В этот момент я почувствовала, как напряжение на щит ослабло, и даже выдохнула с облегчением. Повернув голову, увидела, что это царевна встала рядом и поставила свой щит.
— Ваше Высочество! Не время геройствовать! Вам нужно уходить!
Вместо нее ответил Пух, который как раз вернулся.
— За две-е-ерью бой. Я не стал да-а-аже высовываться.
От души выругавшись, чем знатно удивила царевну, я зарядила в противника очередной серией заклинаний.
— Откуда у тебя столь богатый лексикон? Никогда от тебя ничего подобного не слышала!
Самое время спрашивать!
— Вам показалось, Ваше Высочество! — все же ответила, запуская Копье смерти, которое враг отразил, но оно отбросило его на несколько метров назад, сбивая концентрацию и заготовленные заклинания. — Пелагея, хватит скулить, иди и перегороди чем-нибудь дверь!
Она перестала подвывать на одной ноте, баюкать уже практически здоровую руку — царевна ей помогла — и уставилась на меня полными паники глазами.
— А? Чем?
— Да хоть чем! — я попробовала закрутить вокруг графа, который подобрался ближе всех, огненный смерч. Раньше у меня это получалось редко, а потому концентрация была крайне важна. А тут — чем? — Хоть своей грудью, если ничего подходящего не найдешь!
Девушка озадаченно перевела взгляд на свою не такую уж большую округлость. Видимо, оценила перспективы и, словив мой озверевший взгляд, тут же метнулась в гостиную. А мне-таки удалось этим заклинанием сбить защиту мага и отправить вдогонку Копье смерти. О том, что могла сейчас убить, даже не задумалась, скорее, ощущала себя боевой машиной, задача которой сокрушить любого, кто нападет. Но заклинание не прошло, увязнув в щите подскочившего к нему мага. От злости я сотворила особенно внушительный воздушный кулак и ударила по ним сверху. Эта громадина заставила магов упасть под его натиском, но спешно измененный щит все же защитил этих двоих, хотя и оглушил. И я запустила в них очередным заклинанием. Однако и моя магическая энергия не бесконечна. Я слабела, была уже почти на грани своих возможностей.
— Дуся, справа! — отвлекла меня Лизавета. Действительно, я как-то умудрилась забыть о третьем нападавшем, натиск которого сдерживала царевна. А ведь он уже подобрался довольно близко для удобного и результативного нападения, и я перевела заготовленный удар на него.
И в этот момент услышала за спиной:
— Отойди-и-и! Отдохни-и-и немного, посмотри, как рабо-о-отают настоящие фамилья-я-яры, — Пух стоял с самым боевым видом.
— Ты уверен? — переспросила я, хотя и понимала, что еще чуть-чуть — и свалюсь от магического истощения. Никогда раньше не применяла свою силу так интенсивно.
— Уверен! — рявкнул он, и я отошла, во все глаза глядя на Пуха. Оказалось, он умеет бросаться заклинаниями не хуже нас. Только они довольно специфические и какие-то малоэффективные. Вроде и наносят врагу урон, но какой-то совсем уж маленький. Заметил это и сам Пух: — Царевна, сними свой щит, он урезает силу моей ворожбы! Я же не твой фамильяр! — Я вспомнила, что фамильяра Лизаветы мы оставили вместе с дедом Пихто — она почему-то отказалась возвращаться на Изнанку. Оказывается, та тоже сможет пользоваться подобными финтами, когда подрастет, и ей щит хозяйки уже не будет помехой, а вот бесхозному Пуху он почему-то сильно мешал. — На счет три-и-и! Раз… два… три! — и зарядил чем-то из магии воздуха.
Подбиравшегося супостата эта волна сбила с ног и откатила на приличное расстояние, несмотря ни на какую защиту. Окрыленные удачей, они повторили финт снова, потом еще несколько раз, вселив надежду, что мы сможем отбиться. Но в какой-то момент царевна не успела вернуть щит, и граф запустил огненную стрелу прямо в Пуха. Видимо, они уже поняли, что нас с царевной подобным пробить сложно из-за амулетов, но на фамильяре никакой защиты не было.
Бедняга даже мявкнуть не успел, как его снесло с остатков подоконника, и он рухнул мне под ноги. Белая шерстка тут же окрасилась ярко-алой кровью волшебного существа. В глазах Пуха появились боль, удивление и неверие, он попытался встать, но не смог даже приподняться.
