй! Ты куда собрался? — Это уже Бесу, попытавшемуся тихо, по-пластунски улизнуть под шумок.
Узник замер, как лесной олень в свете фар. Для большей уверенности пришлось водрузить ногу на спину беглецу и многозначительно помахать блестящим лезвием перед округлившимися от ужаса глазами Беса.
— Даже не думай, — настоятельно порекомендовала я. — Ты предложил помочь, так помогай.
Все-таки за мужчинами нужен глаз да глаз. Стоит только немножко расслабиться или отвернуться буквально на секундочку, и они норовят расползтись как тараканы. Бес глубоко вздохнул и покорился горькой судьбе. Правильное решение.
Первая же открытая камера заставила меня замереть на пороге в полном остолбенении. В полумраке вырисовывалась картина маслом «Прометей, прикованный к скале озверевшим Зевсом». Впрочем, скалы здесь не было, ее с лихвой заменила сырая стена темницы. На вмурованных в каменную кладку железных наручниках висело до крайности истощенное тело. Какого пола — не понять, у скелетов пол сложно определяется, а едва прикрывавшее истощенный организм рубище с тем же успехом могло принадлежать как мужчине, так и женщине. Голова бессильно свесилась на грудь, неопределенного цвета волосы свалялись как пакля и полностью скрывали лицо.
— Обалдеть, — выдохнула я, вложив в одно слово все удивление и возмущение увиденным.
— Поддерживаю, — кивнул Васька. — Это что же надо натворить, чтобы эльфы так осерчали? Наверняка что-то ужасное.
— Не обязательно, — вклинился в разговор Бес, хотя его мнением никто не интересовался. — Местный Правитель скор на расправу, а Верховная жрица еще хлеще…
Тут он спохватился, что сказал лишнее, затравленно огляделся по сторонам и на всякий случай прикрыл рот ладонью.
— Ты чего? — заинтересовалась я странным поведением собеседника.
— Ш-ш-ш-ш, — закипающим чайником зашипел он. — Здесь даже стены могут иметь уши.
— Глупости, — махнул лапкой кот. — Если бы здесь имелась хоть какая-то прослушка, ты бы давно красовался в камере, где тебе самое место, а Викторию выдворили бы за ворота города, не дожидаясь солнечного света.
Ознакомительная версия.
