Я не смог найти места на общественной стоянке, поэтому оставил машину под огромным алюминиевым светильником.
Я чувствовал себя довольно бодро, когда шёл по больничному коридору к служебному лифту, намереваясь попасть в подвал. Моё бодрое настроение исчезло, когда я вышел из кабины лифта и увидел детектива в звании сержанта Лероя Биггса, стоящего в холле рядом с дверью в морг. Выражение его лица, когда он узнал меня, говорило о том, что он испытывает такое же сожаление.
— Как, чёрт возьми, ты узнал об этом, Далхой? — возмутился Биггс.
— Ты знаешь, как это бывает. Я держу ухо востро, — ответил я.
— Майкельсон из дежурки сказал тебе?
Чёрт, Биггс, ты молодец, подумал я, но с серьёзным выражением лица покачал головой.
— Ты знаешь, что я не могу тебя впустить, — сказал Биггс, складывая свои массивные руки на груди. Он выглядел устрашающе при его росте в 185 сантиметров и с массой более ста двадцати килограммов.
— Тебе не кажется унизительным, что тебя назначили охранять комнату, полную мертвецов? — спросил я. — Сомнительно, что Оут оживёт и задушит их.
— Я здесь не из-за Джеймса Оута.
Мои уши навострились, как у ретривера, когда он слышит выстрел из дробовика.
— Что ты здесь делаешь, Биггс?
— Я не могу тебе этого сказать, Далхой.
— Да ладно, ты же знаешь, что я умею держать рот на замке. Что происходит?
Сержант раздражённо вздохнул и прикусил нижнюю губу. Он страдал из-за невозможности закурить.
— Странное дерьмо тут творится, — проворчал он. — Я предполагал, что ты тут появишься. Кажется, ты всегда оказываешься рядом, когда происходит что-то странное.
— Что я могу сказать тебе, Биггс? Это карма.
— Главный патологоанатом, доктор Ю, позвонила нам, чтобы сообщить о краже органов у трупов, хранящихся в морге, — объяснил сержант.
— Кто-то крадёт органы, чтобы продать их для трансплантации? — удивился я.
Биггс замахал руками.
— Тела недостаточно свежи для пересадки.
— Значит, фетишист, — предположил я. Дело становилось всё интересней.
— Похоже на то, если только доктор Франкенштейн не создаёт ещё одного монстра.
Дверь за спиной Биггса открылась, и оттуда вышли двое полицейских криминалистов со своим оборудованием.
— К этой двери приставлен наряд, Далхой, — сказал Биггс, наблюдая, как его коллеги направляются к лифту. — Посторонний персонал не должен входить или выходить.
— Всего десять минут. Я вхожу, фотографирую уродливое мёртвое лицо Оута и выхожу. Десять минут.
— Десять минут, — повторил Биггс. — Всего-то?
Он с отвращением покачал головой и нахмурился, глядя на меня сверху вниз. Мой рост — жалкие 165 сантиметров, так что ему долго пришлось искать меня глазами.
— Входи, фотографируй и убирайся. Не заставляй меня сожалеть об этом.
Я проскользнул мимо сержанта в морг и вздрогнул. Там было холодно. В воздухе стоял сильный запах формальдегида, от которого у меня пересохло в носу и защипало. Китаянка в белом лабораторном халате склонилась над столом из нержавеющей стали, на котором лежал обнажённый труп мужчины. У неё были короткие чёрные волосы и очки в чёрной оправе с толстыми линзами.
— Доктор Ю? — спросил я.
Она повернулась ко мне. Из-за линз очков её тёмные глаза казались огромными.
— Это тело Джеймса Оута? — задал я другой вопрос.
— Кто вы? — спросила она. У неё был такой сильный акцент, что я с трудом понимал её речь.
— Я полицейский фотограф.
— Я думала, у полиции уже есть все фотографии, которые им нужны.
— Один снимок получился плохо, — соврал я. — Мне нужно переснять лицо Оута.
Китаянка отступила от стола и сделала жест рукой.
— Будьте как дома.
Мужчине на столе прострелили лицо чуть выше уголка верхней губы. Кто-то смыл кровь, но дыра была зияющей и кровавой. Прекрасная деталь. Веки Оута были полуоткрыты, а стеклянные серые глаза уставились в потолок. Он был уродливым сукиным сыном, но не хуже многих других, которых я фотографировал за эти годы.
Я подошёл к столу и поднял камеру над головой покойника, фокусируясь на плоскости его лица. Из-за этого кончик его носа оказался слегка не в фокусе, но это не имело значения. Снимок, который я сделал, был перевёрнут вверх ногами, но я мог достаточно легко исправить это на компьютере.
— Итак, я слышал, что кто-то похищает внутренние органы у мертвецов, — сказал я непринуждённым тоном.
Патологоанатом взглянула на меня. Меня так и подмывает сказать, что выражение её лица было непроницаемым.
— Есть какие-нибудь подозрения относительно того, кто это делает? — спросил я.
— Это не моя работа. Вам следует спросить полицию, ну, знаете, тех, на кого вы работаете.
Вот тебе и очарование.
— У меня есть для вас двадцать долларов, если вы расскажете мне всё, что знаете, — сказал я негромко.
Китаянка посмотрела в сторону двери. Мы были наедине с мертвецами. Она протянула свою крошечную ладонь. Я положил в неё двадцатку, и купюра исчезла в кармане доктора. Она поведала мне следующее:
— Это началось две недели назад. Сначала похитили сердце. Затем печень. Мы начали замечать и отслеживать то, чего не хватало.
— Сколько человек имеет доступ в этот морг?
Патологоанатом пожала плечами.
— Полдюжины. Я, мой помощник Артур Куртц, уборщики, санитары, которые перевозят тела.
— Так это, должно быть, один из вас украл органы, верно? Так предполагает полиция. А что думаете вы сами? — спросил я.
Она серьёзно посмотрела на меня.
— Органы пропадают, когда в морге никого нет, а дверь заперта.
— Вы имеете в виду, что здесь никого нет, дверь заперта снаружи, а органы исчезают? — уточнил я.
— Именно так.
— Как такое возможно?
Её лицо посуровело.
— Я больше ничего не скажу.
Биггс просунул голову в дверь.
— Твоё время истекло, Далхой. Уноси свою задницу отсюда.
Я улыбнулся патологоанатому.
— Мой босс. Настоящий рабовладелец.
— Ты знаешь, что у тебя там, Биггс? — сказал я, выходя в коридор.
— Что? — спросил Биггс безо всякого любопытства.
— У тебя есть тайна запертой комнаты.
— Не существует такой вещи, как тайна запертой комнаты, — возразил сержант.
— Ты что, Агату Кристи не читаешь?
— У меня слишком много работы, чтобы тратить время на чтение.
— Главный патологоанатом говорит, что органы пропадают, когда в морге никого нет и дверь заперта, — объявил я.
— Значит, она лжёт или ошибается, — прокомментировал это Биггс.
— Похоже, ты не очень заинтригован.
— Это проблема покойников, Далхой. А моя работа — искать убийц.
Та фотография Оута принесла мне наибольшее денежное вознаграждение за весь год. Я продал её телевизионным каналам, газетному синдикату, телеграфной службе и таблоидам. У таких вольнонаёмных работников, как я, бывают долгие периоды безденежья, а иногда — удачный заработок за один день. Я использовал эти деньги, чтобы оплатить аренду квартиры и погасить остаток
