Не сделав и трех затяжек, девушка неумело загасила сигарету и придвинула к себе записную книжку.
— Я не привык, чтобы со мной так разговаривали, — криво усмехнулся парень.
— А вы не приставайте к незнакомым девушкам — с вами и не будут так разговаривать.
— Хамишь, цыпочка! — обиделся парень.
— Отнюдь нет. А вот вы уже переступили грань.
Разговоры за всеми столиками стихли. Даже алкаш перестал жаловаться собутыльнику на свою трагическую судьбу. А уж плечистые парни и вовсе не сводили глаз с беседующих. Оба чуть заметно улыбались — один злорадно, другой сочувствующе.
Тем временем в кафе зашла еще одна девушка. Одета она была просто — в джинсы и потертую кожаную куртку, на ногах кроссовки. Ее пышные рыжеватые волосы разметались по плечам, челка полностью скрывала лоб, большие темные очки — глаза. Пожалуй, волосы были самой красивой частью ее облика. Но в общем-то выглядела она совершенно не эффектно, и, равнодушно скользнув по ней взглядами, все мужчины вновь переключились на красивую брюнетку и плечистого парня.
Почти бесшумно ступая кроссовками по линолеуму, вновь вошедшая подошла к стойке, тихо сказала несколько слов уже вернувшейся из подсобки барменше. Та что-то ответила, получила от рыжеволосой какую-то бумажку.
— Еще нет. Но если ты и дальше будешь хамить, то переступлю, — все больше сердился между тем парень.
— Не советую, — порекомендовала девушка. Парень явно ждал ответных угроз, но девушка спокойно продолжила нажимать кнопочки.
Парень схватил ее за руку. Электронная книжка, съехав на край стола, чуть было не упала на пол.
В сумочку девушки, стоявшей возле стойки, тем временем перекочевал какой-то сверток. Стояла рыжеволосая так, что со стороны зала эта процедура осталась практически незамеченной. Только парень, сочувствующе наблюдавший за попытками своего товарища познакомиться с надменной красавицей, обратил внимание на быстрое движение рук, но вновь повернулся в сторону соседнего столика.
Красивая брюнетка спокойно посмотрела сквозь дымчатые очки в глаза парня и попросила:
— Отпусти, мне больно.
Он медленно разжал пальцы.
— Где и когда?
— Идем, прямо сейчас. Есть куда? — неожиданно сдалась красавица.
Зрительный зал замер.
— Сейчас я не могу, дела. Как насчет вечера?
— На Тверской, возле главпочтамта, в девять.
— Заметано. А это будет гарантией нашей встречи, — сказал парень, пряча электронную книжку в боковой карман. — Придешь — получишь и ее, и море удовольствия. Не придешь — я тебя по твоим знакомым вычислю. И в следующий раз наш разговор будет другим.
— Более задушевным, да?
— Или менее. От тебя зависит, цыпочка!
— Заметано! — хмыкнула брюнетка. — Не потеряй книжицу. Она семьдесят баксов стоит.
— Ты, главное, приходи.
— Презервативы сам купишь или мне побеспокоиться? — громко спросила девушка, вставая.
— Нет проблем, — оскалился парень. — На любой вкус и цвет!
Девушка, сопровождаемая семью алчущими взглядами, вышла, не допив кофе и оставив на столике пачку сигарет. Пристававший к ней парень забрал сигареты и пересел к дружкам.
— Никакого шухера не было?
— Нет. Только одна чувиха приходила, о чем-то базарила с Дюймовочкой.
— Только базарила?
— Еще вроде что-то купила. Ей сдачу давали.
— Бляха муха! Это была посыльная от них! — взглянув на часы, взвился парень. — Пошли!
Парни выскочили из кафе.
Поблизости никого не было.
— Она только что вышла и не могла уйти далеко! В чем она была одета?
— Джинсы, кожаная куртка… Волосы рыжие, до плеч, под Пугачиху.
— Ищите, падлы! Ноги повыдергиваю!
— Не фиг было бабцов снимать во время работы, — хмуро бросил парень, злорадно наблюдавший за мини-спектаклем пять минут назад.
— Не суй хрен не в свой чай, — выматерился старший.
— Странно, что они исчезли обе, — заподозрил неладное сочувствовавший. — Твоя тем более не могла далеко уйти, только что вышла.
Старший достал записную книжку, судорожно включил.
Книжка была почти пуста. Только в разделе «телефоны» были два номера, которые братва и так знала наизусть: «Милиция» и «Районное управление по борьбе с организованной преступностью».
Парень с размаху шарахнул книжкой об асфальт.
— Гады! Кинули, как новорожденного лоха!
— Лучше бы ты ее продал, за сорок баксов, — огорчился сочувствовавший. — Хоть что-то за сегодня заработали бы.
