— Не волнуйся, мой человек, Арч сделал все это специально, поэтому все в порядке! — сказал подлетевший дракончик.
— Т-ты!.. — возмутился котенок, а потом, тяжело вздохнув, пояснил: — Если я выпускаю яд специально, то я контролирую, какой яд выпускаю и в каком количестве. Поэтому я не могу навредить.
— А если ты ошибешься? — я не отставала от Арча. Одно дело — подраться и пару царапин заработать. А вот воспользоваться своими силами, чтобы отравить кого-то — вообще нехорошее дело.
— Это инстинкт. Когда я об этом думаю, я не могу ошибиться, — вздохнул Арч. — В любом случае, я очень надеюсь, что вернется Рэцу и проведет с Сивиль воспитательную беседу.
Все-таки Арч иногда порядочный маленький... топтатель чужой гордости.
— Пусть лучше твоя Лисса с тобой воспитание проводит! — возмутилась единорожка. — Потому что вы ведете себя нечестно! Когда я вчера обозвала вашего человека, а вы стали драться, то вас никак не наказали. А теперь вы обозвали меня, я стала драться, а виновата я?
— Во-первых, мой главный человек провел с нами беседу. И объяснил, что мы не должны были так реагировать, потому что тебе плохо. А во-вторых, ты совсем не видишь разницу? — удивился дракончик, а потом спросил то ли у меня, то ли у Арча. — Почему она такая глупая?
Я уже поняла, что единорожка в порядке, поэтому тихонько отошла в сторону, чтобы не мешать детям разбираться. Конечно, иногда детские конфликты решают взрослые, но намного эффективнее, если они сами все прояснят.
— Ты! Снова обзываешься! А если я тебя обзову, начнешь драться? — спросила Сивиль, зло сощурившись.
— Нет, зачем мне с тобой драться? Я обзову тебя в ответ, — ответил дракончик. — Но если ты будешь плохо говорить о моем главном человеке, то тебе мало не покажется.
— Какая разница?
— Какая разница, если кто-то обзовет тебя или кто-то обзовет Трисси? — разумно возразил дракончик. — Для меня мой человек такая же, как для тебя Трисси.
— Тогда почему ты не сказал ничего плохого о моей маме, раз так разозлился из-за своего человека? — зло прошипела единорожка.
— Потому что не хотел, — просто ответил дракон. — Почему я должен говорить плохо о Трисси, если она хорошая? Я мало ее знал, но мне она понравилась. А даже если бы я ее совсем не знал, то я бы ничего не стал говорить. К тому же, разве не думаешь, что словесные раны иногда наносят куда больше вреда, чем физические?
Рядом присвистнул Арч:
— И когда дракон так поумнел?
Пришлось подхватить этот комок сарказма, нарциссизма и шикарной шерсти, чтобы не позволить ему вмешиваться в такую важную беседу.
Дракон был восхитителен: красивый, серьезный и такой спокойный. Маленький взрослый. Я ощутила, что горжусь им. Нет, он и без этого был молодцом, но вот прямо сейчас я поняла, как он повзрослел, насколько вырос морально. И в полной мере ощутила, что мое влияние, мои разговоры не прошли бесследно.
Сивиль ничего не ответила дракончику, а тот сказал уже нам:
— Я подмел все осколки, пойду приберусь в учебной комнате.
Когда дракончик скрылся в учебной, я спросила Сивиль:
— Ты точно в порядке?
— Да, в полном, — ответил единорожка без прежнего ехидного тона.
И, подтверждая свой ответ, встала на ноги. Немного пошатнулась, но потом ровным шагом направилась к учебной комнате.
— Сивиль, ты куда? — поинтересовалась я.
Я не знала, что думать. Она больше не казалась воинственной или раздраженной, скорее, задумчивой. Но я все еще не понимала, зачем она пошла в комнату, где был дракончик.
— Я? Я к дракону. Извинюсь за книги, — сказала Сивиль. — Он не такой плохой, чтобы не попросить прощения за этой.
— Обалдеть, — протянул Арч на моих руках.
Но Сивиль, словно поняла, что противоречит своему характеру, тут же вздернула рог и заявила:
— Но не за драку. Он все еще недостаточно хорош, чтобы я извинялась и за это.
— Слушай, а ты чего вообще такая драчливая? — спросил Арч. — Словно не чистокровный единорог.
— Наверное, потому что я нечистокровный единорог, — ехидно ответила Сивиль. — У меня только четверть крови от единорога.
