— Кстати, я заметил, что мост сильно пострадал.
Сибилла кивнула.
— Да, дорогой, ведь была страшная буря. Снесло весь центральный пролет и трех дисграций.[30] Я их с детства помню. Мама обычно закрывала мне глаза рукой, когда мы переходили мост, поэтому они меня страшно интриговали, особенно та, что чешет зад, — ее улыбка стала шире. — Не волнуйся, Сэм, обнаженную женщину трудно не заметить.
Ваймс порадовался улыбке жены, но в нем вновь ожило крошечное подлое подозрение. Он думал, что задавил его, но оно упорно возвращалось. Поэтому он кашлянул и спросил:
— Сибилла, ты ведь обсуждала планы на мой отпуск с Ветинари, так?
Та явно удивилась.
— Да, дорогой, конечно. В конце концов, он теоретически твой начальник. Сугубо теоретически, разумеется. Я перекинулась с ним парой слов на каком-то благотворительном мероприятии. Сейчас уже не помню, на каком именно, их ведь всегда так много. Но Хэвлок не стал возражать — он сказал, что тебе давно пора хорошенько отдохнуть от подвигов.
У Ваймса хватило ума не выговорить те слова, которые вертелись у него на языке. Он сказал:
— Э… значит, на самом деле не он предложил тебе съездить в Графства?
— Честно говоря, Сэм, это было довольно давно, но мы оба, как ты знаешь, имеем в виду исключительно твои интересы. Мы бегло побеседовали, вот и все, честное слово.
Ваймс не стал настаивать. Он понимал, что никогда не узнает наверняка. И потом, шар уже упал в лузу.
Потом Сэмюэль Ваймс погрузился в огромную ванну, в которой лежал, высунув на поверхность лишь нос, после чего почувствовал себя прежним, но, по крайней мере, намного чище. Свидетельские показания лежали в хранилище, а если Овнецы строили хранилище, то отнюдь не имели в виду помещение, куда можно попасть быстро. Сначала нужно было набрать комбинацию, затем открыть небольшой, но чрезвычайно прочный сейф — всего лишь для того, чтобы достать ключи, которыми полагалось отпереть замки, спрятанные в трех разных часах в Холле, и каждый ключ запускал часовой механизм. Сибилла рассказала мужу, что однажды ее дедушка бегом бежал в главный зал, «как в зад ужаленный», по выражению старика, чтобы сунуть ключ в последний замок, прежде чем в первых часах кончится завод и упадет нож гильотины. «Что имеем, то храним», — подумал Ваймс. Да, в этом Овнецы были совершенно искренни.
Он надел одежду, которая не пахла рыбой. Что дальше?
Приятно было вновь выйти на прогулку с Юным Сэмом. Смущенный отец гуляет со своим мальчуганом — вот как это выглядело со стороны. Впрочем, картина включала и маячившего вдали сержанта Детрита, который сливался с пейзажем; этого эффекта любой тролль-стражник достигает, всего-навсего сняв доспехи и заткнув за ухо герань, после чего, будучи от природы угловатым и каменистым, он становится частью ландшафта. Обычно тролли-стражники носили увеличенные версии обычных доспехов, потому что, по большей части, сила стражника состоит в том, чтобы выглядеть стражником.[31] Соображения безопасности роли не играли; существовало множество видов оружия, которые в руках опытного человека могли пробить стальную броню, но бездоспешного тролля они лишь приводили в ярость.
И сейчас Детрит изо всех сил старался не отсвечивать. Он был телохранителем, а еще нес с собой «Шматотворец», который получил это название не просто так. Некоторые виды оружия в каталогах называются «Специальное субботнее предложение», ну а многострельный арбалет Детрита мог продлить удовольствие на неделю. А где-то вне поля зрения Ваймса — то есть вне поля зрения кого бы то ни было — прятался Вилликинс. Иными словами, вот как выглядела картина целиком: отец вел сына на прогулку в сопровождении огневой мощи, способной уложить целый взвод. На этом настояла Сибилла, и Ваймс не спорил. Если опасность угрожала ему самому — одно дело, и Сибилла сразу с этим смирилась, но Юный Сэм?.. Ни за что!
Направляясь на Холм Висельника, чтобы посмотреть на новую клик-башню, Ваймс внушал себе, что Стратфорт не станет пользоваться луком. Арбалет — удобная штука, но… теперь убийца захочет подойти поближе, чтобы было лучше видно. Стратфорт убил гоблинку — не остановился, даже когда она была уже давно мертва. Этот парень хотел развлечений по полной программе. Он предпочел бы, чтобы Ваймс понял, откуда пришла смерть. А Ваймс слишком хорошо знал повадки убийц, чтобы сохранять спокойствие.
