Интересно, о чем нынче наш лорд беспокоится: о жизни и здоровье трактирщика (экая забота!) или хочет избежать новых хлопот по поиску жилья?
А в прочем, какая разница? Главное, как их благородие себе процесс запугивания представляет? Чем мне прожженного бандита устрашать? Рожи страшные корчить, в надежде, что за сумасшедшую сочтет и кружным путем обходить станет?
«А магия на что?»
Ой, совсем из головы вылетело.
«Можно подумать, туда хоть что-то путное залетало…»
Залетало. Но надолго не задерживалось.
Ладно уж… За не имение лучшего, попробую так. Какая никакая, а идея…
На том и разошлись. Лорд — в большой мир, а я — пугать местное население. Для начала…
За стойкой в большом зале трактирщика не сыскалось. Зато спящих посетителей было валом. Поскольку почивали они, кто, где упал, помещение весьма красочно напоминало поле битвы. Перевернутая мебель, распростертые в самых удивительных позах тела и лужи пролитого вина и эля. Только вместо воронья, над недвижимыми тушками витал дружный храп. А уж концентрация перегара в комнате такая была, что пара вдохов сего «свежего» воздуха чашу вина заменит. А то и целый кувшин. Посему, долго оставаться здесь я не отважилась. Быстренько огляделась, вдыхая через раз, и пошла искать «объект внушения».
Трактирщик обнаружился на кухне, где ни свет, ни зоря, уже ругался словами, способными повергнуть благовоспитанных девиц в глубокий обморок. Хорошо я не такая. Посему смогла спокойно выслушать его «проникновенную» речь, направленную на повышение профессионального уровня местного персонала. Как все аналогичные тирады, сводилась она большей частью к тому, что вокруг одни только лодыри, неумехи и не понятно почему «добрейший» хозяин до сих пор не выгонит. А проблем-то — одна упорно не желавшая разгораться печь. Ночью видать дождь был, вот дрова и отсырели. А заблаговременно занести их в дом поваренок не удосужился. Ему-то сейчас большей частью и перепадало. Молоденький парнишка метался зайцем по кухоньке с огнивом и пенькой, но видимых результатов сия паника не приносила. Огонь разгорался только в хозяйской душе.
Для меня это был шанс. Улучив момент, я громко прочитала заклинание и метнула его в очаг. Огненные сполохи весело заиграли на печной заслонке. Поваренок в страхе отшатнулся от ревущего пламени, а трактирщик подавился очередным ругательством. После чего все присутствующие единым порывом воззрились на меня.
Я приосанилась, мило улыбнулась и вежливо поинтересовалась у хозяина, не мог бы он уделить мне немного своего времени. Трактирщик с некоторой опаской обежал взглядом собравшихся на кухне. Неужто помощи искал? Ну-ну… Много ж подмоги ему будет от ветхой бабульки, двух девиц великовозрастных и тощего малолетки? Видать, хозяин и сам сообразил, что в данной компании он единственный защитник и опора. Только, как мне показалось, знания эти радости трактирщику не прибавили. Но… Все ж таки, он настоящим мужиком оказался — через окошко убегать не стал. Даже плечи расправить попытался. Опосля чего «мужественно» подошел ко мне. Хотя, на мой взгляд, чуток решительности и уверенности его походке явно не помешало бы.
— Извините за беспокойство, любезнейший. — Начала я. — У меня к вам просьба.
Дождавшись его утвердительного кивка, я продолжила.
— Нам с мужем удалиться в город по делам надобно. Младший братишка моего супруга остается один. Он с детства болезный малый, а наше путешествие, ко всему прочему, его сильно вымотало. Мальчику требуется отдых и покой. Не могли бы вы предупредить своих домочадцев, чтобы его не беспокоили?
— Э-э-э… Конечно. А как же обед? Или случится чего?
— Ах да. Ну, по крайней мере, пусть стучат. Захочет — сам откроет. К тому же, я в комнате пару амулетов охранных оставила. Вещицы хоть и не большие, но с собой лишнюю тяжесть таскать неохота. В свое время я их по случаю приобрела у странствующего колдуна и сама толком не знаю, как они сработать могут. Вы уж поостерегитесь. А то… Очень не хотелось бы неосторожного гостя со стенки отскребать…
И я снова улыбнулась своей самой милой улыбкой. А трактирщику стало не до зубоскальства. Он изрядно побледнел и ручки у него затряслись.
— Не переживайте. Если осторожность проявлять никаких ужасных последствий не будет. — Утешила я хозяина. — Главное, предупредите своих. Вы поняли?
Трактирщик воодушевленно закивал головой.
— Вот и хорошо… Кстати, что у вас с рукой?
Еще вчера я заметила, что хозяин таверны своей левой конечностью не пользуется. Что поделать, лекарские навыки берут свое — первым делом в человеке болячки отыскать, а «душевными» качествами можно и после полюбопытствовать.
