— Ну, вот, уже лучше. Выносливость заработала. У тебя не только открылась характеристика Ловкости, но и прокачалась где-то до третьего уровня, — резюмировал мой лютый враг — Малой. — Силу тебе не дали, поэтому качали Выносливость и Ловкость. Такое сочетание будет для тебя оптимальным. Пора прокачивать Интеллект.
— Я и так не тупой, вроде, — парировал я.
— Не тупой, но Интеллект слабый, нулевой. Это не дело. Поэтому первая треть дня отныне разминка и развитие выносливости, вторая треть — учеба, а последняя треть — рукопашка.
— А спать когда?
— На том свете отоспишься. А тебя туда быстренько отправят, если не подготовить. Что расселся? Давай еще три десятка кружков бега. В предельном темпе. А чтобы бежалось веселей и не халтурилось, я буду рядом, с прутиком, Малой показал «прутик» размером с бейсбольную биту. — Все, вперед бегом: Ааарш!
Глава 6: Болит? Значит, работает. Часть 4
Наставницу я видел редко. Яна приходила лишь для того, чтобы беглым взглядом скользнуть на мою экзекуцию. Ранее она только морщилась, сейчас на лице появлялись эмоции, похожие на улыбку. Не улыбка, как таковая, а подобная гримаска. И это она будет говорить про контроль эмоций?
У меня создалось впечатление, что Наставница вообще не умеет улыбаться. Про смех я тихонько помолчу, куда ей до этого. Понятия Яна и чувство юмора — это две противоположности. Расскажи ей анекдот, она будет искать несостыковки и логические ошибки, на которых, в принципе и строится юмор. Например, анекдот про патологоанатома, который сделал осмотр и написал в протоколе: «На теле потерпевшего в области груди имеются гематомы размером в 5-копеечную монету, 15-копеечную монету и другие повреждения — всего на сумму один рубль двадцать пять копеек», Яной будет рассмотрен, как математическая задача — сколько всего ран, и какого они достоинства. Ибо для нее это важнее. Во всем нужен порядок, от которого и до дисциплины рукой подать.
Моя интеллектуальная часть учебы проводилась несколькими педагогами. Начиналось все так — после обеда меня укладывали на кушетку и вводили в состояние транса, похожего на гипноз. А далее мой мозг насиловали, впихивая туда все знания, накопленные человечеством за время своего существования. Я знал все единицы времени, включая «Сocada» (akulli) инков. (Период, равный времени пережевывания листьев коки, полностью заполнивших рот, то есть, до потери ими аромата. Примерно час общепринятого времени. Прим. автора). Знал длину парсека — 30,8568 трлн километров или 3,2616 светового года. Точку перехода из жидкости в пар алюминия, направление движения воздушных масс над каждым из материков, температуру Гольфстрима возле берегов Гренландии и градусы Перуанского течения вдоль горного массива Анды. Умел доказать теорему Ферма (которую вроде бы не доказали до сих пор), знал число Пи до 9 знака, выучил 13 языков и 18 диалектов. Я стал ходячей википедией, и только тогда открыл первый уровень Интеллекта.
После этого теория переросла в практику. Меня учили находить воду в пустыне, ориентироваться ночью в степи, когда небо затянуто тучами. Теперь я мог из навоза сделать взрывчатку. Или состряпать из пиявок паштет. Меня учили одному — лишних знаний не бывает. Бывает ситуация, когда этих знаний может не хватить.
Вата, напиханная в мозг, начала структурироваться и заполнять нужные «папки с файлами». Но теория без практики — не жилец. Экзамены проводились просто — неожиданными вопросами.
— Шур, вот смотри, здесь малую петлю нужно придержать большим пальцем, да не так. Вооот, теперь правильно. Теперь просунь в нее большую петлю и затяни. КУБИЧЕСКИЙ КОРЕНЬ ЧИСЛА 3526?!
— Пятнадцать целых, 220 тысячных.
— Ага, ну куда ты так тянешь? Перехлестнешь петлю и все пропало. Нежнее надо. ФОРМУЛА ДИОКСИДА ЦИРКОНИЯ?
И так далее, и тому подобное. Учился я медленно. По оценке Ядвиги, мой Айкью был одной величины — «Тупой». Однако, к концу месяца критерий порос до «бестолочи». Девушка, казалось забыла про меня, а навещала лишь с одной целью — высказать свое презрительное «фи», обзывая теперь «дебилом» вместо «идиота». Видимо, и ей урок пошел на пользу, раз в ее глазах я так умственно подрос.