— Глу-у-упо получи-и-илось, — слабо проговорил.
Я бросилась к нему, даже начала вливать живительную магию, но поняла, что моих оставшихся силенок не хватит ему помочь. Ну почему? Почему я не построила этот чертов портал на Изнанку еще в самом начале? А потом стало слишком поздно! Я бессильно опустила руки и закусила губу, борясь с нараставшей внутренней дрожью и слезами. Несколько долгих секунд я потратила на самобичевание, а потом боевая белочка, что сидела глубоко во мне, с ожесточением перекрыла поток бессвязных упаднических мыслей и заявила: «Что сидишь, дылда?! Вставай давай и борись, пока есть силы! Иначе ты — тварь дрожащая, и права ни на что не имеешь!» Я утерла набежавшие слезы, подошла к окну, поставила свой щит поверх щита царевны и прошептала, потому что горло сдавил спазм от сдерживаемых слез и эмоций:
— Помоги ему. Ты сможешь…
А я ничего, я выстою, выдержу…
Без слов она присела к Пуху, на ходу формируя что-то из родовых целительских заклинаний. Я же, с трудом оторвав от них взгляд, посмотрела на мужчин, которые уже успели встать и с упорством, достойным лучшего применения, снова направились в нашу сторону. В этот момент я поняла, что уже ничего не смогу им противопоставить. Лишь держать щит. Держать этот долбанный щит, пока они не пробьют его окончательно и не накроют нас всех чем-то мощным и смертоносным. Даже моя боевая внутренняя белочка притихла и только и могла, что бессильно грозить им кулачками из воображаемого окопа. И чего, спрашивается, отправила царевну лечить Пуха, если все равно сейчас все дружно помрем?
Оглянувшись, я увидела, как из рук Лизаветы непрерывным потоком льется целительная магия, которую Пух втягивал, как бешеный пылесос. А сама царевна на глазах слабела. Пелагея стояла тут же на коленях и усиленно молилась, прикрыв глаза и периодически подвывая.
«Где же помощь? Где же хоть кто-нибудь!?» — метались в моей голове мысли. Такое впечатление, что мы тут отбивались не меньше часа! Хотя не удивлюсь, если на самом деле не прошло и пять минут. Голова закружилась в преддверии магического истощения и обморока. Маги остановились и по очереди кидались заклинаниями, экономя силы. И мало нам было этого: из гостиной раздался треск и грохот. Кто-то уверенно пробивался через баррикады, которые смогла нагородить Пелагия. Звиздец, короче! Тушите свет! Фенита ля комедия! Капец! Как там говорил Пух? Глупо получилось? Наверное, и правда глупо, а разве смерть к молодым приходит по-другому?
Звон в ушах усилился, заглушая другие звуки, на глаза будто кто-то надел вуаль, мир начал размываться и покачиваться. Кто-то вбежал в комнату, но оборачиваться уже не было сил. А потом меня обняли и прошептали прямо в ухо:
— Все, все, родная. Опускай щит, теперь все будет хорошо. Ты молодец…
— Дима… — от облегчения на глазах выступили слезы, и я вцепилась в него, боясь отпустить хотя бы на миг, да и ноги держали с большим трудом.
Так мы вместе и стояли. Только он держал щит, а подоспевшие Иван с Барсиком и еще несколькими магами бомбили заклинаниями уже далеко не такую решительную троицу, а уже в следующее мгновение они выпрыгнули из окна, чтобы разораться с нападавшими окончательно.
— Ты пришел… — прошептала я, уткнувшись в шею любимого и вдыхая его родной запах. Меня все еще потряхивало от пережитого, а может, и просто от слабости.
Он на это лишь еще крепче прижал меня к себе.
— Ох, Дусенька, как же я торопился… Если бы ты только знала… — достал откуда-то платок и протянул мне, а я и не заметила, что слезы ручьями текут по щекам. А еще подумалось, как же хорошо быть слабой женщиной, когда рядом сильный мужчина. — А почему вы порталом на Изнанку не ушли? Я чуть не поседел, когда понял, что вы отбиваетесь здесь совсем одни!
— Пока была такая возможность, я просто сглупила, — чувствуя себя последней дурой, покаялась я. — До последнего не верила, что нас пришли убивать, да и помощи ждала. Потом все как-то так быстро завертелось… А потом поняла, что у меня уже не хватит сил его открыть…