— Да пошел ты! — петушиным тембром крикнул старший, топча обломки.
Едва Влада впрыгнула в «гольф», который Стас поставил прямо перед входом в бар-закусочную, машина рванула с места.
— Посмотри, увязались они за нами или нет, — попросил Стас.
— Не увяжутся. Я чисто сработала, — похвалилась она. — Еще минут пять будут сидеть, пока в книжку не заглянут.
Стас повернул за угол и только после этого успокоился.
— Ну, тогда посчитай наши деньги.
Влада приняла у него тощий сверточек, развернула, пролистнула купюры.
— Полпачки, пять штук.
— Как и обещал, гад! Кинул нас на пять косых!
— Думаешь, мы только этим отделаемся?
— Думаю, да. Нас должны были проучить те трое, которых ты оставила с носом, то есть с твоей старой электронной книжкой, и отобрать деньги. Но второй раз Кукловод, я уверен, нас подставлять не станет.
— Ты в самом деле расстроился из-за денег?
— Ни капельки. Это я так, для проформы.
— Тогда зачем ты меня послал в эту закусочную? А если бы меня там избили? Деньги тебе были не очень-то нужны — тогда из-за чего я рисковала?! — разозлилась Влада.
— Сейчас объясню… Вот только этот перекресток проеду… А ты пока посчитай до десяти.
— Я сейчас… не знаю, что с тобой сделаю! Оправдывайся немедленно!
— Оправдываюсь: те люди, с которыми мы имеем дело, уважают только силу и наглость, которую они путают с храбростью. А мы с тобой действовали предельно нагло. Кукловод не может не оценить этого и будет нас немножечко больше бояться. А значит, мы сможем чувствовать себя немножечко спокойнее.
— Думаешь, он боится нас?
— Нет. Но побаивается — стопроцентно! А с сегодняшнего дня будет почти бояться. Вот ради этого ты и рисковала.
— У тебя на все есть оправдание.
— А кто минуту назад потребовал, чтобы я немедленно оправдался?
— Мало ли что было целую минуту назад!
— Кроме того, Кукловод боится не только нас, но и за нас тоже.
— Не понял? — удивилась Влада. — Гуманный Карабас боится за двух молокососов?
— Ну, тогда скажем так: беспокоится. Примерно так же, как беспокоится за свой шестисотый «мерседес» или особняк где-нибудь на Багамах. И даже не так: как за свой любимый пистолет, к которому привык и который было бы жалко потерять. Слишком много средств затратил он на нашу подготовку, мы для него — все равно что меч-кладенец, с которым без боязни можно выходить против любого великана.
— Тогда зачем он нас подставил? Сегодня?
— Даже меч-кладенец иногда нужно точить. Это больно, но зато меч не забудет, кто его хозяин, и не обратит клинок вспять.
— По-моему, ты перемудрил. Кукловод прост, как собачий тренер. Обучил пару шавок, натаскал их перегрызать горло соперникам — и фаскает их на всех, кто не угоден. Прибьют этих шавок — натаскает других.
— Даже шавок своих любой хозяин немножко ценит и немножко любит. Кроме того, мне больше нравится быть мечом, чем шавкой.
— Прямым и простым, как шпала.
— Как меч. Обоюдоострый, между прочим.
— Ты вчера на ночь какой-нибудь фэнтэзи начитался, — хмыкнула Влада.
— Я теперь художку читать вообще не могу — в ней все не так, как в жизни, все напридумывано.
— Я тоже, — тихо ответила Влада и замолчала.
— Ты за хвостом следишь?
— Вроде нет ничего.
— Значит, пронесло. Поедем к нам?
— Нет, я сегодня маме обещала помочь по хозяйству, и так не успеваю. Отвези меня домой, хорошо?
— Плохо, — буркнул Стас, однако на ближайшем перекрестке повернул в сторону Владиного дома.
— Ты уже разработал новый план?
— Подожди, не сбивай… У меня мелькнула какая-то мысль, очень ценная, но я никак не могу ее вспомнить…
Влада помолчала секунд пятнадцать, потом не выдержала.
— А о чем мы говорили, когда у тебя мелькнула гениальная мысль, не помнишь?
— Ты сама прекрасно знаешь, о чем мы говорили.
— Мысль возникла на пересечении того, о чем мы говорили, и того, о чем ты в тот момент думал. О чем ты думал?
— Я все время думаю о двух вещах — о тебе и о том, как нам с тобой освободиться.
— Базар у нас был про то, что мы для Кукловода — то ли натасканные шавки, то ли меч, причем обоюдоострый, с которым ему не хочется расставаться. Но это не мешает Кукловоду нас подставлять.