Интеллект уверенно прокачался до единички… и застыл. По словам тренера и учителей, навыки легко открываются, а вот развить их гораздо сложнее. Ускорить процесс может лишь нечто экстраординарное. Именно поэтому я цитировал пьесу Шекспира «Король Лир» на языке автора, приседая с Малым на плечах. Либо наоборот извлекал корни и вычислял интегралы при прохождении полосы препятствия. Задание давалось пакетом заранее, а результаты я должен был выдать на финише. А вот о полосе препятствия я расскажу отдельно.
Маршрут был построен в гористой местности в соседнем кармане параллельной действительности, не мира, а лишь части пространства. Полоса характеризовалась не только сложными препятствиями, но была с элементами психологического воздействия на сознание. Небольшой горный участок с крутыми склонами и обрывами пересекал горный ручей с ледяной водой, по берегам которого росли густые и колючие кустарники. Забег проводился лишь в трусах боксерах. Эти суки даже тапочки не разрешали надевать.
Полоса начиналась спуском с горы, которая в основании имела скальный отвес высотой около 3–4 метров. Преодолеть его можно было лишь при помощи веревки, а ее еще нужно закрепить. Общая высота горы — 10–12 метров. Далее мне требовалось форсировать ручей по двум канатам, натянутым между деревьями. Либо преодолеть русло бурной речки с торчащими из ручья острыми камнями. При этом, для пущей зрелищности в меня кидали уже известные биллиардные шары (дядя у них что ли трудится на производстве биллиардного оборудования и поэтому шаров «просто завались?») и взрыв пакеты, производящие дым, шум и ослепляющие вспышки.
Выбравшись на берег, мне нужно было поразить окоп муляжом гранаты. При этом блиндаж находился в 15 метрах. Не попал, начинай сначала! Следом шел скользкий склон длиной около 4 метров и высотой 1,5 метра. Чтобы склон был всегда скользким, его поливали водой, глина раскисала до состояния растопленного масла, была жирной и склизкой. Потом шел участок колючей проволоки, натянутой над землей на высоте 40 сантиметров и длиной 10 метров. Во время проползания под препятствием над моей головой шмаляли боевыми пулями. После этого сразу попадаешь в «очаг пожара», с горящими лужами бензина и коптящими автопокрышками.
Этот участок длиной в семь метров нужно проскочить с закрытыми глазами и, затаив дыхание, ибо попадаешь в облако «василиска». Далее снова ползти под колючкой, но тут еще и под пузом разбросаны кусочки бутылочного стекла, так что без ран не обойтись. В 50 метрах от «колючки» находился участок для минирования, его нужно было заложить самодельной взрывчаткой, изготовленной накануне из подручных средств. И не дай Бог, шарахнет слабо. Тогда снова на старт. Потом кросс сквозь заросли кустарника, по качающемуся над обрывом бревну, склону с углом наклона около 75 градусов при помощи закрепленной (мной же) веревки. Бег по петляющей вдоль ущелья дороге в гору — около двух километров с бревном на плечах, а затем спуск на страховочной обвязке с карабином вниз. Летишь и поражаешь мишени из автомата, припрятанного на вершине. На все про все мне давалось время — до 20 минут. А на финише, отчитайся о решении математических задач. Любая ошибка — возврат на полосу препятствия. Вот такой на хрен интеллектуальный спецназ.
Нужно ли говорить, что первое время до конечной точки я не добирался НИКОГДА. Первый раз финишировал с результатом в 30 минут 26 секунд на второй месяц тренировок. Затем стало легче, и теперь я могу пройти полосу препятствий с закрытыми глазами (мне так кажется) за 10–12 минут. Вот, как я вырос. Ай да Шур, ай да сукин сын!
Стрельба давалась успешно. Научился шмалять из автомата на бегу, разил середины мишеней в стрельбе по-македонски (Македонские борцы за свободу во время Балканских войн 1912 и 1913 годов применяли сразу два пистолета. Советские бойцы СМЕРШ выполняли упражнение с пистолетами в обеих руках на бегу, качая «маятник», чтобы в них было сложней попасть. Прим. автора). А вот рукопашка хромала. Странно, ведь у меня Ловкость уже «двойка», но факт оставался фактом. Против Ядвиги стоял в спарринге около минуты, Малой меня валил секунд за пятнадцать, а Яна только взмахнула рукой, как я оказался лицом к небу.