Поднявшись на холм, они увидели ухмыляющегося Шнобби, который отдал честь с некоторой претензией на щеголеватость, но в то же время и смущенно, потому что он был не один. Рядом с ним сидела молодая гоблинка. Шнобби поспешно попытался ее отогнать, и она с явной неохотой отошла на минимально безопасное расстояние, продолжая обожающе глядеть на капрала.
Ваймс, вопреки всему, подавил улыбку и кое-как придал себе невозмутимый вид.
— Братаешься с местными, а, Шнобби?
Юный Сэм подошел к гоблинке и взял ее за руку. Он проделывал это с любым существом женского пола, которое встречал впервые, и, с точки зрения Ваймса, эта привычка вполне могла принести мальчику изрядную пользу в будущем. Гоблинка пыталась осторожно высвободиться, но отделаться от Юного Сэма было непросто.
Вид у Шнобби был смущенный.
— Вовсе я с ней не братаюсь, мистер Ваймс, она сама лезет! Она пришла с корзинкой каких-то грибочков и стала совать их мне, чесслово!
— Ты уверен, что они не ядовитые?
Шнобби непонимающе взглянул на него.
— Не знаю, мистер Ваймс, я их по-любому уже съел, очень вкусные, хрустящие, остренькие такие. И Фред тоже здесь, сэр. Эта юная леди… — к удивлению и одобрению Ваймса, Шнобби обошелся без кавычек вокруг слова «леди», — подошла прямо к нему и забрала тот странный светящийся горшочек — просто чудо, ведь никто другой этого сделать не мог. И всё! Фред пришел в себя. Хотя, наверное, придется некоторое время напоминать ему, что надо мыться, справлять нужду только в сортире и так далее.
Ваймс сдался. Каждая система — это живой организм, а потому логично, что должны быть и люди, которые играют роль отходов. Но Шнобби был преданным и везучим. Если что и нужно стражнику в первую очередь, так это везение. Возможно, Шнобби повезло и тут.
— Что ты тут делаешь, Шнобби? — спросил он. Капрал взглянул на него как на психа и указал на шаткую временную клик-башню.
— Проверяю сообщения, мистер Ваймс. На самом деле юный Тони, который сидит там наверху, их печатает, потом оборачивает вокруг камушка и бросает вниз… — в шлем Шнобби что-то стукнуло, и он ловко поймал на лету камушек, завернутый в полоску бумаги. — Поэтому я тут и стою, мистер Ваймс.
Шнобби развернул листок и объявил:
— Одна двухместная каюта и одна одноместная на «Роберте Бисквит», отправление завтра в девять утра. Повезло вам, мистер Ваймс. Клик-башни! Что бы мы без них делали?
Сверху раздался крик:
— Отойдите, я спускаюсь!
Вся конструкция затряслась, когда молодой человек осторожно полез вниз по брусьям, проверяя каждый на прочность, прежде чем наступить. Преодолев последние несколько футов, он протянул Ваймсу руку.
— Рад познакомиться, сэр Сэмюэль. Извините, что башня хлипкая, но ночью мы еще ее строили. Вот это была спешка! Чего не сделаешь, если патриций Ветинари подгоняет. Потом наладим, как положено, если вы не против. Я держу связь с одной из башен «Великого пути», они передадут ваше сообщение куда угодно, да еще пошлют отчет вам домой. Разумеется, кому-то нужно постоянно сидеть здесь, чтобы башня работала, но, насколько я понимаю, с этим проблем не будет.
Молодой человек отдал честь и добавил:
— Желаю удачи, а я пойду перекусить и помыться.
От шлема Шнобби Шноббса вновь что-то отскочило, и к его ногам упал камушек, обернутый в бумажку.
Тони немедленно подхватил его и прочел сообщение.
— А, это просто извещение о перерыве, подтверждающее, что я отправился вниз отдохнуть. Там, наверху, остался мой помощник. На самом деле необязательно было это печатать, но он очень сознательный парнишка. И надежный. Я никогда еще не видел, чтоб кто-то так быстро учился. Достаточно один раз показать. И у него такие большие руки, что хватает на всю клавиатуру.
Юноша, насвистывая, зашагал вниз по склону, а до Ваймса вдруг дошло.
— Вонючка! А, ну спускайся, постреленок! — крикнул он.
— Я здесь, командор! — хоп, и маленький гоблин уже стоял у него под ногами.
— Ты? Ты?! Ты работаешь на клик-башне? Разве ты умеешь читать?
Вонючка растопырил длиннющие пальцы.
— Нет, но я смотрю и запоминаю. Зеленый парень сказал: «Вонючка, эта остроконечная штучка называется А», и Вонючка сразу запомнил, потом он сказал: «А эта штучка с животом называется Б». Вот забавно, — хриплый голосок звучал льстиво, но Ваймсу почему-то показалось, что он полон циничной многозначительности. — Гоблин полезен, гоблин надежен, гоблин помогает… гоблин жив!