— А остальное? — осторожно уточнил Арч, немного напрягаясь
— На половину найтмар, а на оставшуюся четверть — к’ярд.
— Найтмары — это те лошадки, которые любят пугать людей до смерти в самом прямом смысле этого слова, а к’ярды способны перекусывать зубами материал любой прочности? — подозрительно уточнил Арч.
— Да, все верно, — насмешливо ответила не совсем единорожка, после чего зашла в комнату к дракону.
Что ж, теперь я понимала природу характера Сивиль чуть лучше.
— Лиссандра, — позвал меня Арч.
— Что?
— Можно я буду спать в твоей комнате? На всякий случай.
Я погладила Арча, но потом тут же, вспомнив его просьбу, исправилась:
— Не слушай ее. Ты кот с самой мягкой и приятной на ощупь шерстью, которого мне доводилось держать в руках, — совершенно честно сказала я, не уточнив, что Арч, в принципе, единственный кот, которого я держала на руках и чьей шерсти касалась. — Пока не подружитесь с Сивиль, можешь спать в моей комнате.
— То есть, всю жизнь? — уточнил Арч.
Какая же маленькая оптимистичная ехидна! Но я ничего не успела прокомментировать, потому что в тот же момент раздался голос Вайта:
— А мне можно?
— И мне тогда! — тут сказал дракончик — и как только услышал, ведь секунду назад дверь в учебную комнату была закрыта. — Это мой человек, значит у меня на нее эксклюзивные права!
— Смотрите-ка, сколько умных слов вычитал, — ехидно заметил Арч. — А ты уже там убрался?
— Почти, — ответил дракончик, подлетая к нам поближе. — Сивиль там хочет дождаться Рэцу, но я не хочу ждать с Сивиль.
Что ж, это было логично. Я видела, что дракончик не испытывал неприязни к единорожке (или найтмару?), но и общения не жаждал. После всех недопониманий вряд ли они быстро поладят.
— Так что, мой главный человек? Можно? Можно-можно-можно? — потелет
— Всем можно, — ответила я, четко понимая, что пожалею. Но не могла же я кому-то из детишек разрешить, а другому отказать.
— Что можно? — раздался бодрый голос Хэя. — Я тоже хочу то, что можно.
— Спать с моим человеком! — возвестил дракончик. — Мне разрешили! И тебе, наверное, тоже разрешат...
— Я не хочу это слушать, — вздохнул Арч. — Почему говорит он, а стыдно мне?
— Не волнуйся, стыдно не только тебе! — радостно сказал дракончик, а потом деловито пояснил: — Элис вон в уголке тоже краснеет. Я читал, что так бывает с людьми, когда им стыдно.
Хэй зашел в холл, судя по его лицу он явно хотел пошутить, но зрелище полуразрушенного помещения не позволило. Следом зашел Рэцу и тут же спросил:
— На нас напали?!
— Нет, это дракон и Сивиль пытались наладить отношения, — сказал Арч, а потом ткнул лапкой в сторону учебной комнаты. — Кстати, Сивиль ждет тебя вон там.
— Везет, — протянул Хэй. — Тебя ждет Сивиль, а меня, кажется, ремонт. И магией это лестницу не починишь, придется вручную. А, дракон, твои книги. Я и забыл, что у меня есть куда книги запаковать, зря только Рэцу с собой брал.
— Мне полезно было размяться, — сказал тигр, потягиваясь как кот. Большой такой кот.
Хэй дал дракончику маленький мешок. На вид он казался пустым, но я хорошо поняла, что это пространственная сумка, в которую можно уложить хоть всю библиотеку.
— Спасибо! Потом же, как закончишь с делами, придешь ко мне и научишь меня той магии огня? — бросил дракончик, после чего, не дожидаясь ответа, улетел с книжным мешком наверх в свою комнату.
Люстру было не починить, поэтому я развеяла ее магией уничтожения. А вот с окнами и лестницей пришлось повозиться: частично нужно было восстанавливать рукам. Радовало лишь то, что у Хэя отличные навыки. Ну, и то, что Элис и Рэцу умудрились занять детей на то время, пока мы с Хэем чинили холл, стало отличным подспорьем. Заняла починка приличное количество времени, так что мне даже пришлось отложить кое-какие планы. Хэй, как он успел мне сказать во время ремонта, останется еще на неделю, так что мне будет на кого оставить детишек.