— А это… — Мужчина поднял руку, демонстрируя скрюченные пальцы. — Память о море. Я ведь в молодости матросом на торговом корабле ходил. Однажды пришлось от пиратов отбиваться… Отбились. Но руку свою я на жизнь выменял. Принял на нее удар. Не то по голове пришелся бы. После чего решил на берегу осесть. Благо, кой-какие деньжата водились. Да и женушка мне с приданым попалась. Небольшим, правда, но таверну открыть хватило.
«Ну-ну… Честный моряк, жертва обстоятельств… Но почему же мне кажется, что и сам ты в былые времена пиратским промыслом не брезговал?»
Потому, наверное, что повадки у хозяина самые разбойничьи. Цену, заломленную им за грязную собачью конуру, именуемую комнатой, иначе, нежели грабежом не назовешь. К тому же, где это видано, чтобы у простого матроса деньжата водились? Мне, конечно, раньше с ними встречаться не приходилось, но, думается, от солдат они мало, чем отличаются. А у тех денежки один только день и держаться. Сразу после получения жалования и до первой таверны. Ну, еще когда большой куш на мародерстве содрать удается. Тогда дня три гуляют.
— Да, не повезло. Болит? — Я кивнула на поврежденную руку.
— Терпимо. Только к дождю крутит шибко.
— Хотите, посмотрю. В ответ на гостеприимство. Я в медицине немого сведуща.
— Лекарка? — Хозяин опешил. — Я думал маг.
— Скорее ведьма. Колдую помаленьку. Кое-чего могу, но до гордого звания мага мне далеко. Все больше целительством живу… Так как, посмотреть?
Не думайте, что я это по доброте душевной сделать решила. Сам-то хозяин не шибко большое сострадание к окружающим проявляет. Нет. Это была часть плана! Чтобы медициной заработать, нужны клиенты. А где ж их в незнакомом городе взять? Надо о себе как-то сообщить. И пользование хозяина питейного заведения не самый плохой способ к этому. Информация для таких типов один из источников наживы. Через несколько дней обо мне уже говорить будут. А вот какие именно отзывы прозвучат, сейчас только от меня зависит. От того, как смогу я этому волосатому сквернослову помочь.
Эх, чего не сделаешь ради собственного благополучия…
От дармовой помощи трактирщик отказываться не стал. Предъявил мне свою конечность в лучшем виде. Даже по пояс разделся, продемонстрировав обилие шрамов на торсе. Чем еще раз укрепил мою уверенность в своем пиратском прошлом. Сильно подозреваю, что мирные моряки торговых кораблей большей частью следами от кнута похвастаться могут, а не сабельными и ножевыми отметинами во всем их разнообразии.
Пока я внимательно осматривала повреждения, из кухни то и дело высовывался чей-нибудь любопытный нос. Тоже мне на пользу. Больше сплетников, быстрее и дальше молва пойдет.
Процесс ощупывания костей и сухожилий первого местного пациента сопровождался душевными излияниями последнего. Оказалось, что родился он и вырос в маленькой рыбацкой деревушке неподалеку от вожделенной нами Андарры. Отсюда и знание языка Внутренних королевств — как-никак родина. А то я все удивлялась этому факту. Решила даже, что язык трактирщик специально выучил. Город-то портовый, иноземцев много, еще упустишь выгоду из-за собственного невежества. Оказалось все наоборот. Это местное наречие ему зубрить пришлось. Матросский период в рассказе хозяина изобиловал прорехами и нестыковками, все больше подтверждая мою теорию. И даже если пиратство не было основным занятием трактирщика, то контрабанда — это уж однозначно. К концу осмотра, он успел поведать мне и о жене своей и трех детишках, одним из которых был тот самый поваренок с кухни. Младшенький. Двух старших потянуло по стопам отца. Нет, не таверны открывать, а моря покорять. Тоже, наверное, на «торговых» судах ходят.
Наконец, обоюдная мука подошла к концу. К огорчению хозяина, учиненный мной осмотр, надежды ему дал не много. Все слишком запущено, чтобы вернуть руке былую подвижность. Но боли снять и чуток поживее сделать можно.
Выдав трактирщику кучу рекомендаций по массажу и парочку мазей для втирания, я собралась уходить. Но во дворе меня перехватила кухарка, ко всему прочему приходящаяся владельцу таверны тещей. Кряхтя и стеная, она затеялась жаловаться на боли в спине и суставах. Пришлось осмотреть и ее. Впрочем, польза от этого действия лично для меня была немалая. И на тот момент весьма своевременная. Старушенция в порыве благодарности соорудила мне огромный бутерброд с ветчиной и завернула в тряпочку пару вареных яиц, сыр и хлеб «шоб в обед перекусить». С этим богатством я и ступила в неведомый доселе мир портового города.
